И пала тьма - Джеймс Клеменс

И все же именно с этим гумором он не расстанется. Он не хотел, чтобы от его семени родилось очередное изуродованное дитя. Стоило вспомнить историю Кревана.

— Я отдам все гуморы, за исключением одного, — произнес Тилар.

— Ты хочешь лишить нас своего семени, — кивнул младенец, будто читая его мысли. — Разве не так?

Несмотря на тепло очага, по спине Тилара пробежал холодок. В глазах ребенка светился темный, изощренный ум. Тилар не видел другого пути, кроме как продолжать начатое. Он кивнул.

— Мы позволим тебе…

— Договорились, — поспешил согласиться Тилар. Он не смог сдержать удивления.

— Почти договорились… Мы позволим тебе удержать семя сейчас, но с условием, что потребуем его потом. Перед смертью ты отдашь свое семя вирам.

— Смерть может наступить внезапно, без предупреждения, — покачал головой Тилар. — Я не могу обещать, что успею испустить семя.

— Мы принимаем этот риск, но чтобы его уменьшить, добавим к сделке еще один пункт.

— И какой же?

— С тобой пойдет один из виров. Он будет охранять тебя и проследит за тем, чтобы ты выполнил обещание.

— Ты хочешь послать с нами стража?

— Это последнее предложение.

Тилар оглянулся на Роггера, но тот хранил молчание и только недоуменно пожал плечами. Тогда он снова повернулся к Беннифрену, не видя другого выбора. С глубоким вздохом он кивнул:

— Я принимаю твое предложение.

— Итак, слово сказано, и мы им связаны, — закончил вир. Кормилица повернулась, повинуясь какому-то невидимому сигналу, как хорошо выдрессированная лошадь. — Познакомьтесь с вашим хранителем.

Тилар внутренне подобрался, ожидая встречи с очередным уродцем — возможно, мускулистым великаном, над которым поработали виры.

Хранитель неслышно возник в дверном проеме. Вернее, хранительница. Глаза Тилара распахнулись.

Высокая, ростом с Кревана, статная женщина, от сапог до мехового воротника затянутая в тончайшую оленью кожу с глубоким вырезом на пышной груди. Казалось, что все ее тело играет, переливается точеными мускулами, как у дикой пантеры. Прямые черные волосы свободно падали на плечи. Кожа цвета горького ореха, слегка разбавленного сливками, полные губы и узкий нос. Черные, чуть раскосые глаза подчеркивали ее кошачье изящество.

Спокойный взгляд женщины обежал пещеру и остановился на Тиларе. До него донесся запах духов: пахло лилиями и еще чем-то пряным. У Тилара участилось дыхание, пока он пытался распознать запах.

— Позвольте вам представить госпожу Эйлан, — произнес Беннифрен.

— Ты получше присматривай за своим семенем, — пробормотал в спину Тилара вор. — Что-то я опасаюсь, что ты отдашь его раньше, чем договорились, причем по доброй воле.

Тилар невольно восхитился грацией, с какой Эйлан приветствовала его поклоном.

Так вот какую ловушку приготовили виры. Они не поскупились на наживку.

* * *

Глубоко под землей Тилар ступил за порог наполненной паром пещеры, где булькал горячий источник. Наполненный запахами соли и железа воздух обжигал грудь, изо всех пор обильно лился пот. Когда он вошел в соседнее помещение, по коже побежали мурашки. Одетый в одну только набедренную повязку, Тилар оглянулся в поисках алхимика, который должен собрать его пот.

— Тилар…

Он вздрогнул и оглянулся. В глубине пещеры стояла Делия. Девушка медленно двинулась к нему.

За ее плечом, у другого входа, он заметил толстолобого великана с огромными руками, воительницу и умудренного летами, постоянно задыхающегося алхимика. В его компании Тилар уже опорожнил мочевой пузырь и кишечник. Он плевал до тех пор, пока рот не пересох окончательно, и нюхал толченую жгучую крапиву, пока из носа не потекло ручьем. Все гуморы тут же собирались в хрустальные сосуды, и Тилару не давала покоя мысль о темных целях, на которые они пойдут.

Делия подошла ближе, украдкой бросила на полуобнаженное тело Тилара взгляд и прошептала:

— Я выпросила разрешение самой собрать последние гуморы. Кровь и слезы надо собирать с особым бережением. Как у избранной Длани, у меня большой опыт обращения с ними.

Тилар кивнул.

От девушки пахло душистой водой и лимоном. Очевидно, ей позволили вымыться. Волосы Делия зачесала назад и заправила за уши. Влажными они выглядели еще темнее, еще шелковистее. И она переоделась из перепачканной болотной грязью одежды в платье из зеленого мягкого льна, перехваченное на поясе плетеным кожаным ремешком. Оно очень ей шло и подчеркивало тугую, как молодые яблоки, грудь и тонкую талию.

«Она такая юная… слишком юная», — напомнил себе Тилар. И все же он не мог отрицать, что от вида девушки у него перехватило дыхание. Теперь, когда Делия смыла с себя дорожную грязь и пыль, он смотрел на нее как на женщину, а не только как на спутницу в опасном путешествии.

Делия встала рядом и развернула лежащий на столе шелковый шарф, под которым оказался набор серебряных и хрустальных инструментов. Она выбрала тупой стеклянный нож и хрустальную чашу и жестом приказала Тилару приблизиться к столу.

— Подними руки.

— Ты можешь отказаться, — посчитал своим долгом предупредить он, хотя послушно поднял руки.

— Я служила Мирин, — ответила девушка. — И я все еще служу ей.

Она провела тупым лезвием по разгоряченной коже от плеча до талии, гоня вниз крупные капли пота. Ловко поймала их в чашу и продолжила сбор на спине, на боках под руками, на ногах… Совсем как конюх, который вытирает вспотевшую лошадь.

Но Делия была не конюхом.

Когда она перешла к груди Тилара, он почувствовал, что в нем зашевелилось вожделение, и изо всех сил старался подавить его. Девушка продолжала работу, бережно проводя ножом вверх и вниз по скользкой от пота груди.

По телу Тилара невольно пробежала дрожь.

Делия подняла голову и встретилась с ним взглядом. Видимо, девушка увидела в его глазах что-то такое, от чего у нее широко распахнулись ресницы. Она поспешно опустила нож и промямлила:

— Я… думаю, что уже достаточно.

С благодарным вздохом Тилар отвернулся, подхватил плащ и закутался в него.

Делия готовилась к следующему сбору: она уже достала серебряный ланцет и теперь закручивала шелковую ленту.

Тилар прочистил горло. Он не мог больше выносить тишину.

— Делия, — начал он сдавленным голосом, — ты и так многое потеряла и многим рисковала ради того, чтобы помочь мне. Но теперь, когда мы достигли Первой земли…

— Я не покину тебя, — не поднимая глаз, перебила его девушка. — Мирин по-прежнему внутри тебя, а служить ей — мой долг.

— Внутри меня не Мирин, — настаивал Тилар. — Мирин умерла.