Гелен Аму. Тайга. Пеонерлагерь. Книга 1 - Ира Зима

— Завтра репетиция с утра, а потом прогоним все на месте, на стадионе все отработаем, с Щедриным я договорилась, изменений в сценарии нет.

Горелка вполне довольная отстала от меня, а я припомнила, как неприятно мне было снова попасть в ауру маньяка, это как раз тогда и случилось, когда я с Щедриным о репетиции договаривалась. За эти дни я действительно отвыкла от внимания маньяка и все никак не могла внутренне примириться с возобновлением контакта. И только обещание, что продлится все это не больше недели, держит меня: Егор слов на ветер не бросает. Каким бы ни был результат расследования, он меня увезет хоть силой. Неделя! И все! «Никогда не хочу тебя знать!» — это послание я мысленно передала маньяку, затылок свербит, по дороге на дискотеку снова чувствую обнаженное дрожание психопата, и мне кажется, что несет перегноем: сырой, душный, почти парниковый запах; то ли ароматы корпуса после похода преследуют меня, то ли и вправду всюду стоит этот трупный духман, а я уже не способна отделять свое внутренне восприятие от внешнего, что сильно настораживает: я выдохлась. Но терпеть безобразие, присутствие больного ума в моей ауре я не намерена зря, и всю дорогу пыталась соединить образ маньяка с образом Валевского-старшего и ничего не выходило! Все отталкивалось друг от друга как однородные полюса, то есть я прямо-таки видела, как эти образы отталкиваются. И вот что это значит в реальности: он это или не он? Почему, блин, ментальный язык такой образный, зачем мне эти ребусы, если загадки не моя страсть, а Ванькина стихия?!

На дискотеке в зале я привычно заняла свое место на уступе за колонной, мне нужно подумать, суета и волна шелухи от непрестанного бестолкового говорения толпы возможно как нельзя лучше покажет мне выход, это когда ответ приходит не от раздумий, а просто так, в потоке наблюдений за чем-то отвлеченным. Сижу и пустоголово бессмысленно наблюдаю, даже не осознавая, «за кем» и «за чем», все движется как в калейдоскопе, цветные потоки то складываются, то распадаются, снова сбегаясь в новые формы. Вот что я так и не поняла, так это почему Ромка и Ванька со всеми вещами завалились в мою комнату после похода, а Маринка так и не появилась. Она, что, у Мухи совсем осталась, а эти друганы тактично решили не мешать влюбленным и оставили их вдвоем или это дубовый повод сторожить меня по ночам? Конечно, такое допускать нельзя официально, но фактически к концу сезона первоотрядники вроде как перестают быть детьми и все перемешивается, кто, где и с кем никто не разберет, тем более законы распадаются, если директриса отсутствует.

Ванька забрался ко мне на приступок с ногами, подвернулся по-турецки, выглядит это комично, такой он долговязый, а внимание Горелки резко сместилось от нового парня, Павла — как я и предполагала, мой охранитель вызвал всеобщий интерес — на меня и Ваньку:

— Дай слово, что Таньке нос не разобьешь… — Ванька проследил ее напряженный взгляд на нас и сделал все наоборот, обнял и чмокнул меня в висок, а разумнее было бы бежать к своей девице.

— Чего это? Думаешь, она не такая дура как Бабочка и сама ко мне не полезет? — и я подсела поближе к Ваньке — вот охота проверить, захочет Горелка выяснять отношения или нет?

— Наверно не такая, ну, и она красивая, не надо ей портить нос… — Ванька с удовольствием смотрит на свою подружку: волосы длинные русые блестят, губы алые прикусанные, взгляд зовущий и капризный — идеальная красавица.

— Ты мне дай слово, что она меня трогать не будет, я ж не со зла, это реакция у меня такая… Хорошо, первые три секунды продержусь, и пусть успеет сбежать! Но она же у тебя самая умная из этой троицы, так что не волнуйся, может, Горелка потрет сплетни издалека, даже возможно позадирает меня, но я не психическая, из-за болтовни никого избивать не буду, честно, это на физический контакт у меня реакция мгновенная.

