Три грустных тигра - Гильермо Инфанте Габрера

— Добрый вечер.

Арсенио всех перезнакомил. Старые друзья. Друзья до гроба. Настоящие друзья испокон веку, со времен общего дела, Куба есть любовь, птица поет и на надломленной ветке, пускай льет дождь — это кубинский дождь, друзья, слово за дамами. Сильвестре, Беба и Магалена. Магалена и Беба, Просто Сильвестре. Очень приятно. Ужасно рад. Здрасьте. Ужасный гад. Хихиканье. Я им нравлюсь. Неужели это я сказал? Да, потому что Милашка Куэ в этот миг галантно распахивает перед нашими дорогими радиослушательницами двери в мир своего кабриолета, чтобы донести до вас все волнение и романтику нового востока / где царрит красота, где подстерегает соитие, где нет места целомудрию, там ждет вас Угачагакуэ, бродячий ебарь-террорист из глубин сельвы в сердце черной девственной Африки boccato di missioneri[127]раздается крик, вспарывающий Танганьику, это Зартан, двоюродный брат Тарзана, только он полигам и зоофил и по преимуществу активный педераст. Эй, эй, эй. Кто говорит? Послуша-ка, малчик, ты что думаешь, мы воттак бескрыши паедим? Не Магалена. Я туда ни сяду. Пряма так? Ни видите разви, мы тока что из салона. Другая. Как там ее? Погодите-ка. Не давите на меня. У меня феноменальная память. Беба. Бабе легче — готовые завтраки кока-кола — пепси, которая не освежает. Без этих булок мадам и завтрак не завтрак. Такие мммягкие. Порнография как эффективная рекламная стратегия. Какие же булки да без сосисок. Встаньте раком, сеньора, станьте соРАКовым клиентом «Нэшонал эрлайнс» сегодня и выиграйте четырехчасовой перелет Гавана — Нью-Йорк. У вас руки чистые, сеньорита? Пользуйтесь лаками «Ревлон», вот увидите, как живенько получится. Не занимайтесь этим сами, не занимайтесь этим со своей невестой, мы займемся этим для вас: рубашки на заказ в ателье Переса. В школе мы придумали что-то в этом духе, на музыку «Джингл Беллс»: Время не теряй/палец в жопу сунь/сам увидишь, сам увидишь/вот так благодать. Стриглась-та ты адна, я проста стабой схадила за кампаню. А вот сейчас уже говорит Магалена, обходя мою Патагонию, отворачиваясь от Эдморя Дантескуэ, и садится на заднее сиденье. Клево. Эта моя. Это твой выбор. Я вхожу в Магаленов пролив и задеваю одну ее грудь, кажется. Или их там две? Женская мода тяготеет к гомо… Не к тому, что вы подумали. К гомогенизации, чуть язык не сломал, того, что природа исполнила в двойном экземпляре. Грудей две, ягодиц две, а мода все делает для того, чтобы они казались единым целым. Куэ нажал кнопку Мы сидим в кинотеатре «Верден», даже музыку слышно на заднем плане. И включил Даниила Амфитеатрова. Или это Бакуэлейников? А может, Эрих Вольфганг Корнгольд? Радио включил, засранец. «Техника есть концентрированный опыт». Сгущенное молочко. Ненавязчивая музыка располагает к любви. «Сеньор автолюбитель (голос чуть ли не самого Куэ прерывает музыку мурлыканьем вечно мартовского кота), пожалуйста, уделите нашей радиостанции одну кнопку на панели вашей машины. Ветер уносит слова, музыка же неувядаема. А сейчас, в томном исполнении Кубы Венегас, при поддержке носков „Казино“, болеро на музыку Пилото и Вера, „Долгожданная встреча“. С пластинки „Блажь“». Бла-бла. Бля. Вот так речь. Куба Венегас. Томный голос королевы болеро. Да она Проблядь Республиканского Масштаба. Ебать все. Долгосраная встреча на музыку Вера и его второго пилота, Пилото и его второго Вера, Плота и Веры, Плотова и Берии, стахановцев от болеро. Арсеникум Куприкум закрепляет крышу и срывается с места вместе со всеми нами навстречу ночи любви, безумству и смерти. Вы хотите услышать историю про Тристоран Изо Льда? Настройтесь на следующую серию, только и всего.

