Звезды без пощады - Эрли Моури

Ирина, словно не доверяя мужчинам, озиралась едва ли не на каждом шагу. И сильно хотелось курить, если бы не ранец в одной руке, пакет в другой, Красина, может, вытащила из пачки сигарету, и щелкнула своей страшной зажигалкой-гробиком. Пусть возмущается Серж: иногда несколько затяжек, сладких, никотиновых, кажется самой важной потребностью в мире. Они как любовь, по которой испытываешь особое мучение при вынужденной разлуке. Чем дальше они отходили от люка, и звонче слышалась капель, тем сильнее Ирина чувствовала тревогу, накатывавшуюся со стороны мрачного сада, оттуда, где пенолитовые выступы гуще одевалась растительностью. Были мгновенья, когда Красиной хотелось остановиться, поставить ранец с пакетом наземь и сказать тихо, но уже отпуская без стыда волнение: — Стоять, мальчики. Все, не могу! Перекур!

Остановились они, добравшись до широкого, ступенчатого выроста. Обойти его можно было или сделав широкий крюк, или сунувшись через сплетения синюшных стеблей, доходивших до коленей и распространявших неприятный запах. Из-за преградившего путь массива и слышалась капель. Когда обошли, то увидели: вода срывалась с моховых волокон, повисших на большой высоте словно седые бороды, срывалась, падала серебряными бусинками в вымытые в пенолите чаши. Из них текла ручейками между кочек, синеватых сплетений, похожих то ли на корни, то ли на длинных мертвых червей. А если бросить взгляд дальше, то виделся край небольшого озерка, отражавшего фиолетово-серый свет, что падал со свода. Пейзаж этот был столь неожиданным, что Ирина приоткрыла в удивлении рот, глядя на воду, морщинистые наплывы пенолита у дальнего берега и подобие деревьев или высоких кустов с гроздьями сизых шариков вместо листвы.

— Красота, однако, — с хмурым довольствием заметил Черновол. — Хотя не родная, а вражеская, но красота.

Лугин кивнул, молчаливо соглашаясь, сделав еще несколько шагов, задрав голову, взирая на трещины пенолита, из которых сочилась вода, и перевел взгляд на озеро. Выглядело оно почти по-земному, если не брать в расчет необычного вида растительность. Точно тихий прудик в сизых осенних сумерках, того и гляди хлюпнет хвостом жирный карась, и водная гладь пойдет кругами.

— Серж, — едва слышно прошептал Тарас, очень медленно поднимая ствол козлобоя.

— Вижу, — после заминки отозвался Лугин, отступая назад и оттесняя Ирину с тропинки, светлевшей между невысокой поросли.

— Что там? — выдохнула Красина. Она отступила пару шагов назад, и потом разглядела: на соседнем высоченном выросте странные бугорки вовсе не шапки мха, а живые существа, смотревшие сверху красноватыми глазами на непрошенных гостей.

— Вот такая байда… — пробубнил под нос мичман и взял ближний бугорок на прицел. Волнение слегка улеглось, в руках пропала дрожь, и Сергей сумел рассмотреть инопланетное существо получше. Приятного в таком зрелище мало: коричневатая дрянь с приплюснутой как у бульдога мордой, глазами с вертикальным разрезом, красными, точно не глаза, а потеки крови с покатого лба. Сидит без движений и смотрит прямиком на тебя. Так смотрит, что отвратительное ощущение пробирает от затылка до ягодиц.

Тарас тоже поймал в прицельную прорезь бугорок у правого края. Пальцы почти соединились с пусковыми пластинами. Еще малость, и кафравское оружие дернется, издав негромкий щелчок. Шлеп, и неведомая сила сотворит отверстие в точке прицеливания. Одновременно глаза Черновола вели счет: четыре, шесть, девять… Девять неприятного вида существ размером с упитанного бульдога. Неизвестно сколько их по ту сторону выроста. И сколько еще по соседству прячется в складках моховых шапок. Опасны ли они? Как быстро двигаются? Если разом прыгнут сверху, то козлобой точно не поможет. Ну продырявит он одну дрянь или две. И мичман вряд ли успеет больше. А дальше-то что? С ножом на чужеродное зверье, прикосновение к которому уже есть опасность? Опасность такая, что умом последствий нельзя просчитать: или ядовиты они, или зубы, когти вмиг разрывают на куски, или даже от маленьких ранок в организм попадет смертельная инфекция, или… еще столько всяких скорбных сценариев, что лучше не пускать их в голову, иначе от этих опасений тронешься умом.

— Там! — выдавила горлом Красина, кивнула по направлению к озеру. — Сережа, там! — повторила он, нетерпеливо и резко.

Не опуская оружия, нацеленного на верх выроста, мичман бросил взгляд в указанную Ириной сторону. Сначала он разглядел едва заметное движение за кустами, торчавшими над складками пенолита длинными иглами словно огромные дикобразы. Через несколько секунд Лугин увидел стремительно приближавшееся существо. Оно походило на скелет лошади, едва обтянутый слоем голого темно-красного мяса. Вид отвратительный: худющие ноги, подрагивающие в быстром беге, вытянутая пасть, хищная, зубатая, опущена к впалой груди. Расстояние метров семьдесят, и несется тварь точно к маленькой площадке, где стояли они. Сергей опустил козлобой, едва поймал чудовище в прицел и выстрелил. Заряд сорвал лоскут мха правее зверя — промах!

Козлобой превосходен убойной силой. За короткое время мичман в этом сполна убедился: и дыры в пенолите пробивает на такую глубину, что плазмометом жечь и жечь, и кафравские скафандры словно пулей фанеру. Вот только один недостаток: скорострельность. Между выстрелами интервал секунд в пять-шесть. И эти короткие секунды в серьезной заварухе имеют такой вес, что запросто перетянут другую чашу весов, ту, на которой твоя жизнь и жизнь близких тебе людей.

Второй раз козлобой Лугина щелкнул, когда до чудовища было в метрах десяти. Несчастные метры зверь пролетел бы, и «ой!» сказать бы не успел никто. Ирина не издала ни звука, но закрыла глаза, чтобы не видеть оскаленную пасть с крючковатыми клыками. Выстрел мичмана пришелся точно в красно-блестящую грудь зверюги, и чудище замотало головой, разбрызгивая кровь, захрипело так громко, что с выроста поднялись коричневатые существа, принятые сначала землянами за бугорки мха. Поднялись, взмахнули, захлопали крыльями, оглашая округу визжащими вскриками.

Почему не пришел ему на помощь Черновол, Сергей понял, едва повернул голову вправо: из-за ступенчатой возвышенности бежали еще две скелетоподобных твари. Тарас, припав на колено, стрелял в них. И завалил-таки ближнее с двух щелчков. Второе, подраненное, прикончили вместе с Лугиным, снеся половину продолговатой морды и пробив бок.

— К пещере! — скомандовал Черновол, едва поднявшись с колена. — Бегом к ближней!

Лугин уже держал эту мысль в голове: неизвестно, сколько еще чертячьи враждебных гадин обитало поблизости. И вспорхнувшие с выроста существа — то ли крылатые звери, то ли птицы — несли угрозу, подлетая все ближе, издавая раздраженный визг.

Что бежать следовало, не жалея ног, Красиной объяснять не требовалось. С увесистым пакетом и тяжеленьким ранцем она первой добралась до проплешины между мхов, начинавшей вход в темную дыру. Только Тарас остановил ее окриком:

— Девонька, стоять! Ну-ка не суйся раньше