Властелин Колец. Братство Кольца - Джон Рональд Руэл Толкин

– Меня послали лишь для того, чтобы уяснить смыслпророчества, - гордо выпрямившись, отвечал Боромир. - Да, Гондору приходитсятяжело. Меч Элендила пришелся бы нам как нельзя кстати… если, конечно, прошлоевернет его без изъяна, - он с явным сомнением окинул взглядом фигуру Следопыта.

Фродо почувствовал, как рядом вскинулся Бильбо, оскорбленныйнедоверием, оказанным старому другу. Хоббит встал, приосанился и громкопроизнес:

В истинном золоте блеска нет;

Не каждый странник забыт;

Не каждый слабеет под гнетом лет -

Корни земля хранит.

Зола обратится огнем опять,

В сумраке луч сверкнет,

Клинок вернется на рукоять,

Корону Король обретет!

– Не ахти какие стихи, но суть передают верно, - Бильбовыглядел взъерошенным. - Если слова Элронда не убедили тебя, - он сердито ткнулпальцем в сторону Боромира, - пусть хоть это поможет. Раз уж ты ехал сто дней иеще десять, лучше прислушаться к тому, что тебе говорят! - хоббит фыркнул и селна место.

– Это мои стихи, - шепнул он Фродо. - Я их для Дунаданадавным-давно сочинил, еще когда в первый раз услышал его историю. Знаешь, я,по-моему, готов совершить еще одно путешествие с ним вместе, когда придет егодень.

Арагорн улыбнулся и кивнул Бильбо, а потом снова повернулсяк Боромиру.

– Твое сомнение простительно, - мягко сказал он. - Я неочень-то похож на знакомые тебе изваяния Элендила и Исилдура, стоящие в залахДенетора. Я только потомок, а отнюдь не сам Исилдур. Жизнь я прожил долгую инелегкую, а твой путь из Гондора до Дольна - малая толика моих дорог. Мнепришлось пересечь немало гор и рек, я видел дальние страны, где даже рисунокзвезд в небе иной, чем здесь. Но дом мой, уж какой есть, на севере. РодВалендила не прерывался, Меч всегда переходил из рук в руки, хоть нас истановится все меньше. Да, мы - Скитальцы из Пустоземья, следопыты и охотники,только дичь у нас особая - вражьи прислужники; их и за стенами Мордора хватает.

Ты говорил о крепости, принимающей на себя удары Врага, нашазадача в ином. На свете немало зла, для которого ничто крепостные стены иострые мечи. Много вы знаете о мире за границами Гондора? Там свобода, тыговоришь? Так вот, ее бы там и в помине не было, если бы не мы, северяне. Когдатемные твари, которых ты и в кошмаре не видывал, вылезают из-под холмов, изтемных лесов, не свобода, а страх царит на равнинах. И тогда на их пути встаеммы. Кто мог бы безопасно пользоваться дорогами, кто мог бы спокойно спать вмирных краях Среднеземья, если бы северяне-дунаданы оставили свою неусыпнуюслужбу, если бы покинули этот мир?

Ты говоришь, вас благодарят, но не помогают? Нам неперепадает и этого. Путники косятся, встретив на дорогах, селяне изощряются,выдумывая для нас прозвища. Один толстый трактирщик прозвал меня Колобродом, амежду прочим, живет он в одном дне пути от таких чудищ, что увидишь только -обомрешь, а если оно наведается к нему в гости, от деревни и труб не останется.Но он спит себе преспокойно, потому что не спим мы. А по-другому и быть неможет. Пусть простой фермер живет, не зная страха, я и мой народ все сделаем,чтобы он жил так и дальше. Для этого храним мы свои тайны, в этом видим своеназначение, покуда зеленеет трава.

Но вот снова меняется мир. Настает новый час. ПроклятьеИсилдура нашлось. Война - в двух шагах. А значит Меч мой будет откован заново,значит, я приду в Минас Тирит!

– Вы все говорите, о Проклятии Исилдура, - прищурилсяБоромир, - а я видел только золотое колечко в лапке полурослика. Исилдурсгинул, когда наша Эпоха еще не начиналась. Откуда же узнали Мудрые, что это -Кольцо Исилдура? Как прошло оно сквозь годы, почему принесено сюда такимстранным хранителем?

– Ты услышишь и об этом сегодня, - произнес Элронд.

– Но ведь не сейчас же, Мастер! - воскликнул Бильбо. -Посмотри, дело уже к полудню, надо же и подкрепиться, в конце концов.

– Я тебя не называл, - улыбнулся Элронд, - ты сам вызвался.Вот и начинай. Выкладывай свою историю. А если ты успел переложить ее на стихи,ох, не скоро придется тебе подкрепляться.

– Ладно, - неожиданно покладисто согласился Бильбо, -сделаю, как просишь. Но теперь вы услышите настоящую историю, а если кто слыхалдругую, может, даже и от меня, - хоббит покосился на Глоина, - забудьте ипростите. Очень уж мне в те поры хотелось отделаться от воровской репутации.Теперь-то я многое понимаю… Ладно. Вот как это было.

Для многих из присутствующих на Совете, история Бильбо былавнове, они изумленно слушали старого хоббита, обстоятельно, без всяких прикрасописывавшего свое Приключение. Дойдя до встречи с Горлумом, он не ограничилсяодной загадкой, а привел их все, в том порядке, в каком они загадывались.Бильбо как раз собирался перейти к подробностям Праздника и своего исчезновенияиз Шира, но тут Элронд остановил его.

– Хорошо сказано, друг мой. Пока этого достаточно. Главноемы услышали и теперь знаем, как Кольцо оказалось у Фродо. Теперь его очередь.

Фродо с неохотой встал и не очень живо принялся рассказыватьисторию Кольца с тех пор, как оно перешло к нему на хранение. Бильбо вопросовне задавали, а вот путешествие хоббитов из Шира до Бруиненского Бродаобсуждалось во всех деталях. Особенно подробно расспрашивали о ЧерныхВсадниках.

– Неплохо, неплохо, - похвалил Бильбо, когда Фродо, наконец,сел. - Если бы тебя не прерывали все время, отличный рассказ получился бы. Якое-что записал, мы потом должны просмотреть все это вдвоем, хватит нанесколько глав.

– По-моему, на целую повесть, - усмехнулся Фродо. - Датолько ведь история не закончена, неполная она. В ней многого не хватает,особенно про Гэндальфа…

Последние слова хоббита услышал сидевший рядом Гэлдор изСеребристых Гаваней.

– Вот и мне так кажется! - воскликнул он и, встав, обратилсяк Элронду. - По-видимому, у Мудрых есть причины считать находку полурослика темсамым великим кольцом, о котором было столько разговоров. Но то - Мудрые. А мы?Неужели нет других доказательств? И еще, я хотел бы спросить, почему среди наснет Сарумана? Он много знает о Кольцах, его совет был бы как нельзя кстати.

– На самом деле, Гэлдор, это один вопрос, - сказал Элронд. -Есть и на него ответ. Но об этом пусть говорит Гэндальф. Ему принадлежитпочетное последнее слово, ибо в новой истории Кольца главная заслуга его.