Так взывают на кубинском радио, а серия — всего лишь мелкий эпизод из моих двух лет у мачты, приключений Робинзона Куэзо и его Сильятницы на острове Лесбос.

Куэ не стал разворачиваться на Семнадцатой не из суеверия, а потому что питал слабость к Двадцать первой по чисто нумерологическим и личным причинам, и мы вновь оказались на Авениде, но уже по дороге к морю. На улице Линеа встали на красный, и прекрасное лицо Магалены из коричного стало бледно-картонным из-за проклятого вольфрама, и тогда-то я увидел пятно, темную тень через весь нос. Мне показалось, она заметила мой взгляд, и я сказал:

— Кодак нас с вами знакомил.

— Да, вот он тоже так сказал, — и она показала на Куэ длинным ногтем, выкрашенным в какой-то цвет, возможно, красный, если бы не болтающаяся над нами ляпис-лазуревая, халцедоновая, хризопразовая лампа (только такими словами и можно приблизительно описать это адское свечение), вражеский уличный фонарь.

— Арсенио его имя. Арсенио Куэ.

Воинствующий англофил, естественно, перепирает с американского. Также он говорит «кульный» вместо «здоровский», «лузер» вместо «неудачник», «баить» вместо «покупать», «чэнс» вместо «возможность», «контролировать» вместо «проверять» и много еще чего. Что за жуть этот Спэнглиш. Ну, держись, Лино Новас, доберемся мы до тебя.

— Ой, — сказала вторая, которая назвалась Беба. — Дисвительна. Вы ж актер. Я вас тыщу раз видала по телику.

У этой женщины — девушкой ее не назовешь — явно имелся африканский прадедушка, затерявшийся где-то в слиянии других тропических рек. То ли мулатка, то ли не мулатка, но смесь такая неуловимая, что разве что кубинец, или бразилец, или вот, может, еще Фолкнер разберут. Черные длинные волосы, только что уложенные, большие круглые накрашенные глаза и рот, скорее, как говорится, порочный, чем чувственный. Мудрость элиты. Как будто формы способны не только проступать на свету и обретать измерения и занимать место в пространстве, но и укладываться в нравственные критерии. Этика для Леонардо. Взмах кисти как моральная дилемма. Глаза — зеркало души. Прирожденный курносый убийца Ломброзо. О темпера, о морес.

И тому похабное. Должно быть, она очень хороша собой, но сейчас виднелась только грудь и голова в полумраке. Куэ смотрелся в зеркало. Нет, не смотрелся, смотрел. Следил за Магаленой. Пусть только попробует сказать «Что за нее дашь?» или вроде того, пошлю его на хрен и отвалю. Или останусь и отвечу: «Не продается». Может, на блефе наварюсь. Черт, старухи меня не прельщают. Геронтофобия. Старуха — это в двадцать пять-то лет? Да ты псих. Ненормальный. Сексуальный, сенсуальный маньяк. Кончишь, как начал Гумберт Гумберт. Или Юнгер Гумберт или Хангри Гумберт. Гумпердинк. Гензель и Гретель. Сначала Гретель а потом. А еще ты, наверное, Инверт Гумберт. Вот это уж в жопу, лучше евнухом быть. Эжен Евнуеско. Буду работать в Иунеско. Секундочку Have you no honor? No country? No loyalty to royalty — royalty to loyalty?[128]Эта Магалена тоже не девочка, да и вторая не то чтобы устарела. One at a time. Сосредоточься на том, что ближе. Не возжелай шлюху с чужого базара. Присмотрись. Очень даже ничего. А с чего ей быть чего. Кто ее первый увидел? Я или я? Девятнадцать лет и тридцать шесть, двадцать четыре, тридцать восемь. Каббала? Нет, статистика. Cuban bodice. Cuban boy. Cuban body. Body by Fischer. MagaleNash Ramper, видеть можно в выставочном центре на Рампе. Ambar Motors. Saray Motors. Sexual Motor. General Motels. Fordnication. Итить далее.