Оружейница - Александр Шилов

А через минуту, моё чёрное сокровище в очередной раз вогнало меня в краску, подняв тему «братика или сестрички». И ведь ничего не скажешь, Серый приехал, колечко взяла — значит семья, а где семья там и дети.

Меня выручила малая, она открыла глазёнки, поводила взглядом по всем нам, затем смешно пошевелила губками и уснула снова.

Несколько минут мы сидели не дыша и не шевелясь, а затем мама поинтересовалась выбрала ли Настя имя малышке. Оказалась выбрала. Моя (Ой! Мамочки!) внучка, будет зваться Алевтиной, в честь бабушки вырастившей Настю.

А вот следующая новость была поистине сногшибательной! Лёшка не просто, всё это время, торчал здесь. Он, оказывается, присутствовал при родах! Услышав это, я сначала «в натуре офанарела». Потом, сложив два и два, сообразила каким образом он оказался рядом с Наськой в такой ответственный момент и, мысленно сняла шляпу перед мужеством братишки. Хотя, как призналась Настя, в самый ответственный момент, он уже дошёл до нежно-зелёной кондиции.

Как оказалось это был ещё не последний, за сегодняшний день, шоковый момент. Когда мы уже собрались уходить, ибо по Наське было отчётливо видно как она вымоталсь, в палату зашла сестричка и вручила мне Наськину справку о рождении ребёнка. Я стала её читать и… уронила челюсть! В графе «отец ребёнка» был записан Лёшка!

Услышав это, Наська со стоном стала подыматься, чтобы сходить и исправить запись… И тут Лёшка выдал!

Мы с изумлением посмотрели не него, но через несколько секунд, мама чуть заметно пожала плечами и предложила нам потихонечку проваливать, чтобы Настя могла отдохнуть.

Выйдя в парк мы обрадовали остальных сообщением, что с мамочкой и новорожденной всё в порядке, а затем мама повернулась к Лёшке.

— Ну, добрый молодец, рассказывай, у вас что, уже любовь нарисовалась?

— Мариш, ты о чём? — отец удивлённо посмотрел на маму.

— Да о том, — мама вынула у меня из рук справку, которую я так и прихватила с собой, и протянула папе. Тот прочитал её и внимательно посмотрел на брата.

— Сынок, ты понимаешь, что это, — отец пошевелил рукой со справкой, — в первую очередь ответственность?

— Понимаю, но, по крайней мере, Насте не придётся сочинять «капитанов дальнего плаванья», когда малая дорастёт до вопросов.

Родители переглянулись, а затем отец улыбнулся и сказал:

— Ну, ты у нас парень уже взрослый, — а затем подмигнул маме и, обращаясь уже к ней, продолжил, — Вот так, то ты переживала, что Валерка никак не женится, а тут раз — и внук, два — и внучка с правнучкой.

Мама дёрнула Лёшку за ухо и, обняв, сказала:

— От ты… Теперь малая и Настя на твоём попечении. Понял?

— Да понял, — Лёшка прижался к маме и решительно сказал, — справлюсь.

На выходных мы по нескольку раз в день навещали Настю и мне доставило огромное удовольствие наблюдать за лицом Серого, когда он впервые взял в руки малышку.

Отец и Валерка носились по городу выбирая место под сервис. Присмотрели три варианта, но я порекомендовала им сначала поговорить с электриками и прикинуть где дешевле будет подключиться.

В понедельник они, наконец, определились, буквально за пару часов оформили документы и к вечеру уже договорились с бригадой взявшейся за строительство сервиса.

Серёжины родители весь понедельник провели в администрации протектората, а за ужином сообщили нам, что, во-первых, им выделили жильё, правда поменьше нашего. Во-вторых — отдел снабжения протектората выкупил всё что они привезли с собой, а заодно и торпедовоз с прицепами. Ну, и самое главное — их взяли на работу по специальности. Маргариту Геннадьевну на факультет естественных наук университета. Андрей Павлович же, на вопрос «куда его взяли», ответил настолько обтекаемо, что всем стало ясно — и здесь его нашла судьба «засекреченного ракетчика».

У нас с Серым начало рабочей недели тоже выпало интересным. С конвоем пришли три сверлильных станка и два «синуса». Как оказалось моя идея, с установкой фальшивых шпинделей и провозом их под видом токарных станков, была принята и ребята из ОГМ уже долбили полы под фундаменты во втором цеху. Ну а мы весь понедельник разбирались с тем, что же нам привезли. Станки, слава богу, несмотря на возраст, а старший из «синусов» был шестнадцатого года выпуска, были в хорошем состоянии и, самое главное, был большой ящик с расходниками — свёрлами и резцами. Так что, как только установят и подключат станки, мы сможем сваять крешерный[72] ствол и начать отстрел первых патронов. Ребята с боеприпасного уже сделали первую партию и аж подпрыгивали от нетерпения. Месяц назад они даже раздобыли где-то старую биатлонную винтовку[73] и предложили, разделав в ней новый патронник, отстрелять патрон с неё. У меня, если честно, тоже жужжало, но, оценив весьма посредственное состояние ствола, и вспомнив про технику безопасности при испытаниях, я наступила себе на горло и задавила эту идею на корню.

Все эти дела шли паралельно с ежедневными и неоднократными визитами в роддом, где я, впервые в своей жизни, под чутким Наськиным руководством помыла попку младенцу! Восторгу было! Я даже сама не ожидала от себя такого.

Лёшка тоже приезжал к ним по три раза на день. У меня сложилось твёрдое впечатление что он прикипел, в первую очередь к малышке. Я всё пыталась представить себе как это выглядело — Лёшка в роли акушера. И ведь не сбежал, выдержал весь процесс до конца. Не знаю получится у него что-нибудь с Наськой или нет, но хотелось чтобы получилось.

Когда я поймала себя на этой мысли, то здорово про себя повеселилась на тему, что меня уже посещает главная мысля мамочки взрослой дочки — как бы её получше пристроить замуж!

Родители тоже, как я убедилась, восприняли внезапно возникшую «унученьку» очень хорошо. Маму она покорила своим отношением к дочке. Медикам ведь, пожалуй, чаще других приходится сталкиваться с последствиями отсутствия материнских чувств. А путь к сердцу отца Настя, как я подозреваю, проложила через желудок. Он ещё вечером в день приезда, обронил, что уже давно не попадал за такой прекрасный стол.

В среду у нас состоялись два события, во-первых Серёжины родители перебрались в выделенный им дом и забрали с собой Олю с Костиком, а, во-вторых, выписали Настю с Алей.

Мои мысли прервала малышка. Она сначала закряхтела, а потом решительно подала голос. Взяв её на руки я сразу же определила, что у неё сработала пищеварительная система и, положив её обратно в коляску направилась в ванную комнату.