Как Китай стал капиталистическим - Нин Ван

Признать это свойство китайской экономики как изъян будет легче, если обратиться к истории. Когда Великобритания стала ведущей мировой экономикой в XIX веке и когда США превратились в экономическую сверхдержаву в XX столетии, они не только предложили широкий спектр новых продуктов, но и создали новые отрасли промышленности. Экономическая мощь этих стран определялась тем, что они лидировали в области инноваций и по уровню производительности труда. Когда в 1851 году в Хрустальном дворце в Лондоне состоялась Всемирная выставка, английские экспонаты «были лучшими везде, где требуются прочность, долговечность, практичность и высокое качество, будь то железо или сталь, машины или текстиль» (Ffrench 1950: 203). XX век породил в Америке таких гигантов, как Rockefeller, Carnegie, Ford, CM, CE, Boeing, IBM, Coca-Cola и P&C, а в последние годы – HP, Apple, Intel, Motorola и Microsoft. Список можно продолжить. Когда Япония стала второй по величине экономикой мира в конце 1960-х годов, она дала рождение компаниям Sony, Fuji, Toyota, Honda, Mssan, Mazda, Canon, Toshiba, Panasonic, JVC и Sharp. Южная Корея, экономика которой составляет одну шестую часть экономики Китая (и население которой насчитывает всего 48 миллионов человек), может похвастаться такими известными фирмами, как Samsung, LC, Hyundai, Kia и Daewoo.

Напротив, даже самые известные китайские фирмы, такие как Lenovo, Huawei, Tsingtao, Haier и Ceely, не стали узнаваемыми брендами на Западе. В первую десятку китайских фирм, перечисленных журналом Fortune, входят Sinopec, China National Petroleum, Государственная электросетевая корпорация Китая, Торгово-промышленный банк Китая, China Mobile Limited, China Life Insurance, Банк Китая, Строительный банк Китая, Южнокитайская электросетевая компания и China Telecom. Все они принадлежит государству и сконцентрированы в таких отраслях, как энергетика и разнообразные услуги (банковские, телекоммуникационные и страховые); они не участвуют в международной конкуренции. В то время как китайские производственные компании вполне конкурентоспособны на мировом рынке, большинство из них может участвовать лишь в ценовой конкуренции благодаря низким производственным издержкам; но при этом они не оставляют попыток предложить новые и более качественные продукты. Не имея достаточного количества инноваций и собственных оригинальных товаров, многие китайские производственные фирмы зависят от заказов: они принимают заказы от зарубежных фирм и продают продукцию под иностранными торговыми марками. Эта ситуация – лучше всего ее характеризует выражение «производство без продуктов» – не сулит ничего хорошего экономике, вознамерившейся стать «номером один» в мире. В 2009 году Соединенные Штаты по-прежнему выпускали больше товаров (1,7 триллиона долларов США с учетом стоимости производства), чем Китай (1,3 триллиона долларов США)[256]. После продолжавшегося в течение десятилетий сокращения занятости (менее 12 миллионов рабочих во втором квартале 2010 года) обрабатывающая промышленность США по-прежнему намного обгоняет китайскую, в которой занято более 100 миллионов рабочих. Кроме того, учитывая значительное присутствие иностранных фирм и совместных предприятий в Китае, рост мощностей в его обрабатывающей промышленности впечатляет намного меньше, чем можно было бы ожидать от страны, которую называют «фабрикой мира».

Экономические реформы, которые освободили большинство китайских фирм, вынудив их действовать в условиях рыночной конкуренции, не оказали столь же освобождающего влияния на китайские высшие учебные заведения. Большинство китайских университетов и система образования в целом до сих пор находятся под государственным контролем. Именно здесь обнаруживает себя наиболее серьезный дефект китайской рыночной реформы. Он является корнем тревожных симптомов, указанных нами выше, а также других недостатков китайской экономики.

Как ни странно, реформа образования началась после смерти Мао Цзэдуна с того, что в 1977 году, еще до Третьего пленума ЦК КПК 1978 года, в Китае были восстановлены вступительные экзамены в вузы. Дэн Сяопин предложил тогда, что партия должна служить «отделом логистики» для китайских ученых и научных работников, что позволит им свободно проводить независимые научные исследования. Вместе с другими китайскими руководителями Дэн предсказал, что Китаю не удастся осуществить «социалистическую модернизацию», если он не станет страной научных открытий и технологических инноваций[257]. К сожалению, обещание Дэн Сяопина не помешало правительству диктовать методы работы китайским вузам и исследовательским институтам. Большинство китайских университетов функционируют как бюрократические структуры под вездесущим идеологическим контролем, а не как учебные заведения. В результате, хотя китайские рыночные преобразования породили быстро растущий рынок товаров и услуг, а также позволили Китаю стать мировым лидером в обрабатывающей промышленности, активный рынок идей так и не появился. В самом деле, весь процесс создания, распространения и потребления идей, от системы образования до средств массовой информации, по-прежнему находится под пристальным наблюдением государства и жестким идеологическим контролем.

Наиболее существенными изменениями в китайских университетах за несколько десятилетий бурных рыночных преобразований стали коммерциализация высшего образования и расширение доступа к нему. При социализме высшее образование полностью финансировалось государством и было доступно только крошечному проценту населения (если вообще было доступно, поскольку почти на всем протяжении «культурной революции» китайские университеты не работали). В конце 1980-х годов китайские университеты начали принимать на платной основе студентов, которые иначе не прошли бы в вузы из-за низких оценок на всекитайских национальных вступительных экзаменах. В результате государство перестало быть единственным источником финансирования высшего образования. Темпы коммерциализации и распространения высшего образования среди населения резко увеличились в 1990-х годах, что привело к так называемому «большому скачку в сфере высшего образования». В 1995 году только 5 % молодых людей в возрасте от 18 до 22 лет имели доступ к высшему образованию; к 2007-му этот показатель вырос до 23 %[258]. Китай в настоящее время занимает лидирующее положение в мире по числу докторов наук. Однако Цянь Сюэсэнь, весьма уважаемый китайский ученый, задал отрезвляющий вопрос, прежде чем умереть в 2009 году: «Почему китайские университеты с 1949 года не выпустили ни одного оригинального мыслителя или ученого-изобретателя мирового уровня?[259].