Воспоминания - Даниэла Стил

Женщины обменялись улыбками.

– Вы тоже мне нравитесь. Я просто не знаю, как васотблагодарить.

– И не нужно. Отрывай задницу от стула и отправляйся напробы. Я позвоню им и скажу, что ты немного задерживаешься.

Доротея выпроводила Сирину из комнаты. Подойдя к двери и ужевзявшись за ручку, Сирина обернулась и с улыбкой прошептала:

– Спасибо.

Когда дверь закрылась, глаза Доротеи повлажнели. Десятьминут спустя она уже говорила по телефону, договариваясь о встрече с МаргаретФуллертон.

Встреча Доротеи Керр и Маргарет Фуллертон была не изприятных. Когда Маргарет узнала причину ее прихода, то глаза ее сделались холоднымикак лед. Однако Доротею это ничуть не испугало. Она посоветовала Маргаретдержаться подальше от Сирины и ее карьеры, в противном же случае, ни минуты неколеблясь, Доротея подаст на нее в суд.

– Должна ли я это понимать, что имею дело с ее представительницей?

– Нет, я президент агентства моделей. И я сделаю то,что говорю.

– Я тоже миссис Керр.

– В таком случае мы отлично понимаем друг друга.

– Могу я предложить, чтобы ваша подопечная сменила имя?У нее нет на него прав.

– По закону она их имеет. Но какое это имеет значение?Она не пользуется фамилией вашей семьи, она пользуется своим собственнымтитулом.

– Что особенно вульгарно. – Маргарет Фуллертонвстала. – Полагаю, вы сказали мне все, ради чего пришли сюда.

– Не совсем, миссис Фуллертон. – Доротея тожевстала во весь свой рост. Когда-то она была очень высокой и очень красивоймоделью. – Хочу, чтобы вы знали, что с этого самого утра я наняла адвокатадля Сирины. Он будет полностью введен в курс всех ваших действий, в частноститого, что Сирина уже лишилась одного заказа. Если появятся хоть какие-нибудьдальнейшие осложнения, то для прессы наступит благодатный денек. Вы представитьсебе не можете, как вашим друзьям понравится то, что они прочтут о вас в «Дейлиньюс».

– Думаю, это пустая угроза.

Однако было совершенно очевидно, что Маргарет Фуллертонзабеспокоилась. Прежде ей никогда не угрожали, в то же время она редковстречала противника, равного себе, тем более женщину.

– Будь я на вашем месте, то не стала бы испытыватьсудьбу. Я сделаю так, как говорю. Сирина станет самой преуспевающей моделью вэтом городе, будете вы в это вмешиваться или нет. Поэтому вам же лучшесмириться с этим. – С этими словами Доротея повернулась, но прежде чемуйти, презрительно посмотрела через плечо и добавила: – Когда-нибудь вам станетне по себе после всего содеянного. Знаете, рано или поздно подобные вещистановятся достоянием гласности. Думаю, вам это мало понравится.

– Это что, угроза?

Руки Маргарет дрожали, она стояла и яростно смотрела на своюпротивницу.

– По правде говоря, – проговорила Доротея, сладкоулыбаясь, – да.

Она ушла, оставив Маргарет Фуллертон в одиночестве,охваченную страстным желанием убить ее.

В тот же вечер Маргарет позвонила Тэдди и без обиняковзаявила:

– Я запрещаю тебе встречаться с этой женщиной.

– Ты ничего не можешь мне запретить. Я уже взрослый.Что ты можешь сделать – уволить меня?

Сирина уже рассказала ему о случившемся.

– Я в любой момент могу изменить завещание.

– На здоровье. Меня никогда не интересовали твоиденьги. Я врач. Могу сам заработать себе на жизнь. Что, кстати, и делаю.

– Очень хорошо. Я сделаю то, что сказала.

– Я тоже. Спокойной ночи, мама.

Он повесил трубку, а Маргарет бессильно разразилась слезами.Впервые в жизни она поняла, что значит чувствовать себя беспомощной. Ноненадолго. Маргарет Фуллертон была женщиной умной и решительной. И будь онапроклята, если Сирина Фуллертон, или как бы она там себя ни называла, выиграетследующий раунд.

На протяжении всего следующего месяца Ванесса почти невидела матери. Она проводила время с няней и дядей Тэдди, а мать приходиладомой в семь, восемь или девять вечера, слишком усталая, чтобы есть,разговаривать или двигаться. Обычно она принимала горячую ванну, а иногда сразуже отправлялась спать. Тэдди сам был ужасно занят в госпитале, проводяежедневно по пять-шесть часов в операционной, и каждое утро ему приходилосьвставать в четыре часа. Но тем не менее, он находил время помогать Сирине. Этобыло самое меньшее, что он мог сделать, чтобы хоть как-то уравновеситьпоползновения матери уничтожить Сирину. Но Маргарет не предпринимала ничеготакого, что дало бы основание Доротее Керр привлечь ее к судебнойответственности. Тем не менее, где бы ей ни представилась возможность, онавсячески порочила Сирину. Она даже пустила утку, что Сирина никакая непринцесса, а горничная из Рима, которая скребла полы во дворце, что якобы ипозволило ей претендовать на титул. Она, разумеется, забыла упомянуть, что этотдворец прежде принадлежал родителям Сирины. Сирине казалось бесполезнымоправдываться и объяснять истинное положение вещей. Кроме того, она быласлишком сильно занята, чтобы придавать этому значение.

Каждый вечер, возвращаясь домой, Сирина буквально валилась сног от усталости. За два месяца она похудела на четырнадцать фунтов отизнурительного труда и беспокойства. Но фотографии, которые делали в эти дни,были самыми потрясающими из всех, которые когда-либо видел Тэдди. Сиринастановилась все красивее и красивее и набиралась опыта с каждой новой работой.С трудом верилось, что до этого она не проработала многие годы в Нью-Йорке,Париже или Лондоне. Ничто в ней не выдавало новичка. Она отлично справлялась сосвоей работой и работала очень упорно. Даже Доротея Керр признала, чтоПринцесса настоящий профессионал. Теперь весь город знал ее по титулу, и ссамого первого мгновения никто не ставил под сомнение назначенную ею цену.Сирина уже скопила довольно приличную сумму и была очень довольна тем, чтосмогла оплатить учебу Ванессы в одной замечательной небольшой частной школе.Там преподавали в европейском стиле, и все уроки велись на французском. Черездва месяца Ванесса говорила на двух языках, и Сирина вспомнила, что когда-тоона хотела научить ее итальянскому. Но теперь у нее не было времени. Онаслишком много работала. Тэдди просто обожал ее.

– Ну, знаменитая дама, как вам нравится быть самойпопулярной моделью Нью-Йорка?

– Не знаю. – Сирина улыбнулась, присаживаясь рядомс Тэдди и держа в руках газету. – Я слишком выматываюсь, чтобы хоть что-точувствовать. – Затем, взглянув на него с укоряющей улыбкой, добавила: –Это все по твоей вине, Тэдди.

– Нет, это все оттого, что ты такая уродина. – Оннаклонился и поцеловал ее в щеку, в глазах вспыхнул интерес. – Ты скем-нибудь встречаешься?