Замок Орла - Ксавье Монтепен

– Я спрячу его в своей суме. И коники, ежели я, не ровен час, с кем-то из них повстречаюсь, нипочем не станут в ней шарить.

– В Клерво сразу же передайте это письмо графу де Боффремону лично в руки. Поняли? Ему лично.

– Поняла, мессир, вот только уж больно сомневаюсь, что смогу это исполнить.

Антид де Монтегю нахмурился.

– Это еще почему? – удивился он.

– Потому что я навряд ли смогу к нему попасть… Или вы думаете, специально для меня опустят мосты и караульные проводят к нему Маги-ведьму?

– Я подскажу вам, как попасть к графу де Боффремону в обход передней.

С этими словами Антид де Монтегю снял с пальца золотое кольцо, наподобие тех, что носили римские всадники.

– Вот, возьмите, – сказал он затем. – Покажете это кольцо первому же караульному, которого повстречаете, скажете, что пришли от меня, и все препятствия перед вами разом исчезнут.

– Теперь, мессир, я за все в ответе и обещаю исполнить ваш наказ как должно.

– Я на это рассчитываю. Скажете сиру де Боффремону, когда он ознакомиться с моим посланием, что я жду ответа.

– И мне же надлежит доставить его ответ вам?

– Да. Надеюсь, граф не заставит вас долго ждать. Передохните пару-тройку часов – и возвращайтесь сюда.

– Пару-тройку часов, мессир, – да зачем? Как только ответ попадет ко мне в руки, я выберусь из Клерво и отправлюсь обратно, в Замок Орла.

– Это не к спеху. Довольно будет, если вы вернетесь сюда к завтрашней ночи.

– Будет исполнено, мессир. А как мне войти?

– Через небольшую дверь в крепостной стене – вот ключ. А теперь ступайте, женщина, да поскорее!..

Маги тотчас исчезла в потайном проходе, и дверь за нею закрылась.

– Граф де Монтегю, – сказал тогда сир де Гебриан, – как я полагаю, наша встреча подошла к концу, притом самому что ни на есть удачному, ибо мы с вами сошлись во всем.

– Я этому рад, мессир, и не премину доказать королю Франции и кардиналу, что достоин доверия, коим они меня наградили.

– Так что теперь в ваших интересах, равно как и в наших, чтобы Франш-Конте стала французской провинцией. Ведь в тот же день, когда свершится это великое событие, вы сами станете губернатором графства Бургундского.

– И трех месяцев не пройдет, как я стану губернатором графства Бургундского… ибо не пройдет и трех месяцев, как Франш-Конте станет французской провинцией!

– А теперь не соблаговолите ли распорядиться, чтобы мои люди вместе с лошадьми вернулись в мое распоряжение?

– Сию минуту, мессир.

Владетель Замка Орла позвонил, и слуга, которому он сказал два-три слова, тут же кинулся на Водосборный двор.

Через несколько минут граф де Гебриан вместе с Антидом де Монтегю, который проводил его до последнего подъемного моста, спустился с небольшим эскортом по сходням и направился в сторону долины.

Антид, велев запереть у него на глазах все ворота, вернулся к себе в гостиную, нашептывая себе под нос:

– Губернатор графства Бургундского… Какой высокий и великолепный титул, и я возвеличу его еще больше!..

Теперь пришло время вернуться к нашему капитану и узнику – в подземелье под Водосборным двором.

Они вдвоем, прильнув к скальной стене, слышали от начала до конца длинный и циничный разговор, который мы представили вниманию наших читателей.

Капитана раз двадцать передергивало от отвращения, и столько же раз он в возмущении бледнел, слушая, как благородный сеньор-изменник торговал свободой своей Родины и жизнью предводителей горских повстанцев.

Неожиданная весть о пленении преподобного Маркиза сначала потрясла его, но он тут же успокоился и, взяв себя в руки, сказал:

– Как только выберусь из этого проклятого замка, опрометью кинусь на выручку нашему священнику-воину и живенько вырву его из когтей этих презренных негодяев.

Но самой непостижимой из всех загадок для капитана стало появление Маги-ведьмы и та роль, которую она как будто сама вызвалась сыграть для Антида де Монтегю. Между тем, однако, ему казалось, что старуха, определенно, не изменница. Иначе, зная, что он втайне проник в Замок Орла, она выдала бы его грозному хоязину.

– Мессир, – горячо обратился к узнику Лакюзон, – раз уж графа де Гебриана и сира де Монтегю нет в гостиной, растолкуйте мне, как…

– Как отсюда, из подземелья, можно слушать все, о чем говорят в гостиной владетеля замка, так? – прервал его незнакомец.

– Да.

– Все очень просто, по крайней мере если не понять, то объяснить… Дело тут в явлении, вполне естественном, однако его с легкостью можно воспринять и как сверхъестественное. Каземат, где мы находимся, выбит в коренной скальной породе прямо под комнатой, где сир де Монтегю обычно проводит большую часть времени. Одна из стен в той комнате опирается на самый свод каземата в том месте, где толща скалы образует пористую жилу, как будто идеально подходящую для передачи звука. Любой ученый сказал бы вам точно, что это за жила и как по ней проходит звук. А я не ученый и всего лишь примечаю факты. Стена опускается до скальной жилы, и звук сверху проходит по ней до самого низа. Хоть и странно, но это правда. К тому же, если не прислониться ухом прямо к скале, причем в определенном месте, вы ничего не услышите – ни единого звука… Позже я расскажу вам, как однажды страшной ночью узнал этот секрет, и, выслушав меня, вы наконец поймете, кто я такой… А теперь давайте думать только о том, как выбраться из замка… давайте думать только о свободе, ибо свобода есть месть! На Водосборном дворе ни души… Идемте же!

Незнакомец взял капитана за руку и снова повел его узким коридором, соединявшим его каземат с водосборником.

Не успели они добраться до скользкого карниза, опоясывающего колодец, как вдруг в воду, у них под ногами, что-то плюхнулось, подняв брызги.

В тот же миг они услыхали сверху мягкий, негромкий голос:

– Это лестница…

Лакюзон почувствовал, как задрожала рука незнакомца, держащая его. Узник пребывал в сильнейшем волнении: наконец-то спустя двадцать лет мытарств он снова сможет дышать чистым воздухом и увидит свет – как давно был он лишен и того и другого.

– Мужайтесь! – чуть слышно сказал ему капитан. – Крепитесь! И запомните: только стойкость помогает совладать с радостью, как и с бедой.

– Капитан, – еле внятно ответил незнакомец, – душа крепка, а плоть слаба, вы уж простите меня. Мысль, что я скоро буду на свободе, прямо сейчас едва не убила меня… Но все уже прошло. Вот видите, я снова спокоен. Идемте!

– Мессир, – отвечал Лакюзон, – я полезу первый. Эглантина ждет, что я выберусь один, ведь я же один сюда забрался. Не то, боюсь, как бы при виде вас она не закричала от изумления и страха, а это было бы совсем некстати.