Несу ахинею, а сама думаю: как мне достать Валевского-старшего? Как? Таких аргументов как у Алены у меня в арсенале и нет, я ей в вопросе соблазнения мужиков не ровня, вообще никак! Ванька обнял меня:

— Вот понять не могу, чего ты такая бедовая? Как это у тебя выходит? — держит меня под боком и трепет мой пацански выстриженный загривок, челка падает мне на глаз, и я завидую слегка Горелке, в таком виде какая из меня соблазнительница махрового мачо, даже локонов не с чего завить, чтобы стать более похожей на нормальную девицу!

— Вань, как только ты поймешь, чего тебе от меня нужно, чего ты ко мне привязался, так сразу и ответишь на свой вопрос, дело-то вовсе не во мне, как я понимаю… — а про себя думаю, как угораздило Ромке народиться у такого мерзковатого типа? Ромка стоит у пульта в наушниках, самозабвенно что-то свое крутит и не видит никого вокруг, возможно ему вообще никто не нужен.

— Так я знаю, я тебя люблю… — Ванька держится за меня как за диванную любимую подушку, с такой обычно ужастики по телику смотрят, держит крепко-накрепко и отпускать не собирается.

— Почему, а Вань? — я же решила, что пора все это рвать, пора обрывать пуповинные привязанности, пора начинать.

— Так это тебя надо спросить, я тебе нужен, тебе и Ромке, и я постоянно это знаю, всегда связан с вами, только вы сложные такие, а я не парюсь, принимаю все как есть. Ты можешь себе представить, что бывает иначе? Только представь, так может быть? — он уперся лбом мне в лоб, словно стремится передать мне послание, для которого слов недостаточно, как будто все понял о моих намерениях расстаться с ним…

— Не может… — я не смогла ответить иначе, не смогла врать ему в глаза. — Очень тебя люблю… — и глаза у нас с ним одинаковые, одни и те же у нас глаза.

— Знаю, но не понимаю, почему с остальными у тебя все через одно место.

— Вань, ну я же не специально, само все как-то…

— Ага, и от того все больше удивляюсь… Ромке я сказал, что в Москву не еду, так он воспринял это без истерик, мы же вместе собирались уехать, он все же себя с отцом никак не представляет. Ромка даже за выездными документами ехать отказался, а я его получается кинул, но он тоже о тебе волнуется…

— Да не нужна мне такая забота, из-за этого все проблемы! Живите уже своей жизнью, я же вас от этого меньше любить не стану, но мне явно станет легче! — честно-честно, — убеждаю я себя.

— Вот я сам и разберусь, где моя жизнь, без сопливых, и вообще расслабься, скоро все это закончится, от сезона только хвостик остался, «кубок» выиграем и домой, наверно мы и правда изрослись, все эти страсти меня достали, — и его слова подстегнули меня. Чего полезного я тут высижу? Вылезла из ниши:

— Ты куда? Хоть за тобой иди… — смотрит вполне серьезно. Еще чего!

— Вань, мы с тобой на «контракте», помнишь? И я к Тае, голова болит… — а сама пошла в «Пансионаты», вместо таблетки цитрамона пойду искать кофе и… там уж как получится.

Стемнело уже до восковых теней, умножающихся подсознательными страхами, но между лагерями есть благоустроенная аллея с фонарями, так народ и шлангует туда-сюда беспрепятственно, Викушино отсутствие всех сильно распустило, что мне только на пользу — отчитываться не придется. Забрела для начала в корпус при кафе и нашла чистейшую туалетную комнату с огромным зеркалом во всю стену и осмотрела себя критично. Конечно, видок у меня так себе — нулевка, забрала челку с лица влажными ладонями — и блондинка вмиг исчезла, покусала губы для яркости, сняла толстовку и расстегнула пару пуговиц на выбеленно-голубой мальчиковой рубахе, юбка в складку, кеды — да уж, хоть и без галстука, а я все равно пионерка. Но, в конце концов, сегодня я тут только на «разведку», присмотреться пора к этому Игорю, он-то для меня был только отцом Ромки и никем больше, вот как Алене угораздило именно с ним в отношения влипнуть, «костюмов» то навалом, один другого круче. Как так?!