Туннель времени - Мюррей Лейнстер

Когда полпередачи уже прошло, Кохрейн услышал приглушенный шум ракетных двигателей. Он понял, что корабль снижается в атмосфере, по ровному звуку, хотя не имел ни малейшего понятия о том, что находится снаружи. Он стиснул зубы, когда — для синхронизации — ему передали рекламный ролик, вставленный в фильм. Рекламные ролики в Соединенных Штатах, разумеется, служили своей цели. Он не мог смотреть другие ролики, которые показывали жителям других регионов в перерывах. Кохрейн отсчитывал оставшиеся до возобновления передачи секунды, когда ощутил слабый отдаленный толчок, который означал, что корабль коснулся земли. Очень скоро после этого даже слабый шум двигателей совсем затих. Кохрейн крепче сжал зубы. Корабль приземлился на планете, которой он не видел, и в выборе которой не принимал никакого участия. Он чувствовал себя оскорбленным. Оставшиеся члены команды прилипли к иллюминаторам, разглядывая сцены, не виденные ни одним человеком на Земле.

Кохрейн просмотрел последний рекламный ролик их американского спонсора. Он рассказывал, как подразумевалось, подлинную историю двух подружек, блондинки и брюнетки, которые на всех вечеринках простаивали у стеночки. Они отчаянно пытались исправить ситуацию при помощи то одной зубной пасты, то другой, то одного дезодоранта, то другого. Тщетно! Но они немедленно стали центром внимания на всех празднествах, на которых присутствовали, как только начали пользоваться шампунем «Рэйглоу».

Холден и Джонни Симмз, оживленно о чем–то споря, вышли из командной рубки. Они выглядели взволнованными, и оба бросились к спиральной лестнице, ведущей на палубу, на которой был шлюз.

— Джед! Там какие–то существа! Они похожи на людей! — задыхаясь, крикнул Холден.

Экран видеофона добросовестно показывал конец рекламного ролика. Две очаровательные девушки, ослепительные и веселые, в один голос возносили благодарный гимн достоинствам шампуня «Рэйглоу». Затем последовало быстрое напоминание о превосходных, просто волшебных результатах, достигнутых теми, кто пользовался кремом под пудру «Рэйглоу», поцелуеустойчивой помадой «Рэйглоу», а также составом «Рэйглоу» для домашней химической завивки четырех степеней действия: для нормальных, труднозавиваемых, легкоза–виваемых и детских волос.

До Кохрейна донесся лязг открывающегося люка.

Он направился в командную рубку, откуда открывался самый лучший вид на окрестности. Когда он вошел, Бэбс с Алисией стояли рядом, глядя вниз и в стороны. Белл яростно орудовал камерой. Джеймисон с раскрытым ртом глазел на незнакомый мир за иллюминаторами. Ал досадливо махал руками, не осмеливаясь отойти от пульта, пока оставалась хотя бы небольшая возможность того, что хвостовые стабилизаторы корабля могут стоять нетвердо. Джонс регулировал что–то в своих новых переключателях, установленных для добавочного поля Дэбни. В некотором смысле, Джонс был не вполне нормальным. Он уходил в свои технические проблемы гораздо глубже, чем Кохрейн в свои коммерческие предприятия. Кохрейн пробился к иллюминатору, чтобы посмотреть.

Корабль приземлился на маленькой опушке. У деревьев были очень длинные ланцетовидные листья, примерно совпадающие с формой травы, которая была еще более вытянутой. Легкий ветерок, дующий снаружи, заставлял их несоразмерно сильно колыхаться. Вдали виднелись холмы, а поблизости земля обнажала серые камни. Небо было таким же голубым, как и на Земле. Любая бесцветная атмосфера, насыщенная частичками пыли, разумеется, неизбежно придавала небу голубой цвет.

Внизу показался Холден, направляющийся к пятачку, заросшему какими–то похожими на тростник растениями, возвышавшимися на семь или восемь футов над покрытой небольшими холмиками землей. Подпрыгивая, он быстро преодолел участок опаленной корабельными двигателями земли. Пятачок был гораздо меньше того, который получился при первом приземлении корабля на предыдущей планете, но даже в этом случае обувь психиатра, скорее всего, была безнадежно испорчена. Но сейчас он стоял примерно в сотне ярдов от корабля и лихорадочно жестикулировал. Казалось, он что–то говорил, словно пытаясь убедить какое–то живое существо показаться.

— Мы видели, как они выскочили, — сказала запыхавшаяся Бэбс, подойдя к Кохрейну. — Один из них перебежал от одних зарослей тростника до других. Он был похож на человека. Там их, по меньшей мере, трое — кем бы они ни были!

— Они не могут быть людьми, — угрюмо сказал Кохрейн. — Не могут!

Не видя поблизости Джонни Симмза, он спросил:

— Где Симмз?

— У него ружье, — сказала Бэбс. — Во всяком случае, он собирался взять его, чтобы в случае чего защитить доктора Холдена.

Кохрейн взглянул вниз. Шлюзовой люк распахнут, и из него высовывалось дуло ружья. Возможно, отсюда Джонни Симмзу было и удобнее защищать Холдена, но уж сам он, несомненно, находился здесь явно в большей безопасности. Нигде не было никакого шевеления. Холден не подошел поближе к тростникам. Казалось, он успокаивающе разговаривает с невидимым существом.

— Почему здесь не может быть людей? — спросила Бэбс. — Я имею в виду, не настоящих людей, а человекообразных существ? Почему не могут существовать разумные создания, как мы? Я знаю, что ты так сказал, но…

Кохрейн покачал головой. Он всецело верил в то, что на этой планете не может быть людей. На ледниковой планете все животные сильно отличались от земных существ. Да, были схожие черты, объяснимые аналогичным ходом эволюции. Точно так же, ни в каком другом мире не могло быть существа, абсолютно идентичного человеческому роду, потому что эволюция была бы аналогичной, но не точно такой же. Но если бы нашлись существа, равные человеку по разуму, неважно, насколько отличными от человека они бы выглядели, если бы где–то в космосе были по–настоящему разумные животные, результат был бы катастрофическим.

— Мы, люди, — сказал ей Кохрейн, — живем только в силу собственного самомнения. Мы требуем от себя быть чем–то большим, чем просто животные, потому что верим в то, что мы нечто большее, чем просто животные, — и верим в то, что мы одни такие! Если бы мы стали верить, что мы не уникальны, что мы просто более умные животные, с нами было бы все кончено. Любая нация начинала уничтожать сама себя каждый раз, когда распространялась такая идея.

— Но мы не просто умные животные! — горячо возразила Бэбс. — Мы действительно уникальны!

Кохрейн уголком глаза взглянул на нее.

— Совершенно верно.

Холден все еще терпеливо стоял перед островком тростника, все еще продолжал что–то говорить, все еще протягивал руки вперед, что люди считают универсальным знаком мирных намерений.

В зарослях тростника мелькнуло какое–то мимолетное движение, приблизительно в пятидесяти ярдах от Холдена. Существо, похожее на человека, бешено помчалось к ближайшей кромке леса. Оно даже по размеру походило на человека, а его цвет напоминал розовато–смуглый оттенок человеческой кожи. Оно бежало, опустив голову, и его было трудно разглядеть, но очертания ошеломляюще походили на человеческие. В командной рубке Белл издал возбужденный крик и подкинул вверх камеру. Холден остался неподвижен. Он все еще пытался выманить кого–то из укрытия. Мимо него в лес пронеслось второе существо.