Камера - Джон Гришэм

– Зато остается надежда. Около одиннадцатичасов дня до меня дошли кое-какие слухи. К счастью, Эммит Уайкофф оказалсярядом. Мы двинулись в кабинет Розена. Разговор велся на повышенных тонах,выражений никто не выбирал. Затем Эммит сел на телефон. Подвожу итог: комиссияпо кадрам соберется завтра в восемь утра, чтобы рассмотреть вопрос о твоемувольнении. Тебе нужно ехать.

– В восемь утра!

– Да. Люди они все занятые. У кого-то надевять назначена встреча в суде, кто-то не может отложить разговор с клиентом.Нам повезет, если будет кворум.

– Кворум – это сколько?

– Две трети, десять человек. Придут меньше –жди неприятностей.

– Что вы называете неприятностями?

– Дополнительные хлопоты. Если утром ненаберется кворума, то ты получишь право требовать через тридцать дней новогорассмотрения.

– Через тридцать дней Сэм будет мертв.

– Может, и нет. В любом случае имеет смыслприсутствовать. Девять человек дали мне с Эммитом обещание прийти.

– А как насчет тех четверых, что голосовалипротив? Гудмэн ухмыльнулся:

– Сам подумай. Уж о них-то Розен позаботится.Адам громко хлопнул по столу руками.

– Я ухожу, черт бы их побрал!

– Успокойся. Ты не можешь уйти. Тебя уволят.

– Тогда зачем бороться? Сукины дети!

– Слушай, Адам…

– Сукины дети!!!

Гудмэн поднялся со стула, сделал шаг к окну,проверил, не сбилась ли набок бабочка, раздельно продолжил фразу:

– Слушай, Адам, все пройдет отлично. Таксчитает Эммит, так считаю я. За тебя вся фирма. Мы верим в твой успех, и,честное слово, фирме очень на пользу поднятая прессой шумиха. Чикагские газетыопубликовали несколько превосходных очерков.

– Надо же – за меня вся фирма!

– Успокойся и слушай. Завтра мы выстоим. Всеформулировки беру на себя. Уайкофф уже начал выкручивать людям руки. У негоесть помощники.

– Розен тоже не идиот, мистер Гудмэн. Егоустроит только победа. Его не волнует, что будет со мной, с Сэмом, вами иликем-то еще. Он горит желанием выиграть. Готов поклясться: он и сейчаснакачивает мускулы.

– Ну так померяемся с ним хитростью. Войдешьзавтра в зал с кровавой раной на плече. Пусть нападающий выглядит диким вепрем.Скажу по секрету, Адам, у Розена очень мало друзей.

Адам подошел к окну, раздвинул шторки жалюзи.Улицу внизу заполняли потоки пешеходов: шестой час вечера. В кассе взаимопомощиу него лежали почти пять тысяч долларов. Этих денег могло хватить примерно нашесть месяцев. За короткое время подыскать достойную замену годовой зарплате вшестьдесят две тысячи будет непросто. Но поскольку Адам никогда особо непереживал по поводу своих финансов, угроза голода или отсутствия крыши надголовой не испугала его и сейчас. Куда больше беспокоили Холла три ближайшиенедели. Опыт первых десяти дней работы адвокатом убеждал: без помощи ему необойтись.

– Что меня ждет в самом конце? – нарушаязатянувшееся молчание, спросил он.

Гудмэн отступил к соседнему окну, приподнялбровь.

– Тихое сумасшествие. Последние четыре дня тызабудешь о сне. Придется побегать. Суды наши непредсказуемы, непредсказуема всясистема. Станешь писать обжалования, зная, что они лишены всякого смысла. Затобой начнет охоту пресса. И самое главное, тебе потребуется почти все свое времяотдавать клиенту. Работа предстоит на износ, а вознаграждения ждать неприходится.

– Могу я рассчитывать на какую-то помощь?

– Безусловно. Сам ты не справишься. Наканунеказни Мэйнарда Тоула один из наших юристов постоянно сидел в приемной губернатора,другой – в Вашингтоне, а еще двое неотлучно дежурили у Скамьи. К твоим услугамбудет вся фирма, все ее ресурсы. В одиночку ты ничего не сделаешь. Здесь нужнакоманда.

– Розен бьет ножом в спину.

– Да. Год назад ты еще зубрил законы, асегодня тебя уже увольняют. Согласен, это обидно. Но поверь, Адам, такойповорот – лишь нелепый каприз судьбы. Обещаю, через десять лет ты займешькресло партнера фирмы и сам будешь наводить страх на подчиненных.

– Я мог бы поймать вас на слове.

– Вот увидишь. У меня с собой два билета.Самолет в половине восьмого. Час полета – и мы в Чикаго. Где ты хотел быпоужинать?

– Мне нужно переодеться.

– Отлично. Встретимся в аэропорту, в шестьтридцать.

* * *

Вопрос был фактически решен еще до началарассмотрения. За закрытыми дверями библиотеки на шестидесятом этаже вокругдлинного стола собрались одиннадцать членов комиссии по кадровому составу. Столсразу же оказался завален папками, диктофонами, электронными записнымикнижками.

Кто-то из партнеров привел с собой секретаршу:молодая женщина сидела за столом в коридоре, пальцы ее вдохновенно летали поклавиатуре ноутбука. Люди дела, все одиннадцать тщательно спланировали рабочийдень, каждого ждали важные встречи, переговоры, консультации, а то и позднийзавтраке потенциальным, но влиятельным клиентом. Одна дама и десятьджентльменов нетерпеливо ожидали момента, когда можно будет разойтись по своимкабинетам.

Вынесенный в повестку дня единственный вопросвызывал у них досаду, ту же досаду, что порождалась деятельностью самойкомиссии. Господи, ведь куда приятнее выполнять свои обязательства передколлективом, организуя, скажем, досуг сотрудников! Но, будучи единогласноизбранными нести тяжкий долг, партнеры “Крейвиц энд Бэйн” не предприняли нималейшей попытки уклониться от него. Ради фирмы они готовы на все. Вперед!

Порог небоскреба Адам переступил в половиневосьмого утра. Последний раз он был здесь десять дней назад. Отлучка получиласьдлинной. Дела, которые Адам вел, Эммит Уайкофф поручил его молодому коллеге.Недостатка в практикантах фирма не испытывала.