Полет Кондора - Владимир Лещенко

Спутник сталкера лишь кивнул.

— Не знаю, видимо, он что–то предполагал или вычислил, — чуть помрачнела она, — или это воистину воля провидения, но то, что он искал и нашел, было именно тут…

Она покачала головой.

— И что же нашел этот ваш Бэлческу? — как бы между прочим вставил свои пять копеек Кондор.

Северина, запнувшись на полуслове, уставилась на него.

«Ты–то что в этом понимаешь, мясо радиоактивное?» — явственно говорил ее презрительный прищур.

— Ну что ж, — эффектно пожала она плечами. — Так уж и быть, скажу. Если совсем коротко, без теории, — где–то тут, под нами, есть один из эффекторов Монолита, обеспечивающих единство поля Зоны. Да–да, того самого «многокомпонентного поля неспецифических физических эффектов», за открытие которого Сахарова двигали на Нобелевскую. В каждой локации — свой эффектор. Каждый держит свой кусок пространства, и каждый отвечает за определенную часть того, что называют аномалиями. Здесь один из главнейших — тот, что контролирует пространство и время.

Кондор не был потрясен и даже не удивился. Возможно, потому что подсознательно ожидал объяснения в подобном фантастическом духе. А возможно, потому что в глубине души просто не поверил. Зато, похоже, поверил Игорь.

— Именно за это Бэлческу и убили? — тихо спросил он.

— Его никто не убивал — ты сам уже знаешь, наверное, как легко погибнуть в Зоне, — спокойно ответила девушка. Но как показалось Кондору, что–то в глубине ее глаз мелькнуло — что–то такое нехорошее. — Да и за что убивать? — усмехаясь, продолжила Северина. — Кто, кроме десятка умников в Массачусетском технологическом или Токийском физическом, мог бы вообще понять и оценить его идеи? Ну, когда мы поняли, что этого объекта в нашем мире существовать не должно, мы, конечно, решили поискать тщательнее — вдруг что–то и осталось. Туве был мастер лазать по Интернету — и кое–что нашел. Для начала, тут планировалось построить резервный командный пункт западного направления Советской Армии — еще аж в 1939–м. Но не построили. А вот… назовем это в других временах — построили. Потом был Второй Взрыв — и появилось поле Зоны и его реперные точки. И оттуда перетащило бункер. Это чистая случайность, что его построили именно тут — и было что перебрасывать. Так вот постепенно сюда притаскивало, а может, и воспроизводило по каким–нибудь энергоинформационным матрицам — уж и не знаю — части подземного комплекса из разных, скажем так, пространственно–временных пластов. Во время сильных выбросов, когда репер активировался, или, бывало, просто так — на моей памяти Шестнадцатый Комплекс — там так написано, не знаю уж, что это такое, — просто возник без всяких выбросов. Была бетонная стена — и вот проход и надпись «Комплекс №16», мы его толком не осмотрели. Иногда что–то, наоборот, исчезало и заменялось другим — но всего дважды или трижды… А может, все было не так просто, может быть, какие–то эксперименты проводились и, так сказать, с той стороны — мы нашли в нескольких лабораториях странное оборудование. Жаль, не удалось толком расшифровать то, что мы скачали с тамошних компов, — ну да это дело времени. Мы, кстати, там еще нашли и приличный склад артефактов — видать, и их изучали.

— К–каких еще артефактов? — В Кондоре на миг пробудился матерый вольный бродяга. — Кто их тут…

— А ты еще не понял? — Ухмылка была совсем уж презрительной. — Это не из нашей Зоны артефакты — оттуда. Так сказать, из–за грани нашего мира. Причем есть такие штучки… Так что, если что, денег хватит…

«Бред какой–то!» — про себя высказался Кондор, но сдержался.

