Тайны Гестапо - Анатолий Вилинович

Паркета подготовил обстоятельную радиошифровку и вручил ее радисту.

На следующий день был получен ответ. В нем благодарили за предварительные сведения о работе Плоцке и сообщали, что за материалами к ним прибудет специальный курьер. В радиошифровке также указывалось, что информация о работе железной дороги явно недостаточна и просили при возможности расширить ее.

Еще через день была получена вторая шифровка командования. В ней запрашивалось, каково положение группы лейтенанта Паркеты. Если оно прочное и налажен контакт с Краузе, то нет ли возможности с помощью того же Краузе передислоцироваться в Киев для выполнения нового задания. Предлагали проработать эту возможность и сообщить уже посланному к ним курьеру.

Андрей Паркета посоветовался с Ольгой и Павлом и решил попробовать. При обсуждении этого плана Иванцова сказала своим друзьям:

– Возможно, в Киеве мы найдем этого Шмица или Шмуца, о котором говорил Джульяни.

Андрей и Павел посмотрели друг на друга, но промолчали.

На следующий день Андрей встретился с Краузе, и они устроили шумный дружественный ужин. Во время застолья Паркета спросил гестаповца, не поднимет ли доктор Плоцке шум, когда узнает, что «ценности штурмбанфюрера СС Фельдмана» исчезли?

Краузе спокойно ответил:

– Я все обдумал, Ганс! Он не посмеет и пикнуть. Ведь все эти ценности он должен был, согласно приказу фюрера, сдать в Рейхсбанк! Будет нем как рыба!

– Да, ты прав, Гельмут, – согласился «Ганс». – Как ты думаешь, дружище, – мечтательно продолжал Андрей, – не провести ли нам другую операцию, но более крупного масштаба? Однако для этого нам надо передислоцироваться в Киев.

– Ну, Ганс! – воскликнул Краузе и, хитро прищурившись, произнес: – А твой братец, бригадефюрер, Ганс?

– Вот именно, Гельмут, он не должен ничего знать! – хлопнул рукой по столу «Ганс».

– Ну тоща, – тоже хлопнул по столу Краузе, – думаю, это можно устроить. Но, может быть, ты мне хоть намекнешь, что ты замыслил? – придвинулся к Андрею гестаповец.

– В качестве аванса оставляю тебе самородок Плоцке, а о деталях новой операции – потом, – сказал Андрей и перевел разговор на другую тему.

Поздно ночью Паркета возвращался к себе. В его голове уже складывался план передислокации группы в Киев.

План был еще не четок, не детализирован, но содержал новые испытания воли и мужества всех участников группы.

«Опель» миновал разрушенные корпуса завода и, теряя скорость у выбоин разбитой мостовой, покатил в сторону Селидово.

Андрей ехал на встречу с курьером один, так было сказано в радиошифровке, которую он получил три дня назад. У развилки, с указателем по-немецки, что вправо дорога ведет к поселку Пески, Паркета остановился и вышел из машины. Связника не было, как не было его здесь и вчера, и позавчера.

Мимо «опеля», погромыхивая, потянулась колонна семитонных «бюссингов». Андрей взглянул на часы и стал терпеливо ждать.

Курьер появился внезапно со стороны дамбы на мотоцикле. Он резко затормозил возле «опеля», нагнулся и стал устранять какую-то неисправность в своем «цундапе». Связник был в голубой форме лейтенанта люфтваффе. И Андрей сразу не понял, что этот стройный парень, по виду настоящий ас фашистских ВВС, и есть курьер, которого он так долго ждал. И когда тот подошел к нему, козырнул и спросил, не найдется ли у господина гауптштурмфюрера двух литров бензина, чтобы доехать до места, что было начальной фразой пароля, Паркета ответил не без удивления, как положено, найдется, мол, даже целая канистра горючего. Затем улыбнулся и крепко пожал «летчику» руку.

Говорили они по-немецки. Курьер отстегнул от своего «цундапа» небольшую канистру и, сказав, что в ней деньги, документы и прочее, бросил ее на заднее сиденье машины. Андрей, в свою очередь, вручил ему пакет с кассетами заснятой пленки в доме доктора Плоцке. Затем «немецкий ас» сказал, что советское командование просило передать благодарность Гансу Ауге и его товарищам за успешное выполнение задания, а также сообщил, что генерал танковых войск фон Шмиц, которым интересуется гауптштурмфюрер; находится на формировании своих новых частей в Германии. И еще раз командование просило сообщить, согласен ли Ганс Ауге после соответствующей подготовки передислоцироваться в Киев для выполнения особо важного задания, связанного с большим риском, о котором он узнает позже. И коща Паркета твердо ответил, что согласен и уже ведет подготовку к этому, курьер улыбнулся и объяснил, что командование имеет в виду подготовку совсем иного рода и, кивнув в сторону канистры на заднем сиденьи, продолжил:

– В ней новые документы гауптштурмфюрера СД Ганса Ауге и унтершарфюрера Инги Шольц и к ним все необходимые дополнения: жетон службы безопасности, партийные билеты национал-социалистической партии, подробная легенда их отсутствия в связи с тяжелыми ранениями, награды и удостоверения к ним, а также страницы дневника брата Ганса Ауге бригадефюрера СС Франца Ауге…

Андрей с удивлением взглянул на «летчика», но ничего не спросил, так как это было преждевременно.

А тот продолжал:

– В целях тщательной подготовки вас для работы в тылу немцев, поскольку вы уже акклиматизировались в ролях сотрудников СД, к вам на днях прибудет инструктор по всем вопросам, связанным с заданием. Он даст исчерпывающие сведения о брате Ганса Ауге бригадефюрере СС Франце Ауге…

Обговорив все, они крепко пожали друг другу руки и расстались.

Возвращаясь к себе, Андрей еще и еще перебирал в памяти все детали разговора, анализируя их и удивляясь сообщению о прибытии какого-то инструктора.

На следующий день Андрей еще больше удивился, когда к нему в дом железнодорожников явился тот же «люфтваффовец», ведя с собой солидного человека в штатском. Ему было лет сорок семь-пятьдесят, из-под элегантно заломленной шляпы выглядывали темно-каштановые волосы. Коричневый костюм немецкого аристократического покроя был как с иголочки и ладно сидел на его широкоплечей фигуре. Высокий лоб, карие глаза, прямой нос, квадратик усов над ртом с добрыми губами делали его лицо скорее восточного типа, а не чистокровного арийца. Но повязка со свастикой на левом рукаве, значок члена НСДАП на груди, большой коричневый портфель в руке свидетельствовали, что он важный представитель какой-то особой германской организации здесь, на оккупированной территории.

Оставшись вдвоем с Андреем, он сказал, что и есть тот самый инструктор, который будет ежедневно с ним заниматься, инструктировать, наставлять Паркету по его легенде. И не только его, «гауптштурмфюрера СД Ганса Ауге», но и «унтершарфюрера Ингу Шольц», и «шарфюрера Фридриха Рунге». Он сообщил также, что представляет германскую фирму «Крупп Элмаг», зовут его Готфрид Кепплер, он из Берлина и здесь в командировке. Далее он сказал Андрею, что для учебы нужна надежная квартира, ще они могли бы получать те уроки, которые он преподнесет им.

Для этой цели в дневные часы как нельзя лучше подходила квартира Кранбюлера-Шульца, где по-прежнему еще проживал лейтенант Корн. На время их занятий Гейнц увозил лейтенанта в авторемонтные мастерские, где они целый день занимались подготовкой «опель-адмирала» к дальней дороге.