Добронега - Владимир Романовский

Он хотел крикнуть, что ни на что он не соглашался, но не смог даже рта открыть.

— …то и я твое условие выполню. Прямо сейчас, чтобы ты не подумал чего. Посейдонов Проход знаешь? Прикрой глаза, а потом открой, если знаешь. Правильно. Второй дом от угла, фронтон над дверью. Там спрятано то, что ты ищешь. Не только спрятано, но охраняется. А человек, которого ты ищешь, там не живет. Но он обязательно туда вернется. Там много разных комнат, и я не знаю, в какой именно спрятано то, что ты ищешь. Запомнил? Прикрой глаза, если запомнил. Ну вот и хорошо. С друзьями твоими, правда, худо нынче. Темное дело замышляется. Против них. Но это ничего. Всех не перебьют, кто-то да проснется ведь. А теперь — перестань сопротивляться.

Она села на него сверху, и тело ее не показалось ему тяжелым. Было очень странно, и было приятно. И были видения.

Светило солнце на лугу, и они шли по лугу, обнявшись — он и Юстиния, и ему казалось, что он ее любит. Были какие-то мраморные ступени, они поднимались по ним — голые, свежие после прогулки. Были какие-то фонтаны, большие светлые помещения. Потом почему-то стало страшно. Яван невольно схватился было за сверд, но сверда не было. По мраморному полу ползли змеи, а Юстиния прижималась к нему и хихикала похабно. Резко потемнело, и из бокового проема вылезло нечто совершенно страшное и несуразное — огромное, зеленое, с жуткими красными глазами. Чудовище медленно направлялось к ним. Яван хрипло закричал, пытаясь отшатнуться, но Юстиния, наделенная вдруг чудовищной, нечеловеческой силой, держала его крепко, и сколько он не рвался — не мог шевельнуться. В проеме позади чудовища видны были языки пламени. Яван понял, что это конец.

И в этот момент с другой стороны помещения зазвучал голос — юношеский баритон, резковатый, насмешливый.

— Интересно ты проводишь время, — сказал Хелье, свободно шествуя к ним по залу, не обращая никакого внимания ни на извивающихся змей, ни на чудовище. Он был одет, и у бедра его болтался сверд. — Одевайся, пойдем.

— Хелье, — слабо позвал Яван.

— Ты, Яван, очнись, — строго сказал Хелье. — Сейчас не до глупостей. У нас дело есть. Слышишь? Эй!

Подойдя вплотную, он хлопнул Явана по щеке.

Хватка Юстинии ослабла, и сама Юстиния вдруг поникла, отпустила Явана, отшатнулась, стала пятиться задом, и вдруг побежала. Исчезло чудовище, исчезло пламя, исчезли рептилии, исчез мрамор. Яван лежал на спине на ложе, в спальне Юстинии, а рядом с ним сидел Хелье, намеревающийся еще раз треснуть его по щеке.

Яван резко сел на постели. Холщовая простынь.

Хелье усмехнулся.

— Если бы я за тобой не пошел, ты бы здесь неизвестно сколько бы еще провалялся, — сказал он. — А тебе нужно узнать кое-что, связи свои использовать, не так ли. У межей везде связи. Помнишь? Вот. Только что-то никаких межей в этом доме нет. Хозяйка явно из болгар, дура какая-то, выскочила мне навстречу, ах, говорит, ах, и куда-то скрылась. А уж остальные обитатели дома — любо-дорого, воры, убийцы какие-то, сводники. Ну и знакомство у тебя. Неужто не мог получше да почище хорлов терем найти?

— Одежка моя где? — спросил Яван.

— Вон там, на ховлебенке.

Яван вскочил и стал быстро одеваться.

— Спешим, — сказал он.

— Куда?

— Обратно в крог. Только бы успеть. Где мой сверд?

— Вон лежит.

— Кидай его сюда.

Яван выскочил из спальни, пробежал через пустую приемную Юстинии, в коридоре сбил с ног привратника. Хелье едва поспевал за ним.

Луна освещала сквер и близлежащие улицы. Вдвоем бежали они обратно, к морю, к крогу. Редкие подозрительные личности шарахались в стороны.

— Что за спешка? — спросил Хелье на бегу.

— Только бы успеть. Не отставай. Сейчас, возможно, придется драться.

Снова появились огни. Некоторые части города вели ночной образ жизни. Тут и там сновали повозки, народу на улице прибавилось.

Яван влетел в крог, на ходу вытаскивая сверд. Хелье вбежал за ним. За одним из столов сидел Дир в одной рубахе и что-то пил.

— Где это вы были? — спросил он.

— Где Эржбета? — спросил Яван, переводя дыхание.

— Спит она.

— Все было спокойно?

— Да. Правда, ломились какие-то двое, наверное к Эржбете, но попали ко мне. Наглые твари. Ну я их об стену пару раз долбанул, выволок и выкинул на улицу. Хозяйка проснулась, вышла, увидела, и вот мне от щедрот налила задаром вина. Гораздо лучше, чем та дрянь, которой нас тут давеча поили. Попробуйте, ребята.

Яван упал на стул и вытер лоб. Хелье вложил сверд в ножны и тоже присел к столу.

— Обошлось, — сказал Яван. — Будем надеяться, что обошлось.

Хелье и Дир ушли спать. Яван бодрствовал всю ночь, мучаясь неопределенностью, угрызениями совести, сомнениями, не находил себе места. Он не мог вспомнить, сколько ни старался, что произошло до появления рептильных видений и прихода в них Хелье — что успело произойти, и насколько это теперь связывает военачальника Ликургуса с Юстинией, не закабален ли он? Бежать? Но мир так мал, не говоря уж о том, что Юстиния, возможно, будет контролировать его сны — сновидения, которые бывают при множестве забот, по Екклесиасту. От снов никуда не спрячешься, не уедешь, не зальешь их вином, не растеряешь в беспорядочных отношениях с противоположным полом, не оттенишь блеском золота.

Утром сели завтракать. Яван поведал, что знает, где хранится спрятанное, и объяснил, как туда пройти. И замолчал.

Какое-то время молчали и остальные, а затем Хелье, видя, что все чего-то ждут, решил — пора брать дело в свои руки. Раз больше никто не желает. Ни Эржбета, ни Яван.

— Вот что, — сказал он, и все посмотрели на него, как по команде, и перестали есть, даже Дир. — Раз мы все, что нужно, знаем, следует составить план дальнейших действий. Совершенно очевидно, что город кишит спьенами.

— Ну да? — удивился Дир.

— Чьими спьенами? — спросил Яван, желая проверить на всякий случай, совпадает ли его мнение с мнением Хелье.

Эржбета промолчала.

— Во-первых, спьенами Неустрашимых, — сказал Хелье. — Это само собой разумеется, этой дряни везде полно.

Эржбета подняла брови и обратилась снова к хлебу, огурцам, грудинке, и яблокам.

— Затем, конечно, есть спьены из Киева, то бишь добрынины ухари, а также из Новгорода. Есть также запад и север, но они нас не очень смущают. И, к сожалению, у самого Васса наверняка есть несколько человек в городе, которые следят за тем, чтобы кто-нибудь не начал следить за Вассом. Так? — спросил он, глядя на Эржбету.

Эржбета кивнула мрачно.

— Если Васс обнаружит, что мы здесь, и поймет зачем, провал обеспечен. Он примет меры. Васс знает в лицо меня и Эржбету.