Ксенотанское зерно - Константин Костинов

На стене шевелил усами крупный черный таракан.

– Грибной Король? – переспросил Подмастерье. – Поверь, Якоб, он далеко не самый страшный. Есть людишки и похуже…

– Ведьмы? Уважаемый, а откуда Грибной Король взял столько ведьм?

– А это и не он. Призывать людей из другого мира он не умеет.

– Из… Другого Мира?! – Якоб похолодел. – Это что же получается, все эти ведьмы – демоны?

Подмастерье отпил пива по своему обыкновению из пустой кружки:

– Я же не сказал, что они из потустороннего мира. Я сказал из другого.

Якоб знал два мира: наш, населенный людьми, и Другой Мир – мир демонов и чертей, владения Сатаны.

– Это как?

– Вот смотри.

Подмастерье кинул на стол кошелек и достал медную монетку:

– Видишь? Вот эта монетка – наш мир. Вот эта сторона, – он провел пальцами по лицу короля Вальтера, – наша, где живем мы. Вот эта, – палец указал на обратную сторону, где жучками рассыпались буквы, – Другой Мир.

– А ведьмы откуда?

– Якоб… У меня в кошельке не одна монетка. Почему ты думаешь, что у Бога только один мир?

– Значит, ведьмы – с другой монетки… то есть мира. Они – люди?

– Люди. У всех монеток две стороны. Они – со стороны людей.

– А как же они у нас оказались? И почему против короля?

– Есть один способ, как человеку попасть из одного мира в другой. Из их мира – в наш. Самое лучшее в этом способе – то, что обычный человек, обычная девушка, при переходе получает колдовские способности. Становится ведьмой.

– Почему?

– Ну, – Подмастерье развел руками, – я не всеведущий Бог, я не знаю, почему так устроено.

– Значит, – Якоб вспомнил некоторые слова Фукс, – обычные девушки… Так почему здесь они сразу же идут свергать короля?

– Девушки, Якоб, они ведь мечтают о приключениях, эльфах и драконах. А тут такой шанс – приглашают в другой мир, где ты станешь всесильной ведьмой, сможешь победить Темного Властителя и навсегда останешься в памяти благодарного народа…

– Да почему Темного-то?

– Девушки… Что им сказал тот, кто пригласил, в это и поверили. Их просто используют, как… ну, как глупых девочек, скажем.

– Уважаемый, а куда они попадают после смерти? В свой мир возвращаются?

– Нет. В своем мире они уже умерли, это условие ритуала, поэтому попадают туда же, куда и все умершие. К святым, которые решают, куда им идти.

– Значит, за них можно молиться в церкви? Ну, чтобы им достался рай, а не…

– Ты все думаешь о своей рыжей знакомой? Не торопись молиться. Нам с тобой сейчас нужно помочь королю. Он, конечно, справится и без нас, сейчас он со своим гвардейцем как раз спорит насчет того, кто пойдет против Грибного Короля… – Подмастерье потер край уха, как будто обрезанного ножом: – Король хочет пойти лично, вместе с монахами. Гвардеец требует, чтобы король остался в безопасном месте, а вместе со шварцвайсцами пойдут гвардейцы. План у них хорош, план сработает… Вот только про ведьм они не знают.

– Король проиграет?

– Нет. Если ему поможем мы. Мы должны справиться с ведьмами и не дать им прийти на помощь заговорщикам.

– Мы? С ведьмами?

– Да.

– С теми самыми, которые чуть не прикончили тебя?

– С теми самыми.

– И как?

– Этого я еще не придумал. Хотя их там немного…

– И сколько же?

– Дай-ка посчитаю. Оставалось их тринадцать. Потом Фукс убила рехнувшуюся ведьмочку из особняка герцога. Двенадцать. Потом я убил еще двоих, по одной. Десять. Потом еще три чуть не убили меня, но я оказался чуть сильнее. Или чуть везучее. Семь. Ну, и на твоем счету – рыжая Фукс. Шесть.

– Всего шесть? – Якобу было неприятно упоминание о Фукс. Особенно о его роли в ее смерти.

– Всего.

– То есть ровно в два раза больше того количества, которое тебя чуть-чуть не прикончило.

– Ага.

– И как?

– Я думаю. Если мериться с ними колдовскими силами… Вшестером они меня раскатают. Если воспользоваться святым образом… Они потеряют силу, но ее же потеряю и я. Один против шести… Убьют. Если взять, к примеру, святой образ и тебя…

– Я сильный, – кивнул Якоб, не горевший особым желанием биться с кучей девчонок.

– Сильный-то сильный. Да ведь и они тоже сильны. Ты справился с той девчонкой в особняке только потому, что она слишком рассчитывала на свое колдовство. Хотя нет, поодиночке ты бы с ними справился. Вот только сидят они сейчас вшестером… Опять не получится.

– Может, справлюсь?

– Нет. Они умеют драться и делают это очень ловко. Не справишься. Даже не думай.

Подмастерье задумчиво выпил пива из пустой кружки.

Грибной Король молчал. Он стоял в большом пустом зале у окна, которое выходило на улицу почти напротив королевских ворот. Сейчас на этой улице не было никого, но иногда туда-сюда проходили небольшие кучки о чем-то разговаривающих людей. Люди были разными, но в каждой группе был кто-то с белой прядью.

– Ну что? – За плечами Короля, как два ангела-хранителя, стояли цу Юстус и цу Гольденберг. – Начнем?

В помещении повисла тишина. Толстые пальцы Грибного Короля беззвучно пробарабанили по подоконнику.

– Где ведьмы? – спросил он неожиданно.

– В трактире за углом.

– Пошлите кого-нибудь к ним, пусть будут готовы. Король так просто не сдастся.

Герцог махнул рукой. Неприметный человек в серой одежде бесшумно вышел.

В зале остались трое.

– Начнем, – неожиданно сказал Король. – Чего ждать?

Он прикрыл глаза.

– Пошли, – шепнули губы.

Якоб и Подмастерье вошли в трактир. Одетые в праздничную крестьянскую одежду, они не выделялись на фоне посетителей, никто и внимания не обратил.

– Ну что, уважаемый, – Якоб посторонился, выпуская из трактира неприметного человека в серой одежде, – вот мы и на месте.

– На месте… – Подмастерье проследил, как неприметный скрылся за углом.

– А где же ведьмы?

– Да вон они.

Неожиданно в полутемном углу, на который Якоб даже не обратил внимания, как будто зажегся свет. Парень увидел ведьм.

За столом, уставленным кружками и бутылками, сидели, громко разговаривая и смеясь, шесть подвыпивших девушек. Распущенные волосы самых разных, но непременно ярких цветов, из них три рыжих. Большие глаза, у одной даже золотистые, красные пухлые губы, загорелая кожа… Белые полупрозрачные рубашки, распахнутые почти до пупка, короткие повязки на груди, открывающие загорелые животы, черные куртки в блестящих заклепках на голое тело… У той, что сидела с краю, – длинные стройные ноги, торчавшие из короткой кожаной повязки на бедрах.