Фальдийская восьмерка - Андрей Андросов

– …в случае моей смерти, тело закопать. Выпейте за меня и забудьте мое имя.

– И все?

– И все, – заключил рыжий, сворачивая пластину металла. – Вечером. Всем спать, первую стражу нести Везиму.

Когда все кое-как расположились на отдых у остывающего костра, а со стороны Жерданов уже раздавался многоголосый сиплый храп, мрачный, как сыч, охотник, кутающийся в одеяло на крыше пристройки, спросил в пустоту:

– Раскон, оно того стоило?

Не дождавшись ответа, Везим сплюнул за борт и потянулся за флягой.

Выспаться толком никому не удалось. По разным причинам, основной из которых по-прежнему оставалась сохнущая на отмели “Карга”. Разбуженному в полдень Браку и так было несладко – уснуть после Подречья удалось далеко не сразу, а после беспокойной дремы виски будто сжали раскаленными тисками, настолько сильна была головная боль. А после осмотра горжи при свете дня стало еще паршивее – кроме дырявых бочек и почти дохлого толкателя, умудрился накрыться компрессор, от которого питался скраппер, и сгореть один из вспомогательных движков, отвечавших за гребные винты с левого борта. Заодно выяснилась причина, из-за которой Шаркендару пришлось пойти на таран берега – внутри железного короба ревуна было пусто, за исключением густо покрывавшей дно устройства серой пыли.

– Регрелся, – невнятно сказал Кандар и потряс замотанной бинтами головой.

Провалявшись всю ночь без сознания, механик выглядел плохо, щеголяя опухшим лицом и здоровенным синяком на щеке. Он с трудом слышал одним ухом, заваливался при ходьбе на левую сторону, а глаза так и норовили разбежаться в разные стороны. Толку от него было не больше, чем от рапа в мастерской – орет, мечется и гадит, а если бы вдруг издох – все вздохнули бы с облегчением. Так и с Кандаром: он упорно лез под руку Браку, пытаясь оказаться полезным, давал ценные советы заплетающимся языком и невыносимо всех раздражал. В конце концов сероглазого напоили ядреной ореховой настойкой с солидной дозой сонного зелья, после которого он продержался недолго – побухтел про кривые руки, с грохотом опрокинул стопку приготовленных под латки железных листов, извинился и уснул.

Брак с радостью к нему бы присоединился, но времени отдыхать не было. Сводить пришлось до рези в глазах, стоя по пояс в холодной воде – благо Раскон выделил под такое дело мешковатую полупрозрачную одежку, которая отлично держала тепло и не промокала, позволяя проводить под днищем целые часы. Чем калека и занимался всю вторую половину дня, глотая горячий травяной отвар и ругаясь на криворуких братьев и себя. Сводить выходило плохо, швы выходили кривые, неровные, а металл норовил раскалиться в тех местах, где это совершенно не требовалось, при этом упорно отказываясь нагреваться там, где это было необходимо.

Нос горжи кое-как приподняли над отмелью, использовав для этого с десяток бревен, в очередной раз доказавшую свою полезность лебедку и такую-то гразгову матерь. Особой пользы это не принесло, но свести самые здоровенные дыры удалось, как и перекрыть пробитые внутренние отсеки. Воду “Карга” все равно хлебала, как безнадежный пьяница утренний рассол, но насосы уже вполне справлялись. Оценивавший проделанную работу Раскон смотрел скептически, но в целом остался доволен. Разве что велел при первой же возможности вернуть носовую статую в исходный вид – уродливая баба все так же криво нависала над водой, будто разглядывая свое отражение или собираясь утопиться.

Настроение команды под вечер было подавленное и, в целом, препоганое. Над палубой роились комары и мрачные мысли, в котле булькало мясистое серое варево с кислым запахом, которое Жердан Старший упорно пытался выдать за знаменитый летрийский гуляш, только без перца, лука и красного батата, зато с замороженными кошачьими мозгами и влитой в кипящую воду бутылью вонючего самогона. Пахло отвратно.

– Починить до конца не выйдет, – сказал Брак, вылавливая из миски чей-то маленький, белый глаз, – Я точно не справлюсь, даже если Кандар оклемается. Плыть какое-то время сможем, но насосов хватит дней на пять. Потом все посыпется.

– Клемаюсь, – буркнул второй механик и широко зевнул, – Сли припрет, еще насосы сведем. Дней семь. Птом жопа.

– Нам хватит, – ответил фальдиец, сверяясь с разложенной на палубе картой. – Пойдем до фактории лиорцев, там отремонтируемся. Четыре дня ходу, если не насиловать толкатели.

– Пть. – невнятно пробормотал Кандар и дополнил свои слова поднятой вверх растопыренной ладонью, – Тлкателю жопа.

– У тебя всюду жопа теперь, культяпка, даже на лице. Зачем жахатель таскаешь, если не умеешь им пользоваться?

Выдав настолько законченную фразу, Жердан Младший подбоченился и горделиво взглянул на братьев. Те уважительно кивнули.

– Мзги тскаешь.

– Мы можем уже обсудить Подречье? – хмуро спросил Везим. – Хватит тупых шуточек. Что за дерьмо там произошло?

Все замолчали. Костер трещал, отбрасывая по нависшим над плотом деревьям оранжевые блики. Котел распространял вокруг себя зловоние.

– Никогда не видел, чтобы старик брался за оружие, – нарушил тишину охотник. – Он был последним человеком на западе, которому я бы доверил спасать свою задницу.

– Много ли ума надо, чтобы скраппером тварей…

– Косить.

– Много, – возразил братьям Брак. – Стену он снес чистым эйром. Причем, подвел горжу как раз на такое расстояние, откуда это было возможно. Ни разу не задел нас. И жахал каждые девять секунд, как по хронометру. С незнакомого ему оружия. Это… Это практически невозможно.

– Девять секунд это быстро? – уточнил Раскон, задумчиво крутя ус.

– Хренно.

– Невероятно быстро, – перевел слова сероглазого Брак. – Это как старый молотобоец, способный плющить ракушки с одного удара. Такой навык нарабатывается всю жизнь.

– У молотобойца мышцы… – начал было говорить один из братьев, но вовремя замолчал.

– Никогда не слышал о его прошлом, – покачал головой Раскон. – Мы познакомились лет десять назад, когда я только прибыл на запад. С пустыми карманами, пустой головой и не менее пустыми мечтами. Похожи были, наверное, потому и сошлись. И ни разу он не рассказывал о себе. Вздорный старик, оприходовавший половину борделей Троеречья, любящий выпить и всегда бегущий от драки…

Фальдиец замолчал и уставился в костер.

– Сердце не выдержало, – тихо пробормотал Везим, когда тишина стала невыносимой.

– Кто теперь скажет? Доставайте кружки.

Пили неспешно, смакуя горько-сладкую