Карл Великий. Основатель империи Каролингов - Гарольд Лэмб

Так образ Шарлеманя завладел умами большей части человечества, призывая покидать дома и отправляться в странствия. И образ этот сопровождал путников до самого конца их пути.

Дикий Арнульфинг, построивший свою столицу в лесу и воздвигнувший небольшую, но очень приметную церковь Девы Марии, стал памятью, ревностно оберегаемой всей Европой, – памятью о тех давно минувших днях, когда христиане каким-то образом объединялись, чтобы обрести своего Бога.

В своих попытках рассказать историю жизни Карла Великого я очень многим обязан трудам Артура Кляйнклоса из Центрального архива в Лионе. Его работы по истории Шарлеманя, Алкуина и расцвета империи Каролингов служили мне путеводителем.

Повествование о личности Шарлеманя основано на источниках того времени, и я постарался возможно более точно воспроизвести становление Франкского государства. Почти все реки в книге имеют современные названия. То же касается и городов, за исключением тех, которые тогда что-то значили, а сейчас забыты, например Тионвилль. Титулы и звания даны в упрощенной форме, употреблявшейся позже, в Средние века – «сеньоры» вместо «сеньеры» и «сенешаль» вместо довольно редкого латинско-тевтонского «синискалкус», что означало «старший слуга».

Все люди (персонажи), о которых рассказывается в этой книге, жили так, как описано; их имена даны в наиболее привычной форме независимо от языка. Чтобы избежать сухого изложения событий в хрониках, нередко отрывки из писем или преданий переданы в форме диалога живых лиц. Некоторые подробности и события позаимствованы у пресловутого монаха из церкви Святого Галла, который, похоже, был прекрасно осведомлен о привычках и характере своего великого короля.

Очень много написано по истории Шарлеманя и его легенде и как все это повлияло на посмертную литературу и посмертные события, однако жизнь человека по имени Шарлемань, похоже, слабо отражена пишущей братией.

Когда я писал эту книгу для широкого читателя и для собственного удовольствия, меня поразило, какое большое значение придавали тому, что осталось от его королевства, и как это повлияло на судьбу народов Западной Европы. Возможно, все самое важное и значительное умерло вместе с ним. Это было его целью, его мечтой, если хотите. Кляйнклос называет это, как и в случае с Юстинианом, его идеалом и моральным устремлением, а не каким-то материальным достижением. При этом французский ученый добавляет: «Вся Европа, Центральная и Западная, погружена во мрак, но вдруг является он, и все озаряется светом».

Это было похоже на свет маяка, озарившего погруженную во мрак Европу, и этот маяк зажегся вновь только с началом Крестовых походов. В этом повествовании сделана попытка рассказать не столько об успехах Шарлеманя, сколько о его поражении.