50 великих книг по психологии - Том Батлер-Боудон

Харизматичный и несколько вздорный Перлз был одним из самых первых гуру личностного развития на Западном побережье США. Его философия заключалась в том, что современный мужчина или женщина слишком много думает, когда они просто должны ощущать, чувствовать и делать что-то. Его слоган «Забудьте о разуме и вернитесь к своим чувствам» прекрасно вливался в новую альтернативную культуру.

«Теория гештальттерапии», написанная в соавторстве с великолепным Полом Гудманом, придерживающимся в жизни радикальных взглядов, и профессором университета и пациентом Перлза Ральфом Хефферлайном, стала манифестом нового типа психотерапии. Хотя Перлз обучался классическому психоанализу, каким его видел Фрейд, он давно забыл о беседах с пациентами на кушетке, обнаружив, что конфронтационные групповые сеансы зачастую приводили к наилучшим результатам, помогая пробить психологическую «броню» человека и выпустить наружу его истинное живое Я.

Несмотря на то что «Теория гештальт-терапии» сосредоточена на проблеме пробуждения чувств человека, написана она в достаточно монотонном стиле, требующем огромной концентрации. Ее основная задача сводилась к тому, чтобы рассказать о теоретической основе идей гештальттерапии. Лейтмотив книги, призывающий стряхнуть с себя привычные для всех социальные роли, чтобы жить «здесь и сейчас», вызвал серьезное противостояние в обществе. Сейчас трудно представить, насколько передовой была эта работа в Америке 50-х годов прошлого столетия.

Вы когда-нибудь видели картинки, с которых на вас смотрит прекрасная девушка, а через секунду — старая ведьма? Если да — значит, в вашей жизни уже имел место опыт «гештальта». Четкого перевода этого понятия не существует; немецкое слово Gestalt означает «форму», «фигуру», «целостность» чего-то. Школа гештальтпсихологии (связанная с такими именами, как Макс Вертгеймер, Вольфганг Кёлер, Курт Левин, Курт Гольдштейн, Ланселот Лоу Уайт и Альфред Коржибский) показала, что в ходе экспериментов с визуальным восприятием мозг всегда пытается «завершить картину», когда перед глазами человека возникают незаконченные образы. Мы запрограммированы на то, чтобы отыскать «фигуру» на «фоне», — то есть уделить внимание одной детали за счет другой и отыскать смысл среди хаоса цветов и различных форм.

Перлз позаимствовал идеи гештальтпсихологии и разработал на их основе собственную форму терапии. Он хотел применить идею целостности для восстановления личностного благополучия человека. Он взял за основу идею того, что человека всегда определяет конкретная доминантная потребность — фигура, и когда эта потребность удовлетворяется, она уходит на задний план — фон, уступая место новой потребности. Все живые организмы живут подобным образом, добывая себе то, что им необходимо для выживания.

В случае с человеком, однако, проблема осложняется: неоднозначность человеческого существа может замутить воды простого уравнения, где потребности равняются необходимости их удовлетворения. Мы можем подавлять одни потребности и придавать слишком большое значение другим; или наша стратегия выживания полностью исказится, и мы начнем верить, что должны вести себя определенным образом, даже если для окружающих людей подобное поведение будет выглядеть глупо. Наши доминантные потребности безоговорочно взаимосвязаны с нашим ощущением собственной личности, но это уже не податливая и гибкая, а невротичная личность. Она перестает понимать, что происходит.

В рамках традиционного психоанализа Фрейда терапевт-аналитик пытается «понять» такого человека, стараясь проникнуть внутрь его разума, относясь к нему как к объекту. Гештальттерапевт, напротив, видит человека как неотъемлемую часть окружающего мира. Разум, тело и окружающий мир представляют собой части единого целого. Вопреки традиционному подходу психологии, стремящейся разобрать все по частям, гештальтпсихология воспринимает все в совокупности. По словам Перлза, «идея гештальта заключается в оригинальном, неискаженном, естественном подходе к жизни; другими словами, к мыслям, поступкам и чувствам человека. Среднестатистический человек, выросший в атмосфере, полной расколов и раздвоений, утратил свою Целостность, свое Единство».

Обоняние, осязание, вкус, слух и зрение являются «контактными границами» человека с окружающим миром. Когда человек начинает думать о себе, как об изолированном объекте, он перестает быть чувствующим, контактирующим, восхищенным существом. Перлз подчеркивал, насколько современная жизнь, проходящая в стенах офисов с кондиционерами, анестезирует нас. Мы намеренно занижаем уровень наших ощущений, дабы создать вокруг себя более упорядоченный процесс существования, без всяких сюрпризов. Но о чем люди говорят на смертном одре? Точно не о том, что «хотели бы обеспечить себе больше безопасности в жизни или заработать больше денег». Они говорят: «Жаль, что я не воспользовался многими шансами, как бы я хотел сделать больше». Они сожалеют о том, что ограничили свои контакты с собственной жизнью.

Человек, поддерживающий истинную связь с окружающим миром, отмечает Перлз, находится в состоянии возбуждения. Он испытывает огромный спектр самых разных чувств одновременно. Невротики, напротив, вместо того, чтобы рискнуть и пойти на контакт с окружающим миром, уходят внутрь себя, в мир, который им знаком, и перестают развиваться. Здоровые люди погружены в жизнь с головой, «добывая себе пищу и съедая ее, любя и занимаясь любовью, проявляя агрессию, вступая в конфликты, общаясь, познавая, изучая» и так далее.

Другой стороной контакта является «слияние» (так называемое «совместное течение») — действия, основанные на том, чему тебя научили и что вошло в твои привычки. Они выражаются в том, что начинаешь рассматривать вещи с той точки зрения, как «следовало бы» их рассматривать. Перлз приводит в пример человека, смотрящего на картину, выполненную в стиле модерн. Он считает, что он непосредственно ощущает эту работу, хотя, по сути, «следует мнению критика, пишущего статьи в его любимом журнале».

Люди живут в мире, постоянно пытаясь изменить свою природу, превратить себя во что-то, чем на самом деле не являются, и этот разрыв между биологической природой человека и общественными устоями приводит к образованию брешей в его личности.

Перлз говорил своим группам шокирующие слова: «У некоторых из нас нет души или интуиции, у некоторых — нет ног, на которых можно стоять, нет гениталий, нет уверенности, нет глаз или ушей». В ходе гештальттерапии люди находили свои недостающие части, благодаря этому процессу они возвращали себе утраченную смелость или чувствительность.

Перлз проводил четкое различие между осознанием и самоанализом. Осознание представляло собой «спонтанное ощущение того, что происходит внутри тебя, — что ты делаешь, чувствуешь или планируешь». Самоанализ, напротив, рассматривал те же самые вопросы, но «с точки зрения оценки, корректировки и контроля». Различие между этими двумя понятиями чрезвычайно важно, поскольку традиционно психология говорит нам о том, что мы можем анализировать сами себя, как будто мы отделены от собственного тела и собственного разума. Однако подобный самоанализ приводит лишь к развитию неврозов. Что реально помогает нам сохранить здоровую психику и вернуться к состоянию счастливого равновесия с миром, так это воссоединение с нашими собственными ощущениями.