Остров Сахалин - Эдуард Веркин

– Ты первая, – сказал он. – Ты идешь первой.

Он дернул петлю.

– Нет, я прикрою, – попыталась возразить я. – Я здесь…

Но Артем помотал головой, и я поняла, что спорить с ним бесполезно. Поэтому я проверила кобуру с пистолетом, пристегнула себя к петле ремнем и…

Вдруг мне улыбнулся Ерш. Я раньше никогда не видела никаких эмоций у него на лице, ни грусти, ни улыбки, ни печали, боли и той нет; и вдруг он улыбнулся. Его уродливое лицо, покрытое шрамами, неожиданно задвигалось, словно подыскивая неизвестное ему выражение, по щекам его пробежала судорога, и Ерш улыбнулся.

– Нам лучше поспешить, – напомнил Артем. – Время… Его мало.

– Да, мало.

Я повисла на кабеле, закинула на него ноги и медленно поползла.

Это не очень сложно, но есть некоторые правила. Во-первых, ни в коем случает нельзя спешить, начнешь спешить – сорвешься. Во-вторых, полная концентрация, не отпускать кабель ни на секунду. В-третьих, смотреть вверх. Вниз ни в коем случае, да, высота тут не очень, но голова может закружиться, конечно, если сорвешься, страховочная петля выдержит, но…

Не хочется болтаться над этими.

Я ползла по кабелю и смотрела в небо и видела бледную луну. Мне нравится, когда днем луну видно, не днем – утром, сейчас еще утро, наверное, часов одиннадцать, и луна висит, и вроде бы люди на ней, если еще живы. Я ползла по кабелю и думала про нее; она казалась близкой и совсем не чужой, и как у всех, кто серьезно смотрит на луну, у меня случилось лунное раздвоение, я как бы немедленно посмотрела на себя с лунных высот, и мне, как всегда, стало себя жаль.

А потом я не удержалась и посмотрела вниз.

Они все собрались подо мной. Стояли и смотрели вверх жадными голодными глазами, терпеливыми глазами, закричал Артем, я не услышала, что-то громкое, наверное, «держись», я закрыла глаза и почувствовала, как раскачивается кабель. Я вцепилась в него и руками, и ногами, и чуть ли не зубами, но от этого все кружилось еще сильнее, и меня тошнило, потому что я чувствовала, что они ждут.

– Открой глаза! – орал Артем. – Открой глаза!

Я открыла глаза и стала снова смотреть на луну. Луна была неподвижна, холодна, я зацепилась за эту неподвижность и смотрела до тех пор, пока верчение мира вокруг не прекратилось, тогда я поползла дальше.

Через несколько минут я добралась до соседнего дома, расстегнула ремень, упала на железо, и меня немедленно вырвало утренней пшенкой.

Артем закрепился в петле и пополз с Ершом по кабелю, добрался без всяких происшествий, уверенно и равномерно, раз-два. Отвязал от спины Ерша, посадил рядом с трубой и велел не двигаться; мы отправились на другую сторону крыши, на западную часть.

До моря недалеко, между домом и водой, наверное, не больше ста метров и невысокая трансформаторная будка; кабель, ведущий к ней, болтался, оборванный. Артем поморщился.

– Жаль, – сказал он. – Если бы добрались до будки, попробовали бы пробежать. Ну да ладно, что-нибудь придумаем…

Дальше.

Артем выбил люк, ведущий на чердак, и мы спустились в дом. Потолок в этот раз прорубать необходимости не возникло, воспользовались чердачной лестницей, по которой спустились в кладовку, а затем и на первый этаж. Двери в доме оказались закрыты, а окна до половины забраны скользящими ставнями, видно, что здесь безопасно и носителям сюда не пробраться. Вообще здесь неплохо было бы пересидеть вспышку МОБа, если бы не предположения Артема о предстоящей операции.

На всякий случай я спросила:

– Ты уверен? Ну, что состоится… большая зачистка?

– Когда последнее судно уйдет из гавани, они начнут, – сказал Артем. – Вне всякого сомнения. Бешенство не должно проникнуть в Японию, это же понятно. Зараженные сосредоточены в городах, на дорогах и населенных пунктах.

– Но зачем бомбить? – спросила я. – Достаточно усилить режим изоляции…

– Не, – помотал головой Артем. – МОБ умеет ждать. Так что они будут бомбить. А потом еще «агент V». На всякий случай.

– Ерунда, – отмахнулась я. – «Агент V» не использовался в военных действиях, это сказки…

Артем улыбнулся:

– Думаю, Человек рассказал бы нечто другое. Ты думаешь, почему север острова до сих пор закрыт?

– Во время Войны там высадилась северокорейская дивизия особого назначения, ее выкуривали, кажется, химией.

– Точно, химией, – кивнул Артем. – Два месяца выкуривали, никто и подумать не мог, что северокорейский солдат может прожить в костюме химической защиты так долго. А потом японцы подогнали в пролив крейсер и распылили над корейским укрепрайоном «агент V».

«Агент V» не вызывал у меня никакого энтузиазма, хотя его применение в сложившейся ситуации было бы, пожалуй, вполне оправданным. Насколько я помнила, использование «агента V» было запрещено всеми международными конвенциями еще задолго до начала Войны, причем не только из-за своей сокрушительности, но и в силу того, что использование данного боеприпаса приводило в абсолютную негодность территории, где он применялся. Достаточно сказать, что для деактивации «агента V» использовалось термическое оружие, спекавшее поверхность почвы на тридцать сантиметров вглубь и выжигавшее все, вплоть до бактерий.

Я не очень хорошо разбиралась в химии, но на кафедре гражданской обороны показывали фильм, найденный на захваченной корейской плавучей базе; там были эпизоды, посвященные испытаниям «агента V» на живых объектах, в частности на коровах. Над стадом в тридцать голов распылялось меньше капли вещества, и этого оказалось достаточно, чтобы в течение следующего часа животные превращались в густой кисель.

– Там, на севере, есть места, где в почве не осталось червей, – сказал Артем. – Все распалось в слизь. И слизь эта до сих пор активна. Стоит попасть на кожу хоть капле… Вот так-то. Зато надежно. Земля тотально непригодна для жизни, но и никакого мобильного бешенства, МОБ ведь тоже организм… Ладно, давай тут посмотрим, что к чему.

Артем усадил Ерша в кресло, чтобы тот чувствовал себя поспокойнее, втиснул к нему еще пару подушек, и мы отправились осматривать новый дом.

Отсюда уходили в спешке и, похоже, не рассчитывая вернуться; дом оказался заполнен разными вещами – одежда, обувь, книги. Книг, кстати, оказалось неожиданно много, кроме того, на стенах висели карты, как новые, военные, так и старинные. Я заглянула в платяной шкаф и убедилась, что тут жил офицер сил береговой охраны – на плечиках красовался мундир.

Артем направился в гостиную, а я не удержалась и стала пролистывать книги, впервые на острове я встретила столько книг, причем не бестолковых романов, оставшихся с довоенных времен, отпечатанных на пластиковой бумаге и отвратительно вечных, а вполне себе человеческих бумажных книг. История, философия, технические дисциплины, книги, посвященные модной до Войны паназиатской парадигме, кулинария – как без нее? Нашлось и кое-что художественное, в основном поэзия, старые мастера с современными комментариями, а также мистический роман про гибель Японии от гигантского цунами, вызванного пробуждением подводного дракона, которого, в свою очередь, разбудили испытания сейсмического оружия.