Пангея приветствует тебя - Оливия Штерн

— Тебе здесь не сделали ничего дурного? — неожиданно для себя спросил Уннар.

— Нет, — теперь Лисса стояла, повернувшись к нему спиной, и Уннар вдруг ощутил желание коснуться длинной черной косы, спускающейся меж лопаток до поясницы.

— А Миэлд?

Выбравшись из ванны, он быстро вытерся куском холстины и нырнул в штаны, которые оказались впору.

— Что именно тебя интересует? — медовым голоском спросила женщина.

— Ну… э…

— Не стоит так переживать. Миэлд утратил ко мне интерес в тот же день, когда увозил меня из Иллерона. Правда, теперь у него вообще ни к чему и ни к кому не возникает интереса, — с усмешкой добавила Лисса, — бедняга парализован, окончательно и бесповоротно. И даже я не могу ему помочь. Случается же такое…

«Кто бы сомневался», — Уннар возился со шнуровкой рубахи и почти представил себе, как смертоносные нити срываются с пальцев Лиссы, чтобы ужалить Миэлда.

— Почему ты спросил про Миэлда? — ласково поинтересовалась она.

— Он тебя оскорблял. Подобные оскорбления смываются кровью.

— Красиво сказано, — Лисса обернулась и мягкой, тягучей походкой приблизилась почти вплотную, — ну вот, теперь от тебя вполне сносно пахнет.

Уннар сделал шаг назад. Лисса усмехнулась.

— Ты меня боишься, человек, поклявшийся перед духами быть мне мужем?

Уннар пожал плечами.

— Я выполню клятву, данную Двенадцати, и не прикоснусь больше ни к одной женщине до тех пор, пока Полночное царство не поглотит меня. Но, Лисса, если бы ты объяснила, зачем я тебе нужен? Тебе, чьи познания велики и для меня недосягаемы… Тебе, пришедшей из-за Гиблых Радуг. Тебе, столь значимой среди народа визаров… Зачем тебе подданный Зу-Ханн, который умеет сражаться и когда-то прочел несколько книг?

— Ты не понимаешь, — теперь в завораживающе-бархатном голосе Лиссы переливалось, играло цветными искрами веселье, — ты даже не знаешь своей ценности. Уже только то, что ты, стремясь выполнить данное обещание, нес на себе Тану, сражался за нее… Поверь, это многого стоит. В Пангее таких, как ты, нет, и не было уже очень давно. Ну а знания — поверь, это дело наживное. Если ты в самом деле прочел несколько книг, то прочтешь и еще столько же. Ты очень… — тут она замялась, подбирая слово, — очень чистый. Думаешь, этого недостаточно?

Он мотнул головой.

— Я тебе настолько неприятна? — уточнила Лисса.

— Нет, нет… что ты…

Тут Уннар понял, что краснеет как мальчишка. Наверное… именно сейчас… он должен был что-то сделать. Нечто правильное, уместное. Но, как водится, именно сейчас в голову не приходило ровным счетом ничего дельного: в сумбурно пляшущих мыслях мозаикой складывалось великолепное, неповторимое в своей тонкой красоте лицо Лиссы. Высокий бледный лоб в обрамлении черных локонов, тонкие брови с изломом, огромные глаза — слишком светлые, словно источающие собственный свет. Бледные, но невероятно чувственные губы, дарящие небывалое наслаждение одним только прикосновением.

И тогда Уннар сделал то единственное, о чем не нужно было долго размышлять: осторожно взяв лицо женщины в руки, он приник к ее губам. Почувствовал, как обвили шею тонкие руки. Лисса прижалась к нему всем телом, позволяя себя целовать и ласкать.

— Лисса.

— Да?

— Я… хочу остаться… с тобой… — он слышал это как будто со стороны, а пальцы уже сминали серую полотняную тунику, чувствуя каждый изгиб горячего тела.

— Оставайся, — быстро шепнула она, прикусывая мочку уха. И ахнула, когда его рука, скользнув под тунику, легла на грудь и легонько сжала.

…Невзирая на полное сумасшествие всего происходящего, в голове было спокойно, холодно и пусто. Он отстраненно наблюдал за тем, как два визара приняли Тану из могучих ручищ Зу-Ханн, за тем, как захлопнулись за ними металлические двери, как через несколько секунд в то же здание скользнула еще одна фигура в черном, снова клацнули запираемые двери. Рион осмотрелся. В свете едва заметно раскачивающихся фонарей поселение визаров выглядело вполне дружелюбно. Словно попал в древнюю Пангею, когда щит только-только был выстроен, отгородив ценные земли от Забвения.

Деревянные дома были хороши, кое-где в окнах уже теплились золотистые огоньки, и Риона ни с того ни с сего болезненно кольнуло осознание того, что у него самого никогда не было такого вот дома, своего, родного, куда хотелось бы возвращаться. Пещера шелтеров не в счет.

Он покосился на Нима. Парень неуверенно топтался на месте, осторожно озираясь и, видимо, ожидая подвоха со стороны проклятущих визаров. Воин Зу-Ханн так и вообще замер недвижимой скалой, только в глазах тлел опасный огонь.

— И что дальше? — громким шепотом спросил Ним, — теперь нас убьют? Еще никто не возвращался из леса визаров.

— Ммм… — Рион почесал переносицу, — полагаю, мы как-нибудь выкрутимся. Тем более, кое-кто среди нас…

Он хотел сказать — кое-кто даже взял визара в жены, но договорить ему не дали. Из темноты будто вылилась парочка визаров в неизменных клобуках, и один из них, кивнув в знак приветствия, сказал:

— Хранитель памяти желает видеть пришлого.

Рион усмехнулся. Предстоящая беседа могла быть очень, очень конструктивной во многих отношениях, учитывая технологии, которыми владел маленький и явно искусственно сформированный лесной народ. Даже не народ — так, сообщество, маленький социум, втиснутый в кем-то очерченные границы.

— С удовольствием побеседую с хранителем, — ответил он с легким полупоклоном.

— Тогда следуй за нами, — прозвучало из-под капюшона.

— Эй, а как же я? — шикнул Ним, хватая за локоть.

— Жди, — Рион резко высвободил руку, — успокойся и жди.

Тем временем визары медленно двинулись в сторону, сворачивая на боковую дорожку, и Рион поспешил следом.

Было свежо, он невольно поежился. В степи, конечно, ночью холодало, но здесь, под сенью вековых деревьев, ночной воздух был напитан промозглой, пробирающей до костей сыростью близких болот.

Селение визаров органично срослось с лесом. Извилистые дорожки, подсвеченные пузатыми колбами-фонарями, петляли меж елей, иногда сворачивая к деревянным домам, по большей части одноэтажным и сложенным из гладко отесанных бревен. Иногда у Риона невольно получалось заглянуть в окна, и он видел самых обыкновенных людей — без черных балахонов, которыми только и делать, что пугать случайно забредших Зу-Ханн. Визары так сильно походили на современных жителей Пангеи, что у Риона стремительно крепло подозрение о непосредственной причастности Пангеи к происходящему здесь, в Забвении. Рион видел и детей, но их здесь было немного — или же все давно спали в кроватях.

Наконец, попетляв вдоволь по мощеным тропинкам и дорожкам, они добрались до двухэтажного деревянного сруба, старого, кое-где стены оделись зеленой шубой мха. В узком окне едва заметно тлел алый огонек. Провожатый постучал в низкую дверь, толкнул ее, поманил рукой Риона.