— Впрочем, это не главное, — оборвала она себя, видимо, потеряв нить мысли. — А главное совсем другое. Прежде всего сообщаю тебе, Игорь, что я влезла в дело, из которого выхода нет. Вы в него, считай, влезли тоже — так уж получилось. Ну как, будешь ругаться? — прошипела она, сощурив свои изумрудные глаза. — Ну назови меня дурой, идиоткой, помешанной кретинкой! Предупреждаю: если струсишь, Игорек, считай, что меня для тебя нет. Нет и не было! И еще: даже если ты побежишь меня сдавать — все равно кому, — то проживешь ровно столько, сколько будешь им нужен. Тебя, бродяга, тоже касается.

Повисло молчание — спутник сталкера был явно огорошен всем услышанным, да и вообще тем, как повернулась ситуация.

Кондор тоже был в немалой растерянности. Но это не мешало ему анализировать обстановку. И прежде всего он явственно понимал, что девчонка слегка не в себе.

Или даже не «слегка». Так ведут себя новички, пытаясь бравадой, агрессией и напором скрыть страх и нервное напряжение. Ведь, похоже, ее серьезно прикрутило! Вероятно, она и в самом деле влезла в дела, откуда лишь два выхода — или к полной победе, или ногами вперед. Но с какой радости какое–то, пусть самое невероятное научное открытие может чем–то угрожать девушке? Коллеги из зависти придушат? Ишь, выдумала «эффектор» какой–то! Второй Монолит, мля! Эффектор–дефектор — это все пока вилами на воде… Может, оно и дохлой крысы не стоит! Но нужно держать ухо востро — дурная энергия в девке через край переливается, а самоконтроль ни к черту.

— Я тебя не сужу, Северина… — между тем тихо и отрывисто сообщил ей Муратов.

— Слава Богу! — обрадовалась девушка и заговорила быстро и зло, выплевывая слова ему в лицо: — А ты думал, я белая и пушистая? Белая и пушистая, да? Я ведь тебе не все рассказывала. Не рассказывала, что ехала в Зону заниматься наукой по рекомендации своего наставника и научного руководителя, а попала в самую настоящую банду, разве что вместо блатного жаргона использовали научный! Всего–навсего девушке нужны были деньги на лечение мамы — и добрый профессор Рогинский посочувствовал и нашел ей высокооплачиваемую работу! И почти что в первый же день меня приставили к делу!.. Ты представь, — тихо и зло сообщила она, — каково было девчонке двадцати двух неполных лет вскрывать живьем беременную самку бюрера? В нее воткнули полдюжины электродов в нервные центры и били током, чтобы она не могла применять телекинез. Она не кричала уже от боли, а просто смотрела на меня… Я потрошу ее, а она на меня смотрит…

Потом я обнаружила, что от страшных снов и вообще нервов отлично помогают морфины с нашего фармсклада… А потом Агдам вытаскивал меня из передозы и, сидя у моей постели, тихо и вежливо объяснял, что я или прекращу глупости и буду старательно заниматься тем делом, для которого меня наняли, или столь же старательно заниматься… — она сглотнула, — сексуальной релаксацией трудового коллектива. Он был вообще человек вежливый и интеллигентный — в свободное время дописывал докторскую по генетической морфологии. А потом я сама занималась сексуальной релаксацией — уже не помню, был ли хоть из команды один, с кем я не переспала? Один, впрочем, точно был — шеф: это противоречило его принципам — спать с подчиненной.

Кондор подумал, что Северина, пожалуй, и вправду дошла до предела, иначе вряд ли бы стала делать такие признания в присутствии жениха. И еще — что уж слишком девка чувствительная.

Как на его взгляд, бюрер — хоть беременный, хоть небеременный — создание вредное и подлежащее безусловному искоренению. И случись иначе — без всяких вопросов схарчила бы та бюрерша жалостливую красотку, а ее обглоданным дочиста черепом украсила свой дьявольский алтарь — так закончил свою жизнь не один вольный бродяга.