Ритуал последней брачной ночи - Виктория Платова

— Нет там никакого пункта… Транспортные расходы — это япризнаю. Но кнедлики в салфетке — это, простите, — из своего кармана!..Гад! — не удержавшись, добавила я. — Madu!!! [34]

— Форс-мажорные обстоятельства, — попыталсяоправдаться подонок Рейно. — Если бы он предпочел блинную или рюмочную…Или какую-нибудь sookia [35]… Я бы с удовольствием его тудасопроводил.

— Кого?

— Тео. Тео Лермитта.

— Так вы нашли его?!

— Ну, конечно, — Рейно позволил себеулыбнуться. — Вот фотографии.

Он протянул мне пакет с фотографиями и выпирающим бочонкомнегативов.

— Последние несколько дней он находился в Ломоносове.Консультировал реставраторов Китайского дворца. Теперь вернулся в Петербург, нанаучно-практическую конференцию. Конференция будет проходить в Доме ученых. Сзавтрашнего дня. У Тео Лермитта большой доклад: «Мифы в декоративно-прикладномискусстве народов Юго-Восточной Азии». Я раздобыл копию доклада…

Мне в руки полетела черная папка, которая почти примириламеня с безобразным ресторанным счетом.

— Хорошо, Рейно. Отличная работа.

— Что вы собираетесь делать?

— Я? Для начала почитаю доклад. А потом видно будет.

— Моя помощь нужна?

— Еще не знаю. Думаю, что вы еще понадобитесь. Ладно, япошла.

Я уже готова была выбраться из «опелька», когда Рейноперехватил меня за рукав.

— Мне хотелось бы, чтобы вы все мне рассказали. Варя.Все — значит все. Я работаю на вас и хотел бы знать, как обстоят дела на самомделе…

— Дела на самом деле обстоят хреново, — честнопризналась я. — Но за слезоточивую жилетку я вам не доплачивала. Так чтоне будем о грустном.

— Мне кажется, вы меня недооцениваете, — барабаняпальцами по рулю и глядя прямо перед собой, сказал Рейно. — И ситуациютоже.

— Я подумаю над вашими словами…

— Мне продолжать наблюдение за объектом?

— Если вас не затруднит.

— Если вас не затруднит выплачивать мне деньгивовремя, — ввернул Рейно. И все испортил.

— Меня не затруднит, — сжав зубы, сказала я.

— Тогда договоримся о связи. Это очень…ebaratsionaalne… нерационально — все время ловить вас в этой кишке.

Я улыбнулась. «Ebaratsionaalne» — любимое эстонское словечкоМонтесумы с ударением на его первую часть. «Ebaratsionaalne» — увесистаядубинка для особо наглых клиентов из прошлой жизни. Достойный ответ на истерикиСтаса Дремова, теряющего лакомый процент. Как она там, отважнаяМонтесума-Чоколатль?.. Сегодня же нужно будет заехать в «Севан»…

— Что будем делать со связью? — повторил Рейно.

— Я в бегах. Вы знаете. Телефона у меня нет…

— А здесь? В том доме, где вы живете?

— Это исключено.

Рейно остервенело почесал затылок.

— А этот ваш черный приятель из кафе? Вы ведь тамбываете?

— Да.

— В определенное время?

— Да. — Скрывать очевидное было бессмысленно.

— Очень хорошо. Вы будете там сегодня?

— Надеюсь.

— Если случится что-нибудь неординарное, я подъеду.

Я выскочила из машины и направилась в сторону Сергуниногоподъезда.

…Квартира «тяпа-осеменителя» встретила меня яростным стукомпишущей машинки. Я аккуратно прикрыла Дверь и на цыпочках двинулась в комнату.И остановилась на пороге, перед канатом, перегораживающим комнату. На канатеболталась картонка: «НЕ МЕШАТЬ!»

А в самом импровизированном магическом кругу в однихвеселенькой расцветки семейных трусах восседал Сергуня. Его позвоночный столбсотрясала дрожь, а голова дергалась в такт каждому удару по клавише.Восхитительная картина, ничего не скажешь. Жаль только, что не я явиласьпричиной такого острого приступа вдохновения. Подтянув к себе телефон, стоящийна полу, я отправилась на кухню.

510 — 19 — 68.

Мне даже не нужно было вынимать банкноту из кармана.

Чувствуя пустоту в желудке, я набрала заветные семь цифр.

— Средняя школа № 113, — ответил мне чей-то хорошопоставленный математический (или физический, или химический, или начальныхклассов) голос.

Твою мать, что это еще за школа № 113?!

Я бросила трубку и, подумав секунду, все-таки вынуладвадцать потертых шиллингов. Нет, ошибки быть не могло: «5101968».

Что ж, попробуем. Еще раз. И я снова набрала номер,тщательно контролируя каждую из цифр.

— Средняя школа № 113, — ответил мне тот же голос.Я в нерешительности замолчала. И мое молчание было истолковано самымудивительным образом.

— Если ты, подонок, скажешь, что школа заминирована, ятебя из-под земли достану!!! И голым в Африку пущу. И твои родители-алкаши всюжизнь будут бабки отхаркивать… Обнаглели совсем, ученички! Третий раз занеделю!!!

— Со школой все в порядке, — пискнула я и сновабросила трубку.

Черт возьми, непруха за непрухой!

И с чего я вообще взяла, что это питерский телефон? С такимже успехом он может быть московским. Или гонконгским. Или венским. И тогда уменя нет никаких щансов. Единственный способ узнать, что это за телефон, —потрясти Калью.

И еще не факт, что он расколется. Фактом является другое:людям, связанным с этим номером на банкноте, в средней школе № 113 делатьнечего.

Чтобы окончательно не впасть в пессимизм, я вытащила свойбаул и решила произвести его ревизию. В конце концов, не так уж мало фактов ясобрала. Не так уж мало фактов и не так уж мало улик.

Через несколько минут все они были разложены на столе:

1. Нож-ваджра.

2. Фотография Аллы Кодриной.

3. Квитанция из антикварного салона «Бирюза» с упоминаниемоб И.И. Шамне.

4. Фотографии Тео Лермитта (старые, 3 шт.).

5. Фотографии Тео Лермитга (новые, 5 шт.).

6. Австрийская банкнота с номером 510 — 19 — 68.

7. Перстень Аллы Кодриной.

8. Приглашение в винную галерею «Каса Марэ» (им теперь можновытереть задницу).

9. Якобы анонимное письмо Тео Лермитта Олеву Киви,переданное мне Рейно.

10. Книга «ARM AND RITUAL», украденная у продавца Дементия.

Все.