Принцесса или ведьма - Соман Чайнани
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Агата долго ничего не отвечала.
– Если бы я была красивой? – наконец тихо спросила она.
– Да, дорогая.
Агата подняла голову, её глаза блестели.
– Я была бы счастлива.
– Как странно, – проговорила учительница, проходя к своему столу. – Именно так мне ответила Элла из Девичьей долины…
– Ну, трижды «ура» Элле из Девичьей долины! – насупилась Агата.
– Я побывала у неё, когда узнала, что она хочет пойти на бал, но не может. Она нуждалась в новом лице и паре хороших туфелек.
– Не понимаю, как это вообще… – Агата уставилась на неё. – Элла? Синдерэлла? Золушка?
– И она даже не самая лучшая моя работа, хотя и самая известная, – ответила учительница, поглаживая пресс-папье в виде тыквы. – Знаешь, вот этими штучками торгуют в Девичьей долине. Вообще не похожи на карету Эллы, если честно.
Агата отшатнулась.
– Но… но это означает, что вы…
– Самая востребованная фея-крёстная во всех Бескрайних лесах. К твоим услугам, дорогая.
У Агаты закружилась голова, и она опёрлась о дверь.
– Я предупреждала тебя, когда ты спасла горгулью, Агата, – сказала профессор Доуви. – У тебя огромный талант. Его достаточно, чтобы одолеть любое Зло. Достаточно, чтобы дойти до счастливого конца, даже если ты сбилась с пути! Всё, что тебе нужно, – уже есть внутри тебя, Агата. И сейчас мы должны выпустить всё это. Но если ты считаешь, что тебе мешает внешность, дорогая… – Она вздохнула. – С этим можно очень легко справиться. – Она достала из складок платья тонкую волшебную палочку из вишнёвого дерева. – А теперь закрой глаза и загадай желание.
Агата моргнула, чтобы удостовериться, что не спит. В сказках девочек, похожих на неё, всегда наказывали. В сказках уродливым девочкам никогда не давали загадывать желаний.
– Любое желание? – спросила она дрожащим голосом.
– Любое желание, – сказала её фея-крёстная.
– И нужно сказать его вслух?
– Я не умею читать мысли, милая.
Агата посмотрела на неё сквозь слёзы.
– Но это… я никогда, никому этого не говорила…
– Значит, сейчас самое время.
Дрожа, Агата посмотрела на волшебную палочку и закрыла глаза. Неужели это в самом деле происходит?
– Я хочу…
У неё перехватило дыхание.
– Стать… ну, знаете… э-э-э…
– Чтобы магия сработала, нужна уверенность, – сказала профессор Доуви.
Агата жадно вдохнула.
Она могла думать только о Софи. Софи, смотревшей прямо на неё, словно на собаку.
ЖИВИ СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ!
Её сердце вдруг наполнилось гневом. Она стиснула зубы, сжала кулаки, подняла голову и крикнула:
– Я хочу стать красивой!
Взмах палочки, ужасный треск.
Агата открыла глаза.
Профессор Доуви, хмурясь, разглядывала волшебную палочку.
– Довольно амбициозное желание. Придётся исполнять его по старинке.
Она оглушительно свистнула, и шесть розовокожих семифутовых нимф с радужными волосами влетели в окно и аккуратно встали в ряд.
Агата уперлась спиной в зеркало.
– Стоп… подождите…
– Они обойдутся с тобой бережно. Ну, как умеют.
Агата успела лишь вскрикнуть, прежде чем нимфы накинулись на неё, словно бурые медведи.
Профессор Доуви прикрыла глаза рукой.
– Они в самом деле слишком высокие.
Агата открыла глаза в полумраке. Она чувствовала себя странно; тело побаливало, словно она проспала несколько дней. Затуманенным взглядом она осмотрела себя. Она была полностью одета и сидела в зелёном кресле. Её ничто не удерживало…
Она была в комнате Красоты. Нимфы ушли.
Агата соскочила с кресла. Ароматические ванны были до краёв полны мыльной пеной. Туалетный столик перед ней был уставлен сотнями закрытых бутылочек с воском, кремами, красками и масками. В раковине валялись использованные лезвия, пилочки для ногтей, ножи и зубочистки. На полу валялась куча состриженных волос.
Агата подобрала несколько волосков.
Светлые.
Зеркало.
Она обернулась, но остальные косметические столики с креслами и зеркалами исчезли. Агата лихорадочно ощупала волосы и кожу – они казались более мягкими и гладкими. Потом коснулась губ, носа, подбородка. Они стали изящнее.
Она нуждалась в новом лице.
Она рухнула обратно в кресло.
Получилось!
Они сделали невозможное! Она нормальная! Нет, она не просто нормальная. Она милая! Симпатичная! Она…
Красивая!
Наконец-то она сможет жить по-настоящему! Наконец-то будет счастливой!
Албемарль, мирно спавший в гнезде над дверью, особенно громко всхрапнул, когда она открылась.
– Спокойной ночи, Албемарль!
Албемарль приоткрыл один глаз.
– Спокойной ночи, Ага… Боже мой!
Агата улыбалась всё шире, поднимаясь по ступенькам на первый этаж.
Нужно добраться до позолоченного зеркала недалеко от столовой (она запомнила, где расположены все зеркала в школе, чтобы ни в коем случае к ним не подойти). Агату распирало изнутри. Она вообще узнает себя?
Агата услышала изумлённые вздохи, потом увидела, как на неё со спиральной лестницы таращатся Рина и Миллисент.
– Привет, Рина! – просияла Агата. – Привет, Миллисент!
Девочки были слишком поражены, чтобы хотя бы помахать ей в ответ. Быстрым шагом выйдя в зал с лестницами, Агата почувствовала, как улыбается ещё шире.
Чеддик и Николас лезли на Обелиск легенд и обсуждали портреты выпускниц школы Добра.
– Рапунцель – в лучшем случае на четвёрочку, – сказал Чеддик, повиснув на кирпиче, словно бывалый альпинист. – А вот эта Мартина – девять из десяти.
– Жаль только, что она стала лошадью, – сказал Николас.
– Подожди, вот повесят они сюда Агату. Она станет…
– Кем? Кем я стану?
Чеддик повернулся к Агате, и у него отвисла челюсть.
– Кошкой? – ухмыльнулась Агата. – Я что, язык тебе случайно откусила?
– О-о-ох, – вставил Николас, и Чеддик спихнул его с колонны.