Тайны Гестапо - Анатолий Вилинович

Был конец июня, когда ранним солнечным утром из Юзовки в сторону Красноармейска выехал знакомый «опель-капитан», за ним следовал «опель-адмирал», играя бликами своих лаковых кузовов в лучах взошедшего солнца.

Первую машину вел «шарфюрер» Павел Денисенко. Рядом с ним сидел Вильгельм Корн с документами штурмфюрера СС на имя Юлиуса Вайса.

Во второй машине за рулем сидел Гейнц Крамер – он же шарфюрер СС Вальтер Неринг. Рядом с ним восседал гауптштурмфюрер СС Гельмут Краузе. А на заднем сидении удобно расположились Андрей Паркета – Ганс Ауге и Ольга Иванцова – Инга Шольц.

У Андрея Паркеты и Ольги Иванцовой были, кроме того, еще одни, запасные, документы на имя штурм– банфюрера СД Карла Зоденштерна и шарфюрера СД Линды Роттеман.

Эти документы за два дня до отъезда вручил несказанно довольный Краузе со словами, что им чертовски повезло. Документы для Ольги он выловил в том же госпитале, а документы пггурмбанфюрера СД Карла Зоденштерна, жетон к ним, наградные знаки и удостоверения на них были найдены одним из его подчиненных по пути на станцию Вояноваха. Этот поезд разбомбили русские самолеты. Самого пггурмбанфюрера найти не удалось, скорее всего его разнесло в прах.

Документы эти фактически уже были не нужны Паркете, но говорить об этом Краузе он не стал. Иди знай, что их ожидает в той сложной обстановке, в которой они могут оказаться там, в Киеве…

Перед отъездом Андрей и Ольга навестили в Яси– новатой Любу, которая уже начала привыкать к своим новым обязанностям, что они с удовлетворением отметили.

Беседуя с девушкой, Андрей пытался разобраться как она относится к фашизму, – можно ли на нее положиться, довериться.

Ольга спросила Любу, знает ли она, что такое «Рот фронт», кто такие немецкие коммунисты?

– Да, конечно, до войны я знала и читала об этом, И фильмы мы смотрели «Профессор Мамлок», «Болотные солдаты» и об Испании… там тоже…

Соколова замолчала, с тревогой глядя на своих немецких покровителей, спохватилась, что сказала, наверное, лишнее. Но Андрей улыбнулся и ободряюще кивнул ей:

– Вот-вот, Люба, вы правильно нас поняли. А потому мы хотим знать: согласны ли вы наряду с теми обязанностями, которые вам надлежит выполнять по поручению гауптштурмфюрера СС Краузе, собирать сведения о работе Ясиноватского железнодорожного узла? Но, разумеется, об этом никто не должен знать, – предупредил Паркета.

Соколова, не задумываясь, тут же ответила:

– Да-да, согласна.

– Но учтите, это может обернуться для вас тяжелыми последствиями, – посмотрел ей в глаза Андрей.

– Мне уже нечего бояться, – отведя взгляд в сторону, ответила печально девушка.

После этого Ольга проинструктировала Любу, какого характера сведения их интересуют. Люба, отлично разбираясь в системе работы железнодорожного транспорта, все поняла с ходу. Ей сообщили также пароль, с которым к ней явится человек – связной и предупредили, что он будет из русских железнодорожных рабочих.

Расставаясь, Андрей и Ольга сказали Любе, что они еще с ней увидятся, так как уезжают ненадолго.

Автомобили шли на предельной скорости, имея в запасе несколько канистр с бензином.

Гельмут Краузе вез с собой два туго набитых чемодана, так как по документам он направлялся в двухнедельный отпуск в рейх, куда он все же намеревался съездить после удачной операции в Киеве, чтобы отвезти награбленное добро к себе домой.

