Ксенотанское зерно - Константин Костинов

Каждый в толпе чувствовал приятное чувство причастности к великим историческим событиям – смене династии. И самое главное, абсолютно никакой опасности.

Раз!

Меч короля разрубил улыбающееся лицо молодого дворянина, и тут же два черных крыла – монахи и гвардейцы – ударили в цветную мишуру слуг Грибного Короля.

Зазвенели шпаги, кровь брызнула на камни мостовой.

Может, это и не по-королевски – бросаться на клинки врага. Может быть, план короля и не был продуман как следует, достаточно вспомнить о дочке, оставшейся в захваченном дворце, о забытых ведьмах, об отсутствии медных пуль…

У хорошо продуманных планов есть только один недостаток: как правило, на их составление нужно времени в два раза больше того, что у тебя есть.

– Жители славного Друдена!

Толпа завопила: на балкон вышел цу Бальтазар, известный всем и каждому.

– Приветствую вас в этот день, когда мы можем сказать, что иго жестокого тирана наконец-то сброшено с наших плеч!

– Ура! – закричали в толпе.

– Ура! – подхватили все остальные. А почему бы не покричать, если все кричат, если солнце светит, настроение хорошее?

– Все знают, – продолжал бывший карточный шулер, о чем многие уже забыли, – что король Вальтер пришел к власти с помощью колдовства. Будем ли мы терпеть над собой колдуна?

– Не-ет! – закричали те, кто не задумывался об этом десять лет.

Раз!

Клинок монаха пронзил юношу в роскошном камзоле.

Раз!

Упал зарубленный гвардеец.

Раз!

Захлебнулась кровью стройная девушка в штанах и со шпагой.

Раз!

Раз!

Раз!..

– Мы счастливы, – кричал цу Бальтазар, – что свержение гнусного колдуна произошло так мирно и тихо! Без боев! Без слез! Без крови! Однако я вижу, вас всех гнетет вопрос: кто придет на смену Вальтеру? Да, да, именно Вальтеру, ибо, узнав о его многочисленных преступлениях, я не могу добавить к этому имени высокий титул «король»! Кто? Кто достоин носить корону? Кто?

Бойцы короля Вальтера черным клином врезались в слуг Грибного Короля и завязли в них, как топор в сыром дереве. Околдованные дворяне сражались хуже закаленных гвардейцев и яростных монахов, но их было больше. Пронзенные, заколотые, зарубленные, они поднимались, сжимая оружие в мертвых руках, и нападали вновь и вновь. Давно были разряжены пистолеты людей короля, давно рассеялись клубы дыма, отгонявшие нечисть. Королевским гвардейцам очень пригодилось бы медное оружие – шпаги, ножи, копья, но у них его не было.

Время! Время! Никогда не успеваешь приготовить все то, что тебе нужно. Лучше с плохим оружием, но вовремя, чем с самым замечательным, но безнадежно опоздав.

Единственное, что выручало, – медные прутья в руках монахов, спешно собранные королем по мастерским медников. Их удары убивали оживающих мертвецов верно, как коса смерти.

Прутьями можно убивать слуг Грибного Короля. Но не сражаться с ними.

Мягкий медный стержень, когда против тебя – шпага.

Стальная шпага, когда тебе нужен кусочек меди.

И все равно – медленно, постепенно, острие черного клина приближалось к дверям старой фехтовальной школы.

Вот под ударами клинков упали последние защитники дверей, гвардейцы распахнули створки, выстрелили внутрь – один из них упал, пронзенный арбалетной стрелой, – и король бросился туда… За ним ринулись Август цу Гроссабгрунд, командир личной королевской гвардии и отец Тестудос, аббат Шварцвайсского монастыря.

Король Вальтер шагнул в двери. И отшатнулся: выскочившая откуда-то сверху девушка ударила его кинжалом в лицо.

– Король… – подавился собственным криком Август… Выкрик «Король убит!» совсем не то, что поддержит боевой дух.

– Вы все слышали старинное пророчество!

Да, сегодня цу Бальтазар был в ударе.

– Где сказано о страшной опасности, которая грозит нам, если корона останется у Вальтера. Но там был и путь к спасению! Неизвестный сын старого короля примет корону и спасет нашу многострадальную страну. Кто же он, спросите вы?

– Да!!!

– В этот благословенный день, – цу Бальтазар поднял руки к голубому небу, – я привел к вам юношу, который долгие годы скрывался от ищеек злобного Вальтера. И вот он пришел к нам! Встречайте будущего короля! Вашего спасителя!

Двери за спиной цу Бальтазара раскрылись.

– А-а-а!!! – Толпа ревела.

На балкон вышел принц.

Блеснул меч, голова девушки упала на мостовую.

– Я цел! – Король стер кровь со щеки. Целой, не пострадавшей. – За мной!

Гвардеец метнулся за королем, перепрыгнув через упавшее тело.

В спину отцу Тестудосу ударила шпага. Ударила и сломалась. Не зря, не зря носил свое имя святой отец…

Двери захлопнулись за аббатом, и перед ним тут же вскипела ожесточенная схватка.

Черный плащ короля взлетал по ступеням, за ним грохотали сапогами монах и гвардеец.

Удар сапога распахнул двери в большой зал. Король выдохнул и вошел в помещение, где находились три человека.

– Здравствуйте, господа. – Король Вальтер вложил меч в ножны и остановил двинувшихся было вперед помощников.

– Здравствуй, Вальтер. – Герцог цу Юстус неожиданно успокоился.

– Вальтер? А как же ваше величество?

– Твоей короне, – герцог быстро глянул на зубцы короны, – недолго осталось красоваться на твоей голове. Народ – против.

– Народ? Это ты – народ, Вольфганг? Или твой товарищ, разбогатевший потому, что удачно бросил монету в Колодец желаний?

Цу Гольденберг развел руками, не вставая с кресла.

– Или же, – продолжал король, – народ у вас – барон цу Шварцвальд?

Невысокий толстячок в широкополой шляпе, стоявший у окна, не обернулся.

– Ну почему же не народ? – спросил он. – Слова, которые кричат на Дворцовой площади, вложил им в уста именно я.

– Да, вы, царственный брат, – кивнул король Вальтер.

– Брат?

– Ты ведь тоже король. Грибной.

– Совершенно верно…

Грибной Король обернулся. Вздрогнул даже герцог. Лицо Короля распухало, раздувалось, белело. Глаза превращались в узкие щелочки, рот – в широкую пасть.

– Ты смелый человек, Вальтер. – Голос нечисти уже не походил на человеческий. – Пришел ко мне без солдат, без колдунов, с одним мечом. Даже не медным…

Грибной Король рывком увеличился в объеме. Лопнула и разлетелась одежда. Белая плотная масса, так похожая на тело Подземника, выросла у окна. На верхушке этого конуса странно смотрелась почти человеческая голова и как будто приросшая широкополая шляпа.