Загадочные страницы русской истории - Николай Ефимов

СЕРЕГИН: Букли, шаг, мундир — да, это все для парадов. Но ведь Павел Петрович в первое время был миротворцем, мы это забываем! Он предложил прекратить войны в Европе, а если уж монархам неймется, то пусть они и вызывают друг друга на рыцарские турниры, а их верноподданные созерцают, как они сражаются. Так что упрекать не надо.

ПОДМАЗО: Что Павел I очень большое внимание уделял плацу, говорят много. Но ведь он вызывал в Петербург команды из полков и инспектировал их, показывал, как надо и сам смотрел, что в полку творится. Не то, что бумагой докладывал командир, а что в действительности. Мы забываем еще такой аспект, как быстрое омоложение комсостава. Если при Екатерине в полках был двойной, а то и тройной штат офицеров, и большая часть из них на службе вообще не появлялась, хотя чины им шли, то при Павле чины получали реально служившие. Это сказалось на боеспособности армии: кто службу знает, тот и продвигается.

ЛОПАТИН: Извините, но единственный человек, который прославил Павловское царствование, был Суворов. А кто выиграл войну с Наполеоном в 1812 году? Пушкин так сказал про князя Кутузова: «Сей остальной из стаи славных Екатерининских “орлов”». Ему и в голову не пришло сказать, что выиграли Павловские воспитанники, гатчинцы. У Багратиона, Раевского и многих тысяч офицеров с ними не было ничего общего.

— Позвольте, «орлы»-то в большинстве своем были именно Павловские и Александровские. В «Российском архиве» был помещен обзор «Русские генералы в войнах с Наполеоновской Францией в 1812-1815годов», куда включено 550 фамилий. Только 12 человек — в том числе князь Смоленский, Беннигсен, Тормасов, атаман Платов — получили генеральские чины от Екатерины II. Зато 117 — Багратион, Барклай де Толли, Витгенштейн, Коновницын, Милорадович, Остерман-Толстой, Дохтуров — получили генеральские чины от Павла Петровича.

ЛОПАТИН: Так они же при Екатерине офицерами были!

— Но ведь не она, а Павел остановил свой выбор на этих блистательных военачальниках, хотя было предостаточно претендентов. В книге Любомира Григорьевича Бескровного «Русская армия и флот в XIX веке» указано, что в 1826 году было 25919 офицеров и 506 генералов — времена несколько иные, но соотношение близкое. Ясно, что государь имел огромное поле для выбора. Кстати, Екатерина II предпочла перечисленным Павловским генералам не только своего фаворита Платона Зубова, но и его братьев. Платон был 1767 года рождения, Валериан — 1771-го, а вот Барклай де Толли — 1757-го, и генералом он стал в 41 год, что по тем временам поздновато.

ЛОПАТИН: Все же возглавить поход Русской армии для спасения гибнущей Австрии Павел Петрович поручает Суворову, которого вызывает из ссылки. Правда, командуя коалиционными войсками, Суворов был практически лишен полномочий главнокомандующего.

СЕРЕГИН: Согласимся, что у Суворова характер был очень неуемный, Александр Васильевич знал себе цену и позволял себе немалые вольности, хотя по отношению к императору надо было бы соблюдать некоторую субординацию.

ГРЮНБЕРГ: Мне кажется, Суворов и Павел были просто созданы друг для друга — два абсолютных идеалиста, два горячих человека. Кстати, известно, что Суворов в Кончанском занимался шагистикой с мальчишками для своего удовольствия. Это факт! А доверие к Суворову Павел Петрович во время похода предъявил чрезвычайное: он ему доверил собственного сына, Константина.

СЕРЕГИН: Отпуская Суворова на европейский театр военных действий, государь говорит: «Воюй, как знаешь!» Обстановка изменилась — пройти по Европе с парадом, с миром не удалось, и с этим надо считаться.

ЛОПАТИН: Суворов был назначен после того, как англичане и австрийцы, наши союзники, сказали Павлу, что у него есть такой полководец. Тут-то и пришлось говорить: «Воюй, как умеешь»… И он воевал. А выдвиженец Павла генерал Герман капитулировал перед французами в Голландии; генерал Римский-Корсаков, имея значительные силы, подвергся разгрому в Цюрихе.

ГРЮНБЕРГ: Эти военные поражения — проигрыши политиков, а не армии. Генерал Герман был оправдан — он был великолепный генерал, вот только попал в ситуацию, где не военные решали. И Римский-Корсаков был не виноват! Вообще напрасно некоторые утверждают, что Швейцарская кампания была проиграна Суворовым. Недаром Массена сказал, что за этот поход он отдал бы все свои победы. И давайте помнить, что Павловская реформа — это не реформа в отношении тактики и стратегии, а совершенно другие вещи.

ПРЕСНУХИН: Главная антиреформа Павла I — уничтожение службы Генерального штаба и соответственно системы штабов вплоть до полкового, ротного уровня. Он ввел такое единоначалие, что командир роты должен был буквально о каждом своем движении сообщать напрямую императору и дожидаться высочайшего соизволения. Кампании в Италии и в Голландии были проиграны потому, что в армии не осталось ни одного штабного офицера — даже главнокомандующему не было разрешено иметь помощника. При Аустерлице осталась такая же система, поэтому всеми штабными делами — управлением войсками в бою, движением колонн и снабжением — заправляли австрийцы.

ЛОПАТИН: Павловские реформы привели к серии страшных поражений. После них были Аустерлиц, Фридланд и пожар Москвы. Александр I и Николай I были гатчинцами — они устраивали грандиозные парады и разводы, войска на парадах были хороши, офицеры красивы, но эпоха Павловичей закончилась катастрофой в Крымской войне.

ГРЮНБЕРГ: Разве Петр I не проигрывал Нарву, как Александр I Аустерлиц? Кстати, при Аустерлице наши взяли знамя и пушки, а французы никогда не проигрывали так, чтобы брать трофеи у победителей. И разве русские не были потом в Париже?

ПОДМАЗО: Говоря о Павле I, мы забываем, что на престоле он был всего-то пять лет. Какие реформы реально можно сделать, учитывая, что последние два года его окружение практически все делало в пику императору, передергивало его указы? Реформы были начаты, но не закончены — отсюда многие беды нашей последующей истории.

БЕСПАЛОВ: Оценивая личность и деятельность Павла Петровича, надо учитывать, что солдаты его любили, а офицеры ненавидели. Кто убивал государя? Генералы и штаб-офицеры! Солдаты стояли на улице и плакали, когда им сообщили, что императора убили.

ЛОПАТИН: Я считаю, что лучшие воспоминания о перевороте оставил генерал Николай Александрович Саблуков. Когда солдаты Конной гвардии убедились, что Павла нет, Саблуков у них спрашивает: «Ну что, присягнете?» — «А нам кто ни поп, тот и батька!» Вот и все отношение.

— Не совсем так. Речь командира полка генерала Тормасова о вступлении на престол Александра I — по воспоминаниям Саблукова — не вызвала положенного крика «Ура!», а фраза насчет «попа и батьки» предварялась утверждением, что Александру «лучше покойного не быть». Для вымуштрованной гвардии это могло считаться непозволительным вольнодумством.

В этом разговоре мы не ставили перед собой цели явить истину в последней инстанции — гораздо важнее заставить читателя задуматься, вызвать интерес к событиям прошлого, к истории Российского государства. Известно, что человек, богатый опытом минувшего, ориентируется в событиях современности гораздо лучше, чем тот, кто все происходящее воспринимает «с нуля».