Встречающиеся на пути посты тайной полевой полиции при виде столь представительного кортежа из двух машин, в которых восседали эсэсовцы, не осмеливались останавливать их, и они мчались беспрепятственно весь день. Остановились только раз в живописном месте на берегу Самары, чтобы пообедать и дозаправить автомобили.

Гауптштурмфюрер СС Гельмут Краузе был в отличном настроении. Он всю дорогу шутил, рассказывал пикантные анекдоты, насколько позволяло присутствие Инги Шольц, и хохотал над ее замечаниями и своего «друга» Ганса.

Минуя очередной полицейский пост, Паркета увидел группу итальянцев, высаженную из грузовика и горячо спорившую с полицаями, которые остановили их и что-то от них требовали.

Андрей тут же вспомнил своего итальянского друга капитана Ферро Джульяни. Долгое время они ничего о нем и его «мадонне» Клавдии не знали. И вот однажды, когда разведчики, усталые, посте учебы, вернулись поздно вечером в дом Пиндера, Гейнц представил им итальянца в форме капрала сухопутных войск. Звали его Ренатто. Капрал вручил из рук в руки личное послание капитана Ферро Джульяни, сказав, что он, Ренатто, был ранен под Ворошиловградом, затем его отправили на лечение в Крым, где он и встретился со своим земляком Ферро Джульяни. Тот попросил его отвезти письмо немецкому офицеру Гансу Ауге и просил не пугаться его эсэсовского мундира.

Сам Ренатто пробирался во Львов, к своим соотечественникам, находившимся в лагере. Их судьба его, Ренатто, очень волнует, так как там пребывает и его отец, майор пехоты Карло Ботаи.

«Ганс Ауге» был очень благодарен за доставленное письмо и помог итальянцу устроиться на поезд, следовавший во Львов. Ренатто был тронут до слез участием и заботой гауптштурмфюрера.

В письме Ферро Джульяни сообщал, что он еще в Крыму, в солнечной Ялте, возле своей «мадонны» Клавдии, которая служит в порту. Клавдия, получив привет от них, была настолько взволнована, что готова была тотчас мчаться в Юзовку, чтобы поговорить обо всем. Но дела службы не позволили ей сделать это, однако она надеется летом, получив отпуск, вместе с ним поехать во Львов, к брату Ферро Джульяни, а по пути, сделав крюк, заехать к своим землякам-друзьям.

Вечером при въезде на территорию Киевского генерал-комиссариата их машины все же были остановлены постом тайной полевой полиции. И обер-лейтенант, отдав честь, вежливо попросил предъявить документы пассажиров переднего автомобиля, штурмфюрера Вайса и шарфюрера Рунге. Краузе приказал Гейнцу подъехать ближе и когда они поравнялись с проверяющим, грозно заорал:

– И не стыдно вам, обер-лейтенант, нас проверять? У кого проверяете? Нам некогда!

Полицай вытянулся по стойке смирно, щелкнув каблуками, и бесстрастным голосом отрапортовал:

– Инструкция, таков порядок, господин гауптштурм– фюрер!

– Тоща быстрее, черт возьми, что вы там возитесь? – не унимался Краузе, протягивая свои документы.

Проверка прошла без задоринки, и когда проехали пост, Краузе сплюнул в окно и отметил:

– Свиньи, их теперь здесь на каждом шагу будет, как собак.

Паркета и Иванцова знали от инструктора, что Киев входит в рейхскомиссариат Украины, рейхскомиссаром которого является Эрих Кох. В то время как области Сталинская, Черниговская, Сумская, Харьковская, Ворошиловградская и с ними Таврия постоянно находятся под управлением военных властей. Поэтому, наставлял их Кепплер, им при передислокации это надо строго учесть, так как на территории Киевского генерал-комиссариата действует другой оккупационный режим. Здесь больше полицейских органов и охранных воинских частей, стоящих на страже «нового порядка». Этот режим давлеет не только над населением, но и над всеми военнослужащими гражданскими немцами, передвигающимися по дорогам рейхскомиссариата Украины.