Когда пируют львы. И грянул гром - Уилбур Смит

– Дружок, у нас денег сейчас так много, что можно заполнить эту комнату соверенами тебе по пояс. Мы за всю свою жизнь их не сможем потратить… И мне нравится быть на самом верху.

– Давай смотреть правде в глаза – Градски сильнее нас. Кроме того, он интересуется еще и алмазами, так что ты даже сейчас не на самом верху. Если мы с ним объединимся, ты все равно не будешь на самом верху, зато станешь черт знает как богаче.

– Несокрушимая логика, – кивнул Дафф. – Тогда я с тобой согласен. Градски получает власть и за это платит; мы пропустим его через пресс и выжмем из него все соки.

Шон сбросил ноги с дивана.

– Принято. А теперь давай-ка возьмем этот его план за горло, порвем его на куски и склеим снова так, чтобы он устраивал нас.

Дафф посмотрел на часы:

– Уже третий час. Пора отдохнуть, а утречком на свежую голову подумаем, как это сделать.

На следующий день второй завтрак они попросили доставить им в контору и съели его за письменным столом. А Джонсон, которого они послали на биржу вместо себя с инструкциями внимательно следить за ценами и немедленно их информировать, если случится что-нибудь из ряда вон, вернулся с докладом:

– Весь день там было тихо, как на кладбище, сэр, все только перешептывались, ходили самые разные слухи. Кажется, кто-то видел, что в два часа ночи в вашей конторе горел свет. А потом, когда вы не явились на биржу, а вместо себя послали меня… вы знаете, сэр, мне задавали разные вопросы, много вопросов.

Джонсон в нерешительности помолчал, но, видно, любопытство взяло верх.

– Разрешите, я вам помогу, сэр?

Он бочком начал подбираться к письменному столу.

– Я думаю, сами справимся, Джонсон. Вы свободны, и, прошу вас, закройте за собой дверь.

В половине седьмого они решили, что на сегодня хватит, и отправились в гостиницу. Только зашли в вестибюль, как Шон заметил Тревора Хейнса, который тут же исчез в гостиной.

– Они пришли! – послышался оттуда его голос.

И тотчас Тревор появился снова, но уже вместе с братом.

– Привет, парни! – приветствовал их Джок, принимая удивленный вид. – А что вы здесь делаете?

– Мы здесь живем, – сказал Дафф.

– Ах да, ну конечно. Слушайте, а пошли чего-нибудь выпьем, – весело предложил Джок.

– Ну да, накачаете и станете пытать, чем мы весь день занимались, так? – высказал предположение Дафф.

Джок смутился:

– Не понимаю… просто предложил посидеть, выпить, вот и все.

– Ладно, проехали. Спасибо тебе, Джок, но у нас сегодня был тяжелый день. Нам бы сейчас поскорей завалиться спать.

Уже пройдя половину вестибюля, Дафф обернулся. Братья все еще стояли и смотрели им в спины.

– Я вот что скажу вам, парни, – театральным шепотом проговорил он. – Она очень большая… такая большая, что вы представить себе не можете. Когда поймете, что она все время была рядом, прямо у вас под носом, набьете друг другу морды.

Братья Хейнс остались в вестибюле стоять столбом и с разинутым ртом глядеть им в спину, а Шон с Дафом поднялись к себе.

– Какой же ты все-таки недобрый, – смеялся Шон, – они же теперь неделю спать не будут.

Когда и на следующий день на биржу не явились ни Шон, ни Дафф, среди членов правления стали циркулировать самые невероятные слухи, а цены словно с цепи сорвались. Появилась заслуживающая доверия информация о том, что за рекой Шон с Даффом открывают новый очень богатый прииск, и цены сразу со скоростью ракеты взлетели. Потом, минут через двадцать, поступило опровержение, и акции пакета Чарливуд – Кортни упали сразу на пятнадцать шиллингов. Все утро Джонсон бегал взад-вперед от конторы к бирже и обратно. Уже к одиннадцати он так вымотался, что едва мог говорить.

– Не беспокойтесь, Джонсон, все, на сегодня хватит, – сказал ему Шон. – Вот вам соверен, идите в «Гранд-Националь», выпейте там что-нибудь. У вас было трудное утро.

Один из людей Джока Хейнса, которому поручили следить за тем, что творится в конторе Кортни и Чарливуда, отправился вслед за Джонсоном в «Гранд-Националь» и подслушал, что тот заказал у бармена. Он бегом вернулся на биржу.

– Их старший конторский служащий только что велел принести себе бутылку французского шампанского, – задыхаясь, доложил он Джоку.

– Черт побери! – Джок чуть не выпрыгнул из своего кресла, а Тревор, отчаянно жестикулируя, подозвал к себе своего клерка.

– Покупай, – прошептал он ему в ухо. – Покупай каждый клочок бумаги с их подписью, все, что попадет тебе в руки.

На другом конце зала Градски в кресле слегка подался вперед. С довольным видом сложив руки на животе, он чуть ли не улыбался.

Шон с Даффом оформили свое контрпредложение Градски в полночь.

– Как он отреагирует, что думаешь? – спросил Шон.

– Надеюсь, сердце у него достаточно крепкое, переживет, – усмехнулся Дафф. – Разве что челюсть отвалится, но не до пола, живот помешает.

– Ну что, идем к нему прямо сейчас? – предложил Шон.

– Эх, дружок, дружок, – скорбно покачал головой Дафф, – учил я тебя, учил, сколько времени потратил, а все зря. Ты так ничему и не научился.

– Тогда что будем делать?

– Мы пошлем за ним, дружок, мы его самого заставим к нам явиться. Будем играть с ним на своем поле.

– А какая разница? – не понял Шон.

– У нас сразу появится преимущество; он будет помнить, что теперь он проситель.

Градски явился к ним в контору на следующий день в десять утра при полном параде, в экипаже, запряженном четверкой лошадей, в сопровождении Макса и двух секретарей. У входа гостей встретил Джонсон и проводил в кабинет Шона.

– Норман, мой дорогой Норман, как я счастлив снова видеть тебя, – приветствовал его Дафф и, ясно отдавая себе отчет, что Градски не курит, сунул в зубы сигару.

Когда все расселись, слово взял Шон:

– Джентльмены, нам понадобилось время, чтобы тщательно изучить ваше предложение. В основном мы находим его здравым, разумным и вполне приемлемым.

– Прекрасно, именно так, – любезно подтвердил Дафф.

– Для начала я хотел бы подчеркнуть, чтобы всем было совершенно ясно, – продолжил Шон, – что мистер Чарливуд и ваш покорный слуга – мы оба не сомневаемся в том, что союз между нашими двумя предприятиями весьма желателен… нет! – жизненно необходим. С вашего позволения я приведу одну цитату: «Ex unitate vires»[34].

– Да-да, именно так, – снова подтвердил Дафф и закурил сигару.

– Как я уже сказал, мы внимательнейшим образом изучили ваше предложение и охотно, даже с радостью принимаем его, если не считать кое-каких незначительных нюансов, которые мы здесь перечислили.