Крушение иллюзий - Александр Афанасьев

Представители ЦРУ и Госдепа мрачно смотрели на подполковника.

— Не хочешь к нам в аналитический отдел? — поинтересовался Майк Абрахам. — Там тебе цены не будет. Только аналитики умеют сказать сто слов, не дав при этом ответа.

— Вы не ответили на вопрос, — сказал представитель Госдепартамента.

— Разве? Сам вопрос свидетельствует о том, что тот, кто его задал, совершенно не понимает, что происходит вокруг. И если вы что-то задумали — лучше это прекратить, пока не поздно.

Абрахам мрачно посмотрел на представителя Госдепа, тот смотрел на немыслимые в условиях пыльной пустыни начищенные до блеска ботинки.

— Вопрос вот в чем, Боб, — сказал Майк Абрахам, — принято решение о смене власти в Йемене. Мы должны это сделать быстро и чисто, пока это не сделала за нас улица.

— Только не это…

— Дослушай до конца. С президентом Салехом достигнута договоренность. Он умный человек и понимает, что лавры Каддафи ему ни к чему. В настоящее время на счету Салеха и его семейного клана скопилось что-то около шести миллиардов американских долларов, все они или почти все получены от торговли катом. Знаешь, что такое кат?

— Жевательный наркотик… — мрачно сказал Джереми, — в моем подразделении за него бьют по пяткам.

— Напрасно. Но дело не в этом. Президент понимает, что тридцать лет у власти — это много, его сына народ не воспримет как лидера. Мы, в свою очередь, предлагаем ему тихо уйти, тихо уехать из страны и вывезти всю семью. А мы закроем глаза на его деньги, на их не совсем легальное происхождение. Еще один богатый рантье-инвестор нашей экономике не повредит.

— А кто вместо него? Выборы проводить нельзя, начнется всеобщий хаос. Аль-Анси?[98]

— Вообще-то нет, — сказал представитель Госдепа, — есть лучшая кандидатура. Вы что-то слышали об Али Насере Мухаммеде?

— Краем уха.

— Это бывший президент Южного Йемена. Он пытался модернизировать страну и, проиграв, вынужден был бежать. Коммунисты послали вслед за ним бомбардировщики, но он уцелел[99]. Сейчас он проживает в Дамаске, возглавляет Институт стратегических исследований. Этот институт… получает гранты от Госдепартамента и помогает нам. Вполне приемлемый кандидат.

— Этого нельзя делать.

— Почему? — спросил Майк Абрахам.

— Потому что это взорвет страну еще почище операции «преемник». Представитель юга! Южане сейчас жаждут реванша, если это сделать, в стране начнется гражданская война. Южане начнут отнимать то, что у них до этого отнимали северяне!

— Насколько я понимаю… — заметил хорек, — южане все-таки… несколько превосходят северян по численности. Можно сказать, что, если бы мы сейчас провели демократические выборы, Али Насер Мухаммед одержал бы на них победу как человек, представляющий интересы более крупной социальной группы.

— Господи, да здесь нет никакой демократии, как вы не можете этого понять?! Демократия здесь — это право сильного племени вырезать слабое! Нужно тщательно подобрать кандидата, желательно из числа южан, уехавших на север, или северян, перебравшихся на юг! Надо провести переговоры с представителями духовенства. Надо до мелочей проработать программу действий, чтобы этого человека принял народ! Нельзя просто сменить одного диктатора на другого, страна как пороховая бочка! Если мы удержим армию с самого начала — не факт, что она не взорвется потом, когда народ выйдет на митинг и опять пойдет к посольству!

— Боб… — сказал Майк Абрахам, — решение относительно Али Насера Мухаммеда принято не нами. Нам сейчас надо обсудить, как мы сможем внедрить его в страну, чтобы армия его приняла. В первую очередь — армия и спецслужбы, народ потом. Слушаю твои предложения…

Последовавшие за этим события расставили все на свои места.

Самолет доставил Али Насера Мухаммеда, человека откровенно старого, — из Дамаска в Аден, бывшую столицу Южного Йемена, город-порт. В город, откуда он был вынужден бежать вместе со своими оставшимися в живых сторонниками, он въезжал как король. Как король, который устраивает торжество во время чумы.

Подполковник Боб Джереми находился в это время в Саане. Город был на осадном положении, все торговцы немедленно закрыли свои дуканы, на улицах — усиленные солдатами наряды полиции. Здесь им сейчас, находясь в Саане, можно было понять весь тот заряд ненависти и злобы, который скопился в людях. Ненависти на беспросветное существование, на озлобление, на предательство со стороны тихо смотавшегося из страны президента Салеха. Немногочисленные американские и британские советники, которые «обеспечивали» передачу власти, в эти дни были при оружии, сам подполковник Джереми положил в карман гранату — на случай, если выхода никакого, кроме этого, не будет. Британцы спешно укрепляли свой лагерь.

В бригаде специального назначения, которая была ключевой в деле передачи власти, по настоянию подполковника выплатили жалованье за год вперед. Командиром подразделения был человек, который как раз идеально подошел бы на роль президента, — южанин, чья семья в свое время бежала на север от репрессий, полковник Тарик. Новость о том, что президент собирается покинуть страну, Тарик воспринял внешне спокойно, но одному Аллаху было известно, во что это ему обошлось.

Тогда-то и состоялся тот разговор. Они готовились к первой ночи воцарения президента Мухаммеда, уже было известно, что большой экран, на котором транслировалась церемония из Адена и который полиция охраняла от камнеметателей, погасили выстрелом из снайперской винтовки, в разных районах города произошли столкновения с полицией. А они — сидели в бронетранспортере БТР-80, стоящем на улице Зубайри, и думали, что делать дальше…

— Черт, может, дать возможность этим ублюдкам сделать свое черное дело? — в сердцах сказал подполковник.

Полковник Тарик снял берет с крупной, коротко стриженной головы, вытер им лицо.

— Ты о чем, американский друг?

— На какой-то момент отпустить вожжи. Пусть они проявят себя, пусть активизируются. И тогда будет наш ход, мы будем знать, куда бить.

Полковник покачал головой.

— Ты не понимаешь, как здесь живут, американец. Самое главное здесь — страх. Пока люди боятся — они управляемы. Но как только они поймут, что бояться им нечего, — их уже не остановить никакой кровью. Стоит им только на секунду перестать бояться — и это уже не остановить. Ты видел, как в горах сходит сель? Будет то же самое.

— Как же вы живете… — вырвалось у подполковника.

— Так и живем, американец. Когда здесь были русские — в чем-то было проще. Хочешь, скажу, почему?