50 великих книг по психологии - Том Батлер-Боудон

В начале 1930-х годов, когда Германия стала небезопасным местом для евреев, Перлз и его жена Лаура перебрались в Голландию, а затем в Южную Африку. Там они открыли собственную психоаналитическую практику, а также основали Южноафриканский институт психоанализа. Однако вскоре они выступили с критикой концепций Фрейда и постепенно разработали собственный метод гештальттерапии, нашедший отражение в книге «Эго, голод и агрессия: пересмотр теории и методов Фрейда» (1947). В 1946 году супружеская пара переехала в Нью-Йорк, где в 1952 году ими был создан Институт гештальттерапии. После развода Фриц переехал жить в Калифорнию, а Лаура осталась вместе с детьми в Нью-Йорке. В 1964 году Перлз переехал в Эсален.

За год до смерти Перлз опубликовал работу «Гештальт-семинары» (1969), где отражалась хронология занятий, проводимых в Эсалене, а также свою автобиографическую книгу «Внутри и вне помойного ведра».

Как и Альфред Кинси, потративший годы на сбор образцов для анализа и данных об орехотворках перед тем, как обратить свое внимание на исследование сексуальности человека, Жан Пиаже занимался наблюдениями за природой до того, как обратиться к исследованиям человеческой сущности. Будучи ребенком и подростком, он бродил по холмам, горам и рекам западной Швейцарии, собирая улиток; во взрослом возрасте защитил диссертацию на тему жизни моллюсков в горах швейцарского кантона Вале.

То, чему он изначально научился — сначала наблюдать, а затем классифицировать, — очень помогло ему в изучении такой темы, как мышление ребенка, собирающей вокруг себя огромное число теорий, ни одна из которых не имела под собой фундаментального научного наблюдения за реальными детьми. Войдя в эту сферу, свое основное предназначение Пиаже увидел в том, чтобы все выводы относительно мышления ребенка получили фактическое обоснование, какими бы сложными или парадоксальными они ни выглядели. Помимо навыков методического изучения он обладал непривычным для ученого философским чутьем. Детская психология представляла собой проблему формирования понятий, и Пиаже решил обратить свое внимание на наиболее приземленные вопросы, такие как: «Почему ребенок говорит, и с кем он разговаривает?» и «Почему ребенок задает так много вопросов?».

Если на эти вопросы существовали ответы, он знал, что они во многом помогут учителям, и, в первую очередь, именно для них он написал свою работу «Речь и мышление ребенка». Большинство исследователей детского мышления концентрировались на количественных особенностях детской психологии: детей учили быть тем, кто они есть, поскольку они обладали меньшими умственными способностями по сравнению с взрослыми и совершали больше ошибок. Однако Пиаже был уверен, что проблема заключалась не в том, что дети обладали чем-то в большей или меньшей степени, их образ мышления имел фундаментальные отличия. Проблемы в общении детей и взрослых возникают не из-за разрыва в имеющейся у них информации, а по причине различия в восприятии самих себя в окружающем мире.

На первых страницах своей книги Пиаже задается странным, по его собственному признанию, вопросом: «Какие потребности стремится удовлетворить ребенок, когда он разговаривает?» Любой здравомыслящий человек скажет, что основная цель речи состоит в том, чтобы общаться с другими людьми. Но если это действительно так, почему дети продолжают разговаривать даже тогда, когда вокруг нет ни души, и почему даже взрослые разговаривают сами с собой — про себя или вслух. Было очевидно, что функцию речи нельзя ограничить только стремлением передачи собственных мыслей.

Пиаже проводил свои исследования в Институте Руссо в Женеве, открытом в 1912 году с целью изучения психологии детей и подготовки преподавателей. Там он имел возможность наблюдать за детьми в возрасте от четырех до шести лет, записывать все, что они говорили во время занятий или игр. В его книге имеются расшифровки сделанных им в тот период «разговоров».

Пиаже быстро обнаружил — и каждый родитель может это подтвердить, — что когда дети говорят, в большинстве случаев они не разговаривают с кем-то конкретным. Они просто думают вслух. Он выявил два типа речи — эгоцентричную и социализированную. Эгоцентрический тип обладал следующими характеристиками.

✓ Повторы — речь не была обращена к людям, слова произносились просто из удовольствия.

✓ Монолог — законченные комментарии, следовавшие сразу за совершенным действием или игрой.

✓ Коллективный монолог — ситуации, когда дети, на первый взгляд, говорят друг с другом, но, по сути, не прислушиваются к тому, что говорит каждый из них. (Комнату, где сидят десять детей, может переполнять шум разговора, но на самом деле все они говорят сами с собой.)

Пиаже отмечал, что до определенного возраста (до семи лет, полагал он) дети просто не обладают «вербальной сдержанностью», они буквально должны сказать все, что приходит им в голову. Ясли или детский сад, писал он, представляют собой «общество, где, грубо говоря, не существует никакой разницы между индивидуумом и обществом». Поскольку дети верят в то, что они являются центром вселенной, они не видят необходимости в том, чтобы скрывать свои взгляды и мысли от остальных людей. Взрослые, напротив, ввиду относительной нехватки эгоцентризма, выработали социально приемлемую модель речи, в рамках которой огромное число вещей просто не озвучивается. Только сумасшедшие люди и дети говорят все, что они думают, потому что только они имеют в этом мире значение. Именно по этой причине дети способны постоянно разговаривать в присутствии своих друзей, но не могут посмотреть на вещи с точки зрения другого человека.

Одна из причин детского эгоцентризма состоит в том, что большая часть их речи включает в себя жесты, движения и звуки. Поскольку все это не является словами, дети не могут выразить все, что им хочется, а посему становятся отчасти заложниками собственного разума. Мы понимаем это только тогда, когда осознаем, что, чем сильнее развит речевой навык у человека, тем больше он может воспринять или, по крайней мере, принять к сведению в мнении другого человека. Речь, по сути, превозносит человека над самим собой, именно поэтому различные культуры уделяют столь пристальное внимание обучению детей речи — это помогает им, в конечном итоге, освободиться от эгоцентризма сознания.