Замыкание спирали - Алексей Переяславцев

Все прочие вопросы были мелочью.

Уже выйдя из дома Первого, высокопочтенный подумал, что почти наверняка часть драконов спаслась. Эта мысль радовала. Была и другая, на неё пятнистый только намекнул… и над ней стоило подумать. А ещё Курат пожалел, что слишком много наговорил Шантуру.

Первый академик, в свою очередь, мысленно отметил, что получена ещё одна порция нужной информации. Одновременно был выполнен очередной пункт долговременного плана.

И заодно стало понятно, почему Курат питает столь тёплые чувства к драконам.

Мои обширные, грандиозные, великолепно продуманные планы… нет, они не крякнулись, рассыпаясь в прах, а, скорее, просто вильнули в сторону. Причиной послужила наша дочка.

Надобно заметить, что после рождения сына (его назвали Серргом, это имя также имело земные корни) старшая сестра новорождённого испытывала несомненное чувство ревности. Это как раз не удивило. Но куда больше поразила явная зависть. Саня завидовала маме. Наверное, отсюда всё пошло.

Мои разведчики ещё не вернулись, и у меня дел было по горло. Целыми днями я пропадал вне пещеры. В один дождливый вечер я, приземлившись у входа, услышал гневный рык Гирры:

– Это ещё что такое?!

Я только и успел подумать: «Что же Саня ухитрилась натворить?», когда раздался драконочий писк:

– Это моя дочка!

Согласитесь, любой отец, дочь которого неожиданно заявляет, что он стал дедушкой, имеет право заинтересоваться подробностями. Именно это я вознамерился сделать.

Моя драконочка стояла посередине пещеры на задних лапках. Передними она прижимала к груди маленького зверька, которого я узнал с первого взгляда. Несомненно, это была норка. Точнее, аналог земной американской норки, она чуть покрупнее европейской. Почти взрослый экземпляр, во всяком случае, из детёнышей вырос. Самец, судя по потокам. Коричневый мех, с возрастом он ещё потемнеет. А эти изменения откуда? Так, а ведь у нас лапка сломана. Но вот сама норка… Тут могут вылезти интересные комбинации. От размышлений отвлёк дочкин голосок:

– Она была замёрзлой! Она была голодной! Я её согрела и накормила. Но у неё ла-а-апка болит…

Взгляд жены был подобен выпаду на рапире – такой же острый и столь же малозаметный.

Я занял выжидательную позицию.

– Этот зверь называется норка. Где ты его нашла?

Драконочка, как выяснилось, поймала совершенно обессиленного зверька в двух минутах ходьбы от пещеры. Собственно, ловля была не из трудных.

– Чем кормила? Рыбкой? А как согревала?

Мне дали подробный отчёт.

Найдёныш явно облопался с запасом – на сегодня, завтра и, подозреваю, послезавтра. Он, наверное, заснул бы, но перелом беспокоил. Отдать Сане должное – драконочка обращалась с «дочкой» с осторожностью, стараясь не задевать пострадавшую конечность.

– Сандрра, это не она, а он, так что дочкой быть не может. Сыночком разве…

Ребёнок и не думал сдаваться:

– Пусть сыночек! Значит, у мамы будет братик.

Гирра против воли улыбнулась. Но Саня ещё не закончила:

– Ну можно он у нас останется? У вас будет братик, а у меня – маленький. А папа лапку вылечит. Правда, пап, ты же умеешь?

Приручение норок могло занять существенное место в моих планах. Но вот вылечить… Это человеку или дракону я сказал бы: «Два дня лежать и не вставать!» Мало того что норки вообще непоседы, так ещё и подросточек. К тому же с поставленным конструктом он почувствует себя превосходно – со всеми отсюда выходящими. Что тут можно сделать?

Мысль наклюнулась. Я взял норчика в лапы и дал импульс, гасящий боль. Зверёнок тут же начал вертеться. Я дал ему спрыгнуть на пол, одновременно убирая импульс. Естественно, повреждённая конечность тут же отозвалась громким голосом. Послышался короткий визг. Я немедленно снова взял детёныша и снова погасил боль.

Двух уроков оказалось достаточно.

А дальше что? Я могу поставить конструкт на кость, но не сидеть же мне здесь двое суток (именно это время я положил на наращивание костной ткани с учётом того, что обмен веществ у норок идёт быстрей, чем у драконов). Гипс надо бы наложить, так его нет. Хотя…

Я передал пациента дочке, а сам помчался к берегу речки. Там был глинистый участок. Я зачерпнул горсть – хорошая глина, жирная.

Через три четверти часа на лапке у зверька оказался аналог гипсовой повязки из сухой глины. Подсушивал я методами магии воды.

Теперь можно поставить конструкт. Пушистик даже не пытался двинуть лапкой, но головой вертел очень деятельно.

– А какое имя дадим?

У меня не было ни секунды колебаний:

– Мы назовем его Кирр.

– Подходящее имя, – снисходительно кивнула дочь.

Её мама промолчала, и это был нехороший признак.

Довольная Саня улеглась спать. Норка растянулась рядом с будущей хозяйкой. Только после этого Гирра повернулась ко мне и очень негромким голосом потребовала:

– Ну а теперь объясни, зачем тебе понадобился этот зверь.

Только тут до меня дошло, что драгоценная половина не имеет ни малейшего понятия о роли норок в человеческом обществе. Пришлось рассказать.

– Но у нас нет мышей! – удивилась жена.

– Они обязательно появятся, когда мы начнём выращивать съедобные растения.

– А, те зёрнышки, что ты взял…

– Не только. Надеюсь там, на юге, отыскать другие. Думаю, не менее вкусные, чем хлеб.

– И что, эти норки живут в человеческих домах?

– Сам видел. – Тут я сообразил, что фраза выглядит так, будто дракон заходил в дом к человеку, и потому пришлось спешно поправиться: – На пороге человеческого дома видел. Только нам ещё самочка понадобится, а лучше – несколько пар.

Сверх того меня беспокоила перспектива подцепить блох от мехового пришельца. И тут в голову толкнула мысль. Я подошёл ближе к подстилке. Ошибиться было нельзя: блохи были, целых две. Но странное дело: они совершенно не пытались прыгнуть на спящую драконочку. Скорее наоборот, кровососы прямо шарахались от неё. Почему? А если попробовать…

Эксперимент подвердил мои подозрения. Блохи отказались от моей особы точно так же. Что же может быть причиной?

Состав крови? Я читал, что комары не любят людей со второй группой крови, правда, эти сведения были недостоверными. Но на Земле я лично был знаком с совершенно невкусными людьми, от которых комары отплёвывались. Точнее, ели, но лишь при полном отсутствии выбора, да и то с отвращением.

Я ещё разок как следует подумал. Через некоторое время появилась гипотеза. Похоже, всему виной запах драконов – точнее, то вещество, которое выделяется кожей. Видимо, насекомые его очень не любят. Создатель драконов мог встроить такое свойство: чешуя сильно затрудняет избавление от кровососущих типа клещей, блох, клопов. А ведь я ни разу не наблюдал ни на себе, ни на родственниках никого из этих вампиров. Вот и славно, я ничуть не против.