Господин судебный пристав - Александр Чиненков

Медля с ответом, Дмитрий Степанович вздохнул:

— Деньги, которые Митрофан из банка выгреб, я туда положил.

— Эка ты загнул! — округлил глаза Жердев. — А откуда у тебя такая огромная сумма, позволь спросить?

— Это чёрный капитал Сибагата Халилова, — ответил Дмитрий Степанович нехотя. — Его нашёл и сдал государству мой судебный пристав Кузьма Малов.

— Вот это да! — вскочил из-за стола начальник. — А почему ты сдал деньги в банк, а не государству?

— А какому государству их сдавать?!

— Так-так-так, — забарабанил пальцем по столу Жердев. — Получается, что ты их присвоил?

— Не присвоил, не прихапал и не притырил, а положил в банк, — резко возразил Дмитрий Степанович. — Я принял всю сумму у Малова по акту, соблюдя все требования закона!

— И положил в банк на свой счёт, — едко подковырнул его Жердев.

— Да, так я и сделал, — не стал отпираться Хвостов. — Я не собирался присваивать этих денег. Просто доверил банку под охрану и на хранение до лучших времён!

Жердев рассмеялся.

— Да-а-а, ты мог бы стать очень богатым человеком, если бы взял денежки и тихо уехал, — вздохнул с трагической миной Жердев. — Ну а теперь? Ты что, надеешься их вернуть?

— Надеюсь! И для того мне нужен Бурматов.

— Но Митрофан исчез и деньги тоже. И я больше чем уверен, что он уже очень далеко от города! А может, все-таки это не его рук дело? Большевики, например, тоже способны на подобное ограбление.

— Они заняты революцией и борьбой с меньшевиками, — округлил глаза Дмитрий Степанович. — Уголовщина — не их стихия.

— Пардон, господин Хвостов, вы совсем не знаете большевиков и не можете судить, на что они способны, — без тени улыбки на лице сказал Жердев. — На революцию тоже нужны деньги, и немалые. Созданные большевиками боевые группы не гнушаются грабить банки, и такие случаи не единичны в России.

— Но почему городской банк ограбили большевики, а не Бурматов? — всё ещё недоумевал Дмитрий Степавнович. — Насколько мне известно, после ограбления банка дерзкие налёты на богатых горожан сразу же прекратились.

— И всё же это почерк не Митрофана, — покачал головой Жердев. — Он грабил нагло и напористо среди белого дня и не скрывал своего лица. А банк обчистили очень тонко. Открыли ключом замок двери, а цифровой сейф открыли тоже без взлома.

— Тогда банк мог ограбить сам банкир? — усомнился Дмитрий Степанович.

— Вполне возможно, — пожал плечами Жердев. — Шифр замка сейфа знал только он и его ближайший помощник — кассир. После ограбления они оба как в воду канули.

— Одним словом, вы умываете руки? — нахмурился Хвостов.

— И ноги тоже, если хочешь, — буркнул недовольно Жердев, достал часы и выразительно посмотрел на Дмитрия Степановича. — Прошу извинить меня, господин Хвостов, но я больше не располагаю свободным временем. Если у вас больше нет ко мне вопросов…

— Счастливо оставаться, товарищ Жердев, — вставая со стула, подчёркнуто сухо попрощался Дмитрий Степанович. — Я буду очень признателен вам, если отловите Митрофана и поставите меня в известность. Хотя…

Он с отчаянием махнул рукой, развернулся и, не оглядываясь, пошагал к выходу из кабинета.

* * *

Верхнеудинск был небольшим городком и многонациональным. Когда, кто и откуда «сюда приехал» и почему тут жил — над этим никогда и никто не задумывался. Люди жили рядом друг с другом дружно и непритязательно. Русские женились на представительницах всех национальностей, от смешанных браков рождались дети. Всё было хорошо и спокойно, а теперь…

«Жизнь в Верхнеудинске изменилась до неузнаваемости. Город разделился на большевиков и их недругов. Раньше я ходил по улицам с гордо поднятой головой, а сейчас…» — думал Азат Мавлюдов, ожидая зашедшую в магазин девушку. Его злило то, что он одет не так, как раньше — изысканно и франтовато, а по-пролетарски, чтобы не выделяться в толпе. Он уже полдня ходил по пятам за девушкой, но никак не решался подойти к ней. Сегодня ему с трудом удалось выскользнуть из-под навязчивой опеки товарища Матвея.

— Ах вот ты где, бродяга? — услышал Азат знакомый голос и обернулся, увидев Матвея. — А я с ног сбился, разыскивая тебя по всему городу.

— Да вот прогуляться решил, — уныло ответил он «товарищу». — Одному побыть хотелось, помечтать, поразмышлять, повспоминать…

В это время из магазина вышла Алсу, и Азат онемел, увидев её. Проследив за его тоскливым взглядом, Матвей рассмеялся.

— Так-так, товарищ Рахим, — сказал он, — твоя тяга «к одиночеству» мне понятна.

— Тебе понятна, а мне нет, — вздохнул Азат. — Я полдня волочусь за ней как привязанный, а подойти и заговорить никак не решусь.

— Стой здесь, я сейчас подведу её к тебе, — подмигнул ему лукаво Матвей. — Я сейчас…

— Стой! — схватил его за руку Азат, увидев Кузьму Малова, подходящего к девушке. — Всё, пошли отсюда, — заторопился он. — Я сам подойду к ней, но только в другой раз, а сейчас…

— Что ж, пошли, — согласился Матвей, с интересом разглядывая богатырскую фигуру спутника Алсу. — Если между ними какие-то шуры-муры, то у тебя против этого верзилы никаких шансов нет, товарищ Рахим.

— Я это знаю, — скрипя зубами, согласился Азат. — Этот «каланча» снова на моём пути и мешает мне.

— Да-да, я припоминаю твои рассказы о Мадине и Кузьме, — улыбнулся Матвей. — Девушка умерла, а он завёл шашни с её сестрой, так получается?

— Откуда мне знать, — помрачнел Азат. — Мы не обсуждали с Маловым этот вопрос.

— А чего тут обсуждать, если девица живёт у него? — сощурился Матвей.

— Это ещё ни о чём не говорит, — огрызнулся Азат. — Кузьма, хоть я и ненавижу его, человек честный и порядочный. Он с покойной Мадины пылинки сдувал.

— Время идёт, люди меняются, — высказался Матвей скептически. — Да и девица, быть может, похожа на Мадину только внешне.

— Ты прав, время идёт, — потянул его за руку Азат, — люди меняются, но не все. Лично ко мне это не относится…

Медведица лежала в углу и внимательно изучала едва живого от страха Митрофана. «О Господи! — содрогнулся Бурматов. — Какая огромная зверюга! Да она проглотит меня и не подавится!» Медведица приблизилась к перегородке, широко разинула пасть и попыталась просунуть сквозь решётку то одну, то другую мощную лапу. «Зверь, наверное, сыт и пока не слишком агрессивен, — думал Бурматов. — А что будет, если он проголодается?» Он содрогнулся, представив на миг, как медведица нападает на него.

— Плохо твоё дело, совсем плохо, — услышал Митрофан голос и резко обернулся.

В двух шагах от вольера стоял старик бурят и отсутствующим взглядом смотрел на него.