Приманка для моего убийцы - Лорет Энн Уайт

Коул застыл, так и не открыв дверь. Он повернулся к Форбсу.

Лицо Клейтона стало зловещим, кожа туго натянулась на скулах, плечи напряглись. У него был вид змеи, свернувшейся кольцом. Смертоносной змеи. Их взгляды встретились.

– Какой грузовик? – тихо, спокойно, холодно спросил Коул.

Форбс тут же отступил под его натиском.

– Послушай, что бы мы с Такером ни сделали, это все давно похоронено. Забудь.

Коул метнулся через комнату, перегнулся через письменный стол, схватил Форбса за воротник и галстук и поднял с кресла.

– Какой грузовик? – прорычал он. – Что вы с Такером сделали?

Взгляд Форбса заметался по кабинету, лицо побагровело.

– Теперь ты не сможешь ничего доказать…

– Ты и Такер Каррик в тот день что-то сделали с грузовиком? Вы трогали тормоза? Это все было из-за Амелии?

– Отпусти меня. Или я вызову копов. – Форбс сумел дотянуться до мобильного телефона.

– Что ж, я буду только рад, если все это услышат копы. Значит, ты и Такер Каррик испортили тормоза моего грузовика как раз перед тем, как я потерял управление на том спуске и вместе с матерью и братом улетел в реку?

– Ты расскажешь им и о том, что выпил?

Коул содрогнулся.

Такер всегда был на побегушках у Форбса, еще со школы. На ранчо он жил в тени Коула. Скорее всего, именно Такер рассказал Форбсу о новом завещании Майрона и о том, что ранчо получит Оливия.

– Такер по-прежнему твой приспешник? Он устроил все это для Лив, да? Пытается запугать ее и выжить с ранчо, чтобы получить тот кусок земли, который, по его мнению, они с матерью заслуживают? Это ты им пообещал?

На экране телевизора, справа от выступающей женщины-копа появилось следующее фото. Мужчина с коротко подстриженными, очень белокурыми волосами. Коул почти не обратил на это внимания, его занимал только Форбс. Но все же информация отложилась в голове, и мозг начал ее обрабатывать.

– Где сейчас Такер? – процедил Коул сквозь зубы.

Форбс засмеялся.

– И что ты сделаешь? Пойдешь к нему? Убьешь? Изобьешь? Закопаешь меня? Это ведь очень справедливо. После всех этих лет. Ты столько лет жил с чувством вины за смерть матери и маленького Джимми. Они утонули в ледяной реке.

Коула ослепила ярость. Почти ослепила.

Ему потребовались неимоверные усилия, чтобы сдержаться. Именно этого Форбс и добивался: чтобы Коул вышел из себя и напал на него. Преступил закон. Это была провокация, и Коул не знал, не лгал ли Форбс, говоря об испорченных тормозах, не придумал ли он это. Он долго смотрел в глаза Форбса, потом медленно отпустил его. Форбс сполз обратно в кресло, поправил галстук. Его лицо исказила ярость.

– Ты покойник, – прошептал Коул. – В бизнесе.

Он вышел из кабинета и закрыл за собой дверь.

– Коул? – вставая, окликнула его Амелия. Коул быстро прошел мимо нее, толкнул стеклянную дверь и оказался на улице. Весь каркас, вокруг которого он строил свой мир, внезапно рухнул.

Возможно ли такое? Неужели не он один виноват в аварии с грузовиком? В смерти матери и брата? Или Форбс все выдумал на ходу, пытаясь вывести Коула из равновесия?

Валил густой снег. Падали крупные снежинки. Они садились на черный «Додж» отца. Коул подумал об Оливии. Ему нужно вернуться как можно быстрее. К ней. К отцу. Потому что ему в голову пришла другая страшная мысль. А что, если Такер действительно пугал Оливию? Делал за Форбса грязную работу? Способен ли он убить ее?

Люди умирали и за меньшее, чем многомиллиардное строительство и политические карьеры, связанные с ним.

* * *

Спирит шла галопом по свежему снегу. Оливия направлялась к западному краю озера, возвращаясь в большой дом. В кемпинге никого не осталось. Домики тоже опустели. Пришла зима, накрыв белым покрывалом сухие травы, красные ягоды, золотистые листья. На какое-то время ветер стих, и все вокруг казалось застывшим, пугающе молчаливым и суровым.

Над черной водой поднимался туман. Копыта Спирит стучали по замерзшей земле, из ноздрей вырывался пар. Оливия чувствовала себя сосредоточенной, лишенной эмоций. Как будто она миновала переломный момент осени, и теперь перед ней открылся ясный путь в новый сезон, и ничто не могло поколебать ее решимость.

Ей оставалось только поставить Спирит в конюшню. С Брэнниганом она уже договорилась. Ее кобыла будет в хороших руках. У Оливии достаточно времени, чтобы попрощаться с Майроном и выехать с ранчо по лесовозной дороге, пока снега не стало слишком много. Через два часа она будет в Клинтоне. Там она заправит грузовик, а потом направится на юго-восток, к Скалистым горам. Циклон двигался на север. Если ей повезет, то на востоке будет сухо. К ночи она уже будет в Альберте.

Оливия заметила следы на свежем снегу. Отпечатки маленьких ног. И рядом – крупные мужские следы. Она натянула поводья, останавливая Спирит, от жуткого предчувствия по коже поползли мурашки. Большие следы были примерно того же размера, как и те, которые она видела рядом со своими следами, когда устраивала тропу для Эйса. Как те, которые шли к болоту через разрезанную сетку ограды. Оливия подняла глаза, но никого не увидела. Хотя следы были свежими, учитывая только что выпавший снег.

Она направила кобылу к воде, туда, куда уходили следы. Большие следы неожиданно свернули в лес, а маленькие следы вели к причалу в уединенной бухте на западном конце озера. Когда Оливия объехала сосны, плотно растущие вдоль берега, она увидела маленькую темную фигурку, съежившуюся на самом конце длинного, узкого причала. Оливия прищурилась, пытаясь сквозь туман и медленно падающие снежинки разглядеть, кто это.

Тори?

Оливия быстро осмотрела причал, воду, линию деревьев. Никого. Возможно, большие следы были следами Бертона. Оливия спешилась, привязала Спирит и пошла по причалу. Ее мучило предчувствие.

– Тори? Это ты?

Тори обернулась.

Оливию как будто ударили под дых. В свете дня лицо девочки было пепельным, глаза ввалились. Она явно плакала.

– Что случилось? Где твой отец?

– Спит.

Оливия присела на корточки рядом с Тори, которая сидела на мокром снегу, свесив ноги вниз. Ее сапоги доставали почти до самой воды.

– Что случилось?

Тори потянула за шнурок внизу куртки. Снежинки стали крупнее, красивее. Они опускались на причал, на черные волосы Тори, на ее куртку.

– Идем. Позволь мне отвести тебя в дом. Мы можем поехать верхом на Спирит. Хочешь?

Тори не ответила.

– Тори, поговори со мной.

Налетел ветер, заставив снег кружиться над водой. Буран приближался. Шансы Оливии выбраться стремились к нулю. И очень быстро.

– Пожалуйста, позволь мне отвести тебя в дом и дать тебе выпить чего-нибудь теплого. Я найду твоего папу. Он был с тобой, когда ты шла сюда?