Жестокие люди - Дирк Уиттенборн

– Спасибо, что сказал мне об этом. – Что ж, я это заслужил.

– Финн, мне очень жаль, что она так с тобой поступила.

– Я сам виноват.

– Приходи к нам ужинать. Фиби любит встречаться с парнями, которые младше ее.

– Что?

– Я бы не хотел показаться грубым и бесчувственным, но дедушка всегда говорил: если тебя бросили, то нужно встать и опять сесть в седло.

– В другой раз, хорошо, Брюс?

– Можешь всегда на нас рассчитывать.

Я направился в общежитие. Падал снег. Ничто не предвещало, что начнется буря. Небо было ясным и спокойным, как вдруг снег начал падать такими густыми хлопьями, так что, когда я оглянулся, то увидел, что все исчезло в белом вихре. Снег засыпал мои следы. Я, конечно, добрался до общежития, но некоторые в тот вечер заблудились.

Когда я вошел в комнату, то обнаружил, что все мои вещи перевернуты. Джакомо чуть не плакал.

– Прости меня, Финн!

– Наплевать. – Честно говоря, комната выглядела сейчас куда опрятнее, чем утром, после того, как я ушел на занятия.

– Не совсем. Комендант делал обыск, чтобы найти наркотики.

– И что, нас исключат?

– Нет. – Сказать по правде, я был даже немного разочарован. Странно, правда? – Но мне пришлось все смыть в унитаз: гашиш, лекарство от кашля, снотворное и даже «Ноудоз».

Porco dio. А трубку я припрятал в дренажной трубе, – он пытался выудить ее из водостока при помощи плечиков для одежды.

Несмотря на то, что уже больше месяца я не представлял жизни без этих таблеток, я воспринял печальную новость довольно спокойно.

– Может быть, это к лучшему.

– Ой, не надо! Ты что, серьезно?

– Вполне серьезно.

В полночь Джакомо уже храпел, а я печатал последнее из тысячи слов собственной истории греха и искупления. Это была моя собственная версия «Алой буквы».

Не очень оригинально с моей стороны, но мне просто хотелось довести до конца хотя бы одно дело. К тому времени я уже придумал, как сбежать отсюда, и целый час пролежал на кровати одетым, слушая, как снегоуборочная машин ездит взад и вперед, убирая снег. Это было практически бесполезно, потому что он валил хлопьями, и на земле быстро вырастали новые сугробы. Сначала я собирался оставить записку, чтобы попрощаться, но мне было трудно подобрать подходящие слова. Интересно, додумался бы я до такого простого решения, если бы Джакомо не пришлось смыть мои таблетки в унитаз? Кто знает. Главное – никаких снов больше не будет. Я молча встал с кровати, открыл окно и надел головной убор шамана, который подарил мне Осборн. Наверное, этим я хотел показать, что думал о нем в тот момент. Потом целую минуту, которая продлилась очень долго, ждал, пока снегоуборочная машина отъедет в сторону. И сделал шаг в пустоту – как раз в тот момент, когда Джакомо открыл глаза и завопил: «Порко дио!».

Мы жили на четвертом этаже. Теперь все будет хорошо. Когда земля стала стремительно приближаться ко мне навстречу, я закрыл глаза и закричал. Все было не совсем так, как я ожидал. Не было слышно хруста ломающихся костей, и моя жизнь не пронеслась в одно мгновение у меня перед глазами. Всего лишь скучный, безжизненный глухой звук удара. Дышать я не мог, и двигаться тоже. Я ничего не чувствовал. Но был жив. Я упал на землю, покрытую щебнем – в общем, честно стремился к «исходу», как выразился потом врач. Потом в моем больном мозгу пронеслось всего одно слово: «парализованный». «Твою мать!» – заорал я во все горло.

Мой голос отразился эхом в снежной темноте. Джакомо сидел на корточках у окна и щелкал зубами от холода; потом посмотрел вниз, увидел меня и завопил. Он был похож на обезьянку.

– Фантастико, мать моя женщина!

Я приземлился у окна подвала, которое было засыпано снегом, который убирала машина.

Когда я начал подниматься из сугроба, в общежитии стали зажигаться окна. А потом из них повалились мои одноклассники – один за другим. Я смотрел на это в тупом изумлении. Их пижамы и халаты трепетали и развевались на ветру, слышались тоскливые, испуганные и восторженные крики. Их отзвуки разносились в снежной ночи. Я наблюдал за тем, как лучшие, умнейшие представители моего поколения падают около меня на снежные кучи, которые громоздились вокруг здания, и именно там, именно в ту самую минуту я решил, что если буду жить дальше, то что-то в моей жизни должно измениться. Мне было только не совсем ясно, как и с чего начинать.

На День Благодарения все разъезжались по домам. За день до этого я позвонил маме, чтобы попросить у нее разрешения провести выходные у своего одноклассника, который жил в Нью-Йорке.

– Нет, ягненочек мой, это абсолютно невозможно, – она говорила как будто бы ласково, но мне было ясно, что ее здорово разозлило то, что я вообще осмелился спрашивать об этом.

– Только не подумай, что я не хочу тебя видеть. – Мне и без мамы хватало проблем в жизни. И поэтому я хотел как можно быстрее от нее отделаться.

– Мистер Осборн пригласил нас к себе. Он будет нас ждать. Брюс и его родители тоже придут. И миссис Лэнгли хочет тебя видеть. Бедная женщина! Кажется, последняя операция по пересадке кожи прошла неудачно. Она сказала мне, что с нетерпением ждет, когда сможет поговорить с тобой.

Теперь вы понимаете, почему я дрожал от страха при мысли, что мне придется ехать домой?

– Я не хочу приезжать. – Разумеется, мама не знала, что я пытался покончить жизнь самоубийством, выпрыгнув из окна, или о том, что у Майи появился парень.

– Знаешь, Финн, я так старалась для того, чтобы мы хорошо отпраздновали этот день! Я приготовила соус из клюквы, испекла три пирога… – Тут я вспомнил, как, когда мы жили на Сейнт-Джонс-стрит, и она только начала принимать наркотики. Тогда она, помнится, подпевала Ван Моррисону и раскатывала тесто для лапши бутылкой, которую только что допила, потому что у нее не было скалки. В этот момент мне даже показалось, что идея приехать домой не так уж плоха.

– А что за пироги?

– С мясом, с тыквой и с яблоками.

Я был готов сдаться.

– Зачем ты их пекла? Нас же пригласил Осборн.

– Ну, мне просто хотелось принести что-то с тобой, поскольку мистер Осборн был так добр, что позвал также Джеральда и его дочерей. – Джеральдом звали ее дружка-финансиста.

– Понятно.

– Ты еще не все знаешь. Осборн собирается вложить деньги в тот проект, который мы с Джеральдом подготовили.

– А я тогда зачем тебе нужен? – Я чуть не сказал, что у меня время заканчивается, но потом вспомнил, что это она платит за звонок.

– Мы же одна семья.

– А бабушка с дедушкой приедут?

– Приедут, представь себе.

– Тогда знаешь что? Начини индейку валиумом, чтобы все были в хорошем настроении. А то мало ли что они выкинут!