Четыре войны морского офицера. От Русско-японской до Чакской войны - Язон Туманов

* * *

Гавань Лейшиоса в этот ненастный февральский день была полупустынна. Ошвартовавшись у каменных молов, стояли три грузовых парохода под английскими флагами, судя по неопрятному виду, – угольщики, да неподалеку от «Хивинца», на якоре, кормой к молу, подав на него кормовые швартовы, какая-то уродливая канонерская лодка под португальским флагом.

Когда в «Хивинце» просвистали «подвахтенные вниз», оставшийся на вахте минер, шагая по палубе, услышал, как на португальской лодке заиграли какой-то сигнал, и через некоторое время из-за носа ее показался пятивесельный вельбот с распашными веслами. На носу вельбота развевался длинный узкий вымпел. На корме, сильно откинувшись назад, сидела, правя рулем, фигура в треуголке. Развернувшись, вельбот, медленно гребя, парадной греблей, с длинными между гребками паузами, направился к «Хивинцу».

Вахтенный начальник вышел на площадку трапа и, приложив бинокль к глазам, рассмотрел на рукавах офицера, правящего вельботом, два широких и между ними один узкий галуны.

– Что за чертовщина, – удивился минер, – никак сам командир канонерки идет поздравить с приходом.

На то, что это был командир, указывал и вымпел, развевавшийся на носу вельбота.

– Караул наверх, четверо фалрепных на правую! – скомандовал минер. – Вахтенный! Доложи старшему офицеру и командиру, что едет с визитом командир португальской лодки.

Встретить визитера вышел старший офицер.

Из приставшего к трапу вельбота вышел высокий, худой моряк в чине капитан-лейтенанта. На гладко выбритом, смуглом, с оливковым оттенком лице с крупным носом блестели под густыми бровями умные черные глаза. На груди вицмундира висела пара каких-то экзотических орденов.

Вступив на шканцы, он приложил руку в белой перчатке к треуголке и, на довольно чистом французском языке, сбиваясь лишь на звук «ша» там, где нужно было произносить «эс», он произнес стереотипную фразу поздравления с благополучным прибытием.

– Мой командир просит извинить его, – ответил старший офицер, выслушав прибывшего и пожимая его руку, – что не вышел вас встретить и лишен возможности вас принять. Он сильно простудился на походе и чувствует себя нездоровым. Не пройдете ли вы в кают-компанию?

Португалец молча и церемонно поклонился и, предшествуемый старшим офицером, направился в кают-компанию, держа руку у треуголки, когда проходил мимо караула, отдававшего честь.

В кают-компании были в сборе все офицеры, готовясь садиться за стол, к завтраку. Старший офицер представил португальцу офицеров русской лодки, и с простотою привыкшего к обращению с иностранцами человека сказал:

– Вместо того, чтобы приветствовать вас традиционным бокалом шампанского, я предлагаю вам, капитан, попросту остаться с нами позавтракать, извинив нас за скромность нашего стола. Мы – четвертый день в море. Ведь вы, наверное, еще не завтракали?

– С превеликим удовольствием, – ответил португалец, показывая в широкой улыбке ряд ослепительно белых зубов. – Для меня, в моем здесь тоскливом одиночестве, ваш приход – большая радость.

– Ну, вот и прекрасно, – радушно заметил старший офицер, – вестовые, лишний прибор! А вельботу вашему, может быть, вы прикажете возвращаться к себе. Когда вам надоест наше общество, мы вас доставим на ваш корабль, или куда вы пожелаете, на своей шлюпке.

– Это очень любезно с вашей стороны и лишний раз подтверждает славу русских моряков, как самых гостеприимных людей в мире, – заметил португалец, и знакомой ему уже дорогой вышел из кают-компании, чтобы распорядиться своим вельботом.

– Валериан Иванович, – обратился к старшему офицеру заведующей столом кают-компании артиллерийский офицер Иванов, – не посадить ли рядом с португальцем Виктора Васильевича?

– Не стоит. Его и Валерий Аполлинариевич накачает. Много ли португальцу нужно? Две, три рюмки водки, стакан вина, да рюмка коньяку за кофе, и будет готов; можно грузить на шлюпку. Португальцы – это не шведы.

Когда гость вернулся в кают-компанию, потирая руки, не то застудив их на палубе, не то предвкушая вкусно позавтракать, на столе, по правую сторону от старшего офицера, уже стоял для него прибор, а заведующий столом успел распорядиться о добавочной закуске к водке.

В те, далекие уже времена, к которым относится наш правдивый рассказ, коктейли только еще начинали входить в моду, да и то лишь в качестве дополнительной нагрузки, в неурочное для еды время, но не как аперитив. На русских кораблях, садясь за стол, сразу приступали к графинчику с отечественной водкой, и даже на кораблях Его Величества британского короля перед едой подавался традиционный портвейн.

– Прошу, господа, к столу, – сказал старший офицер, указывая гостю место рядом с собой. По другую сторону португальца сел доктор.

– Вы знакомы с этим напитком? – спросил Валериан Иванович португальца, наливая ему рюмку водки.

– О да, – улыбнулся гость, – это, если не ошибаюсь, водка. Я познакомился с этим чудесным напитком, еще будучи молодым офицером. Хотя это было уже давно, но я едва ли когда-нибудь забуду приход к нам, в Лиссабон, вашего корвета «Рында». После моего незабвенного визита на этот корабль я был нездоров целую неделю. О, это была серьезная и симпатичнейшая публика, на вашей «Рынде»…

Гость, ловко опрокинув рюмку водки в рот, доказав по своей манере пить, что урок, полученный на «Рынде» много лет тому назад, им хорошо заучен и не забыт.

– А это вот русский анчоус, – пояснил доктор, предлагая гостю закусить зернсеновской килькой.

– Ваша лодка, если не ошибаюсь, называется «Лимпопо»? – спросил сидящий против гостя ревизор, вновь наполняя его рюмку и, чокаясь с ним.

– Да, так зовут мою старушку, – ответил португалец, выпивая с ревизором.

– Я уже не в первый раз встречаюсь с ней, – заметил ревизор, закусывая каламатской маслиной.

– Неужели? – удивился гость, скосив глаз влево и следя, как наливал его рюмку старший офицер. – Где же вы с ней встречались? Она только недавно вернулась из наших колоний в юго-западной Африке и давно уже не плавала в европейских водах.

– Вот именно там-то я ее и видел. Это тоже уже старая история. Во время нашей войны с Японией я шел на одном из кораблей эскадры адмирала Рожественского. И вот заходим мы, огибая западные берега Африки, в вашу бухту Great Fish Bay, чтобы погрузиться там углем… Ваше здоровье… Попробуйте теперь этих маслин, они много выше испанских; мы их имеем прямо с их родины, с острова Каламата… Ну-с, так вот, не успели еще подойти к нам наши угольщики, как откуда ни возьмись, появляется ваша старушка, впрочем, тогда она была помоложе, и командир ее едет к адмиралу Рожественскому и просить его убираться вон из ваших вод и не нарушать нейтралитета Португалии…

– Обождите, ревизор, у нас водка стынет, – прервал его сидящий рядом с ним штурман. Он потянулся через стол и чокнулся с гостем. Гость выпил со штурманом и закусил шпротом.