И всё-таки я люблю тебя! Том 1 - Елена Харькова

– Куда?

– Не бойся, не к русалкам. Пойдём в лес строить шалаш.

Женька развёл на поляне костёр, и при танцующем свете пламени они построили замечательный шалаш. Строил, конечно, Женька. А Рита лишь постелила постель: нарвала много травы и цветов, чтобы прикрыть подстилку из колючего лапника. Получилась очень даже мягкая и душистая перина. Они успели вовремя, потому что стал накрапывать мелкий дождик. Рита залезла в шалаш, а Женька сбегал за тем, что осталось от лодки, и накрыл ею крышу шалаша.

Ритой овладели смешанные чувства. С одной стороны, её била нервная дрожь, а с другой – по телу волной пробежала сладкая истома от предвкушения, что вот-вот совершится ритуал вхождения её во взрослую жизнь. Она забилась в угол шалаша и ждала.

Женька залез в шалаш и прикрыл вход ветками ели. Он посмотрел на сжавшуюся в углу Риту, снял с себя намокшую одежду и придвинулся к ней.

– Ну что ты испугалась? Иди ко мне, – сказал он хриплым от желания голосом.

Рита дотронулась до его влажной груди, провела ладонью по мышцам, плечам, шее. Дыхание Женьки стало тяжёлым, грудь вздымалась при каждом вздохе, мышцы напряглись. Он неумелыми чуть дрожащими пальцами начал расстёгивать пуговки на её школьном платье. Рита закрыла глаза и с замиранием ждала, когда же Женька её разденет. Но пуговицы были маленькие, постоянно выскальзывали и никак не хотели пролезать в узкие петли. Пришлось Рите открыть глаза и помочь «мужу». Она стянула с себя всю одежду и смущённо прикрыла наготу руками. Женька придвинулся и обнял Риту, вдохнул аромат её волос и нежно поцеловал волосы, лоб, висок, чуть подрагивающие глаза. Рита успокоилась и протянула ему раскрытые для поцелуя губы. Женька поцеловал её так, как никогда раньше: страстно, горячо, как будто хотел напиться ею, её любовью. Он положил Риту на душистую постель и стал целовать и ласкать её всю: шею, грудь, живот, ноги. Рита с удивлением и восторгом ощущала, что её тело вдруг, как музыкальный инструмент, то натягивалось как струна, то вибрировало, то как будто пело. Горячие волны наслаждения окутывали её с головы до ног. Она протянула к Женьке руки и, прижав к себе, осыпала его поцелуями. Их тела затрепетали в унисон. Но Рите хотелось большего. Она готова была отдать ему всю себя, без остатка. Она чувствовала, что и Женька хочет этого, но почему-то медлит.

– Возьми меня, – прошептала она, – я хочу этого!

– Нет, Маргаритка, не надо, – он отодвинулся. – Не спеши, всё у нас ещё будет. Подрасти немножко.

– Ты хочешь сказать, что я ещё маленькая?! – обиделась Рита.

– Нет. Ты уже немаленькая. Но для этого ты ещё слишком молода. К тому же я в ответе за тебя. Я не смогу сейчас на тебе жениться, а осложнять твою жизнь не имею права. Если ты забеременеешь, у тебя будут проблемы и дома, и в школе. Тебя не поймут, будут осуждать.

– Какой же ты зануда! – вспылила Рита. – Вечно ты стараешься жить по правилам, как надо. А я так не хочу! Я хочу жить чувствами! Я люблю тебя и поэтому хочу, чтобы всё произошло именно сейчас! Будь и ты хоть сегодня безрассудным. К чёрту все правила! К чёрту дом, школу, общество! Есть только этот остров, есть только мы и наша любовь! А завтра будь что будет. Хорошо?

– Нет.

