I am enough. Просто. Ешьте. Еду. - Анастасия Чекмарева

Правил становилось всё больше и больше. Для контент-менеджеров придумывали всё более и более нереальные задачи: вместо привычных 30 пунктов за рабочий день с них требовали 150, что было просто-напросто невозможным. Нам говорили, что мы друг для друга должны быть конкурентами «кто больше сделает» (хотя к копирайтеру это не относилось), «а вы, наоборот, только друг друга и поддерживаете, вы так на рынке не выиграете, вы должны драться за результат!» Один плюс – зарплата была всегда вовремя.

*

Что касается рекавери, то лето 2016 года было сезоном открытий в моём восстановлении. Практически каждый день я осознавала, что мне всё лучше и лучше.

Недавно сама за собой заметила, что иду мимо полки со сладким в магазине и мне плевать, что там лежит. Я обычно подхожу к конфетам, насыпаю несколько горстей и иду дальше. Нет желания купить торт, разные виды шоколада или печенья. Я поняла, что печенье не покупала с весны, хотя всегда считала себя ужасной сладкоежкой.

Я осознала, что покупаю что-нибудь из конфет для того, чтобы в случае «хочу сладкого» дать себе нужную порцию. Мне, походу, особо и вид, и вкус уже неважны. Главное, дать, что просят, и пойти по делам дальше.

Как было раньше? «Ну, раз мне можно всё, возьму-ка я всё и буду есть понемногу». Вот стоишь такая счастливая на кассе с корзиной шоколадов и печеньев: «Смотрите, я-то вот всё умею покупать, да, и есть всё умею!» – а потом это сладкое откусываешь по 20 грамм в день в течение нескольких месяцев.

Психолог: это – вариант восстановления, и если вы примеряете «У меня так? У меня не так?» – вы ещё явно в пути. Когда вы восстановитесь, у вас отпадёт необходимость мерить себя по Насте или кому-либо ещё. Возможно, у вас будет джем любимой марки. Возможно, вы вообще не будете есть сладкое. Возможно, вы будете относиться к нему нейтрально – лишь бы было сладко. Возможно, ваш рацион будет содержать обязательные сладкие компоненты в каждом приёме. Но что скорее всего – каждый день будет разным.

Сейчас иначе: «Лишь бы дома было сладкое, мне неважно, что». Я не переживаю что это – печенье, шоколад или зефир.

Я не живу с разнузданностью в еде. Я придерживаюсь адекватных, но не наистрожайших ограничений. Например, я не разрешаю пить себе газировку на голодный желудок – у меня будут боли. Я не позволяю себе жирное запивать холодным – меня будет тошнить. Я считаю нормальным то, что делаю.

Я не пью газированные напитки на сахзамах, а только с сахаром. Я делаю это потому, что от химозы я начинаю чесаться, как блохастый кот. На ночь я не ем тяжёлого, но если я ужасно хочу съесть что-то определённое и знаю, что от него мне будет некомфортно, то я всё равно это ем.

Я не ем фритюр. Потому что я не переношу фритюр. Даже если я всё-таки что-то подобное съела (например, возможности выбора у меня не было) – я пережила это и всё. Бывает же. [Важно! В период Страшного Голода таких замечаний у меня было ноль. Я позволяла себя есть через пень-колоду, лишь бы всё прошло и восстановилось.]

Теплорегуляция. Я вспомнила случай летом 2015 года. Мы ночевали с будущим мужем в высотке на Арбате. Всё бы чудесно, но я жутко мёрзла, хотя было 20—25 градусов. Андрей включал кондиционер на +30°, я вставала под горячие потоки воздуха и мне… было просто немного тепло. У мужа были вот такие глаза: О__О Сейчас моя теплорегуляция в норме по ощущениям.

Концентрация. Только на 10-м месяце рекавери ко мне вернулся интерес. Я начала изучать новый язык. Я откладывала это почти все годы расстройства, говоря, что я буду знать только английский, мне больше ничего не надо. На самом деле я понимала, что мне просто не хватит сил на всё это, как моральных, так и физических. Но я хотела. Я захотела читать книги, к которым у меня умер интерес в 2011—2012 годах. Я хочу многое узнать и впитывать новое, как губка.

Чувства возросли в половину. То положительное, что я чувствовала в расстройстве, выросло в 2 раза. Отрицательное снижено. Вы не представляете, как я обожаю преподавать английский язык, с каким упоением я учу людей новому. Да, я получаю за это деньги, но я вкладываю себя в это как ни в какое другое дело. Также, как и людей, я обучаю саму себя.

Подавленность. В 2014—2015 годах я хотела, чтобы все люди отстали от меня. Отвалите. Не лезьте ко мне. Что вы все меня трогаете постоянно? Что вам надо? Это касалось всех: реальная жизнь или же Интернет. Мне было глубоко всё равно на то, что окружало меня.

– Настя, где найти в «Instagram» твой рецепт того-то?

– Ищите под фото сами.

– Настя, где пост про *****?

– Где-то в профиле, листайте лучше.

Сейчас, если я и начинаю ныть о своей фигуре или возникают какие-либо сложные моменты «непринятия», то это уже спокойные мысли и слова. Я знаю, что не стану худеть и «уходить» в режим, знаю, что не буду бешено делать тренировки в надежде «надо вернуть, надо всё вернуть». Я могу просто порассуждать и попереживать о том, что сейчас есть – затем всё становится на свои места. Без истерик, паники. Это спокойные разговоры, которые не провоцируют меня на релапс. Я верю, что и они меня оставят.

*

Однажды к нам в IT-отдел зашла бухгалтер и сказала: «Вот ты, ты и ты – распишитесь в бумагах потому и потому». Мне она ничего подписать не дала. «Ну, хорошо, может, просто потому что я новый сотрудник» – подумала я и забыла. Потом уволилась и бухгалтер. Начало происходить что-то странное. Уходили те, кто работал давно, один за одним приходили новые сотрудники, на них вешали кучу задач от предыдущих работников. Атмосфера была очень неприятной. Я продолжала работать.

Я чувствовала, что понемногу не могу уже переносить то место. Да, 5 минут от офиса до дома в Москве – это больше, чем сказочно, но это ухудшало моё моральное состояние, а оно лучше пусть будет стоить часа на метро, но до хорошего места, где мне было бы комфортно.

Меня уже тошнило от ежедневных одинаковых задач – это не развивало меня, а только отупляло. От этого устаёшь тоже. Ты чувствуешь, как каждый день деградируешь.

*

В субботу мы проходили с мужем мимо магазина здорового питания. Я беру там арахисовую пасту. Она у них очень вкусная и нетяжёлая для пищеварения (моего, по крайней мере), в отличие от тех, которые стоят в больших банках с добавлением каких-то масел в супермаркетах.

Я впервые была в этом магазине, хотя по моему орторексичному прошлому можно подумать, что он – моё пристанище №1. Но нет, впервые я в нём появилась только в прошлую субботу. Я зашла найти ту самую банку с пастой.

Нахожусь я прямо посередине между нескольких полок и понимаю, что мне интересно! Мне нравится отсюда всё. Я хочу это есть, я хочу всё тут посмотреть. Если бы я располагала горой денег, я бы ради интереса скупила какие-то хлебцы в виде печенюшек, все эти ореховые пасты с урбечами, запеканки, зефиры и прочее. У них ещё мясо лежит, хлеб – это мне неважно. Мне хотелось то, чего я не найду в своём супермаркете у дома.