Книга чая. Магия, пропитанная ядом - Джуди И. Линн

– Соратники! – выкрикивает генерал. Его теплый звучный голос раздается над толпой. – Десять лет назад родные изгнали меня из столицы. Я отчаялся из-за падения клана Ли и страданий народа. Но сейчас пришло наше время, пробил час моей настоящей семьи, чтобы вернуться и вернуть Дакси былую славу!

Меня шокирует его наглость. Он осмелился заявиться в одну из самых известных чайных в столице, красуясь своим лицом на городских улицах.

Астролог был прав. Тьма сгущается.

Что-то холодное касается моей руки, я смотрю вниз и вижу, что Чжэнь уже вытащила свой кинжал; плоское лезвие прижимается к моей коже.

– Прекрати, – шиплю я на нее, пока генерал начинает пробираться сквозь своих солдат, приветствуя многих из них по имени. Со всепоглощающим ужасом я понимаю, что он наливает каждому выпить, добавляя что-то из своей фляги. В рассказах всегда упоминалось о том, что ему с легкостью удавалось расположить к себе свои батальоны, и это видно по тому, с каким уважением и признанием он относится к своим солдатам.

– Ты же не можешь всерьез надеяться на то, что тебе удастся уйти отсюда живой, если ты попытаешься его убить, – шепчу я Чжэнь, кладя руку на лезвие.

– Это он организовал отравление моего отца, – рычит она. – Я буду смотреть на то, как он истекает кровью с моим ножом в груди.

Я вот, например, хочу жить. Хочу найти противоядие для сестры. Увидеть плато Калла и Лиан. Мне хочется стоять на вершинах Небесных Врат и посетить другое королевство.

Генерал приближается, и я тянусь к единственному, что у меня есть – к своей магии. Я стягиваю мешочек с пояса. Резким движением руки я роняю чашу на стол, проливая бо́льшую часть напитка. Я поднимаю чайник с чаем, он все еще наполовину полон. Не многих привлечет чай с таким изобилием вина. Мне же лучше.

Я разламываю мандариновую кожуру и ногтем крошу кусочки золотого корня, добавляя все это в чай. Генерал в двадцати шагах, приближается он стремительно быстро. Я упираюсь локтем в бок Чжэнь, заставляя ее опустить нож. Я наливаю ей половину своего чая и кладу свою руку на ее. Чаша начинает нагреваться под моими ладонями, и Чжэнь подпрыгивает на табуретке рядом со мной, подтверждая то, что и она тоже это чувствует.

– Делай. Как. Я. – Говорю я ей сквозь стиснутые зубы, молясь, чтобы она послушалась.

Генерал встает перед нами. Я смотрю на свои руки.

– Друзья, – кивает он, наливая что-то из фляги в наши чаши. Щепотка незнакомого мелкого порошка. Я не знаю, что это такое и помешает ли вещество воздействию моей магии, но другого выхода нет.

Мы пьем.

Сначала я пробую порошок, он скользит по моему горлу. В нем прослеживается намек на орехи, но его быстро застилает аромат чая.

Магия вспыхивает, пульсируя внутри меня, я еще никогда прежде не испытывала подобного. Я думаю о животных, которые притаились за листьями; о тумане, что скрывает наши очертания. Мы выглядим знакомо, но ты не можешь припомнить, кого мы тебе напоминаем.

– Ты… – Глаза генерала сужаются; все его внимание приковано к лицу Чжэнь. – Я узнал тебя.

– Для нас большая честь познакомиться с вами, – отвечаю я, и магия меняет мой голос, понижая тон. Мой голос звучит на десять лет старше. Прижав руку к телу Чжэнь, я чувствую, как сквозь нас гудит магия; она меняет наши образы, преобразуя их так, как ему хочется нас видеть.

Генерал Кайлани встречается со мной взглядом, и я вижу в его глазах свое отражение. Девушка. Женщина. Напуганная. Спокойная. Жидкость в моей чаше начинает двигаться, но генерал этого не замечает. Она формируется в фигуру трехголовой змеи, извивающейся на поверхности. К отвратительному пророчеству присоединяется призрачный шепот. Я изо всех сил пытаюсь успокоиться, держать голову неподвижно и не вестись на шум.

– Да пребудет с вами море, – мне удается выдавить из себя благословение Кана, даже когда шепот становится громче, а мое беспокойство нарастает со стремительной силой. Что-то свистит вдалеке. Длительная злобная нота.

Генерал моргает. Мое отражение исчезает из его глаз, и он улыбается.

– Да пребудет с вами море, – эхом вторит он и отворачивается от нас.

Я едва не падаю на табуретку, когда вокруг нас возобновляется пьяное веселье. На меня натыкается мужчина, из его кармана выпадает пузырек с тем же самым порошком, который нам дал генерал. Он останавливается у моей ноги. Я поднимаю пузырек, отмечая серый оттенок содержимого. Наверное, это тот самый жемчужный порошок, который пользуется популярностью среди народа Кана.

– Вина? Еще вина? – подначивает кто-то.

– Мы принесем еще. – Чжэнь поднимается с табурета; ее голос все еще находится под влиянием магии, поэтому она говорит, как рядовой солдат. Ее очертания дрожат, иллюзия сливается с ее лицом. Я молюсь, чтобы она продержалась достаточно долго, чтобы мы смогли уйти, и запихиваю пузырек в мешочек к другим вещам.

Мы проходим через жаркие кухни, и я судорожно глотаю холодный воздух, как только мы выходим через заднюю дверь. Мы только что чудом избежали смерти.

– Нам нужно добраться до парома, – у Чжэнь сохранять спокойствие выходит куда лучше, чем у меня. – Времени больше нет. Паром отправляется в час петуха.

– Помоги мне поднять ее. – Пока Чжэнь усаживает Руйи, я снимаю крышку с одного из винных кувшинов и брызгаю вином на ее неподвижное тело. Едва принцесса успевает возразить, я успокаиваю ее: – Притворимся, будто мы пьяны.

Схватив ее, мы, пошатываясь, бредем в сторону порта. Мы двигаемся так быстро, как только позволяет нам текущее состояние. Выйдя из рыночного квартала, мы минуем процессию дворцовой стражи, которая движется верхом. Возглавляет ее высокий молодой человек в доспехах с поразительными узорами черных и золотых цветов. Когда мы проходим мимо, я не могу устоять и поднимаю голову, чтобы взглянуть на него, но замечаю, что он смотрит прямо на меня в ответ.

Нет… Не может быть…

Я быстро опускаю голову. Я узнаю эти глаза, этот рот. Сын Изгнанного Принца, который совсем скоро воссоединится со своим отцом.

Мы так близко, и Кану ничего не стоит окликнуть своих охранников, чтобы те отправились за нами в погоню.

Я чувствую его взгляд, прожигающий мне затылок. Но цокот копыт не следует за нами, когда мы идем к пристани, и никто больше не останавливает трех солдат, невнятно бормочущих всякую ерунду и от которых несет вином.

Мы добирается до парома как раз в тот момент, когда глашатаи провозглашают час петуха. Мы показываем печать чиновника Цю, и капитан позволяет нам подняться на борт.

– Мы отправляемся сию же минуту, – командует Чжэнь. – Двигайтесь на юг вдоль Нефритовой реки, пока не получите следующее указание.

Капитан кивает, и вскоре мы отчаливаем от порта. Подальше от Цзя.

И от Кана.

Нам показывают нашу каюту на нижней палубе, и мы укладываем Руйи на узкую кровать. Чжэнь опускается на скамейку, силы ее покинули.