– Ах нет?!! – Рита разозлилась и в гневе стала выкрикивать обвинения: – Хочешь выглядеть перед всеми мальчиком-паинькой? Для тебя это важнее всего? Значит, ты не любишь! Ты просто играешь со мной. Как в детстве. Но только я уже выросла. И мне твои игры на фиг не нужны! Я не хочу быть женой-папуаской. Я хочу быть просто твоей женщиной! И я готова была отдать тебе всё, всю себя, своё настоящее, наплевав на будущее! Я не боюсь забеременеть в пятнадцать лет, не боюсь стать изгоем общества! Я не боюсь ничего, кроме твоего равнодушия. А ты испугался! И знаешь, чего ты испугался больше всего? Что все скажут, что ты подлец, что ты обесчестил несовершеннолетнюю. Ты не за мои проблемы беспокоишься. Нет. Ты не хочешь создавать проблем себе. Конечно, тюрьмы ты не боишься, ведь я никогда не предам тебя. Ты просто боишься, что об этом могут узнать в твоём долбаном училище. И ты не будешь там самым примерным учеником, и не будешь плавать на своих чёртовых кораблях, и не станешь капитаном. Вот что для тебя страшнее всего!

Рита вытерла слёзы и стала быстро натягивать на себя платье.

– Я люблю тебя! Поверь, я не играюсь с тобой. Я тебя очень люблю! – Женька попытался её обнять, но Рита оттолкнула его, схватила оставшуюся одежду и выскочила из шалаша.

– Маргаритка, постой! – он догнал и схватил её за руку. – Маргаритка, не злись. Я прав, ты поймёшь это потом. Ты слишком торопишься стать взрослой. Подожди немного. Мы будем вместе, мы станем мужем и женой, но только не сейчас. Я уже завтра уезжаю в Ленинград. Я не хотел тебе об этом сегодня говорить, чтобы не портить этот прекрасный день. Меня долго не будет рядом с тобой. Я даже не смогу тебе ничем помочь, не смогу просто поддержать тебя, если ты забеременеешь. Поверь, я очень люблю тебя. Но зачем нам с тобой эти проблемы? Давай не будем из-за этого ссориться.

– Действительно, зачем нам эти проблемы? – горько усмехнулась Рита. – Ты мечтаешь плавать на корабле? Вот и плавай. Только я не мечтаю ждать тебя всю жизнь. Я мечтала любить тебя и быть всегда с тобой, а не ждать, пока ты в каждом порту будешь забавляться с красивыми любовницами! Так что я никогда не буду твоей женой! Понятно? Прощай, Капитан!

– Ты помнишь эти детские глупости? Перестань.

Но Рита уже не слушала его. Она вырвалась и побежала к воде. С разбегу она нырнула в воду и поплыла к другому берегу. Женька схватил свои вещи, запихнул всё в рюкзак и поплыл следом.

Рита шла по тропинке. Мокрое платье облепило ноги и мешало идти, по спине стекала с волос вода, на макушку капал дождик, а из глаз, как будто другой воды было мало, лились слёзы. От ночной прохлады начало знобить.

Женька наконец-то завёл старенький мотоцикл и догнал её.

– Садись.

Но Рита молча продолжала идти. Тогда Женька слез, поднял Риту на руки и посадил на мотоцикл впереди себя. Рита сначала попыталась брыкаться, но потом подчинилась мужской силе и притихла.

Мотоцикл мчался в ночной мгле, выхватывая светом от фары только маленький клочок дороги. В горячих объятиях Капитана Рита согрелась. Она уже не дулась на него и с нежностью потёрлась своей щекой об его щёку. Женька крепче прижал её к себе.

– Какая же ты у меня взбалмошная дурёха! – улыбнулся он.

– Нам, женщинам, по статусу положено быть такими.

– Ну раз положено, значит, придётся всю жизнь терпеть. Я же люблю тебя, а поэтому принимаю тебя такой, какая ты есть.

– Что-что ты сказал?

– Я люблю тебя.

– Что? Я не расслышала.

– Я люблю тебя! Я люб-лю те-бя!! Я о-чень люб-лю те-бя!!! – орал Женька во всё горло, невзирая на то, что они уже ехали по ночной Москве.

Рита рассмеялась. От охватившего её восторга она громко запела песню, а Женька подхватил. Они ехали и как полоумные орали детскую песенку: «Скатертью, скатертью дальний путь стелется и упирается прямо в небосклон. Каждому, каждому в лучшее верится. Катится, катится голубой вагон…»