Верность виконтессы. На службе Ее Величества - Софи Нордье

О своих предположениях, что ему прочат пост регента, виконт предпочел не говорить. Все очень сложно, к тому же это лишь его догадки. Идея же о поиске военной помощи была вполне логичной - да и другой у Габриэля пока что не было, - потому пришлась по душе его собеседникам. Они закивали и стали предлагать варианты, как использовать войско. С благодарностью слушая их, виконт понимал: на предстоящий год это его семья, самые близкие ему люди. И уже более мягким тоном поделился своими планами:

- Мы с Леоном сегодня побываем в резиденции лазаритов и окончательно согласуем, какие реликвии они готовы нам продать. В течение недели нужно уладить этот вопрос, чтобы задание короля хотя бы частично было выполнено.

- Хозяин, вы снова отправитесь в самое логово прокаженных[102]? - запричитал Андрэ. - Вы же заразитесь!

- Не болтай ерунды! Во-первых, не все лазариты - прокаженные. И если соблюдать элементарные правила предосторожности, шанс подцепить там проказу не больше, чем на любом базаре. Правил же прокаженный Балдуин Четвертый[103] Иерусалимским королевством целых десять лет, окруженный толпами слуг и придворных? Сестра Сибила, говорят, самоотверженно ухаживала за ним до самой его кончины. И ничего, не заразилась.

Андрэ замолчал, но по тому, как он недоверчиво покачивал головой, было заметно, что он не слишком доверяет подобным россказням. В другой ситуации Габриэль наверняка поддразнил бы его, но сейчас было не до этого. Виконт продолжил излагать ближайшие планы:

- Затем купленные реликвии, шкатулку с драгоценностями Сабины и сундуки с ее одеждой отнесем тамплиерам: пусть все это они переправят в свой Дом в Акре. А завтра после встречи с Маликом мы окончательно определимся, когда и как отправимся в Константинополь.

- Как? По морю, конечно. - Леон поморщился, как будто вновь оказался на качающейся палубе, на которой не так давно провел два нелегких месяца.

- Я тоже на это надеюсь. Скакать через земли ромеев было бы безумием.

- А что буду делать я? - спросил возмущенный оруженосец, так и не дождавшись указаний.

- Лечить Родриго! У него на выздоровление не больше недели.

Последний, утомленный длинным разговором, уже почти лежал на столе. Все взоры устремились на него, и Андрэ попытался оправдать его поведение:

- Родриго очень слаб после большой кровопотери. Помню, в Акре в таких случаях давали пить сок граната, он хорошо восполняет кровь.

- Значит, сходишь на базар и купишь большую корзину этих плодов. И не забывай про мазь! - Виконт сочувственно обратился к раненому: - Родриго, не мучьте себя, ложитесь в кровать. Совещание окончено. Де Броссар, пора.

- Хозяин, поешьте хоть хлеба. День-то длинный.

Отломив горбушку, Андрэ насильно сунул ее в руку Габриэлю. Тот кивнул, благодаря за заботу. Действительно, пустой желудок вскоре заявит о себе голодным урчанием, а до ужина им вряд ли где-нибудь удастся перекусить.

Рыцари вышли из дома и наткнулись у соседского забора на Ахмеда - тот сидел на корточках и, обхватив голову руками, что-то горестно бормотал и вздыхал. Услышав звук хлопнувшей калитки, несчастный сарацин поднял лицо, медленно встал и как заклинание повторил:

- Джибраил, я найду ее!

Габриэль несколько мгновений смотрел на араба, прожевывая хлеб, и вдруг сказал:

Найди, обязательно найди. А затем разыщи меня при дворе константинопольского императора.

Ахмед, обрадовавшись, что его бывший командир сменил гнев на милость, быстро забормотал:

- Отыщу! Сдохну, но отыщу!

- Вот умирать не надо. Просто найди мою жену и доложи мне об этом. В Константинополе.

Габриэль шагнул вплотную к Ахмеду и, подбадривая, хлопнул его по плечу. Сарацин улыбнулся сквозь навернувшиеся слезы и, прижав руку к груди, произнес:

- Клянусь!

Иерусалим. Ноябрь 1234 года

Сабина вновь проснулась от приступа тошноты. Уже какое утро подряд! Вчера-то она уж точно не ела ничего экзотического: обычная гусиная ножка, тушенная в соусе, оливки, сыр, хлеб. Отчего же ее тошнит? Вдруг вполне логичная мысль скользнула в ее голове, и Сабина резко села в кровати. Настолько резко, что перед глазами все поплыло.

Она беременна! Ну конечно, уже два раза подряд у нее не было регул. Из-за последних событий она совершенно об этом позабыла. Да и за пять прошедших лет свыклась с мыслью, что Бог не посылает ей больше детей. Поэтому искать причину тошноты в беременности - последнее, что пришло ей в голову. Ах, как это не вовремя! Она в плену, Габриэль неизвестно где…

В это время вошла Манон и увидела, что хозяйка чрезвычайно взволнована.

- Госпожа, что случилось? Опять видели супруга во сне и расстроились?

- Нет, Манон, - Сабина растерянно взглянула на камеристку, - я беременна.

Служанка прикрыла ладонью рот, раскрывшийся в немом крике, и ее глаза засияли восторгом.

- Это же чудесно! - радостно воскликнула она.

- Это не вовремя, - хныкнула Сабина.

- Дитя, посланное Богом, не может быть не вовремя, - строго, будто седовласый монах, возразила Манон.

Сабина удивленно уставилась на камеристку. И принялась высчитывать срок. Сейчас конец ноября, получается два с половиной месяца. Значит, зачатие произошло в Акре. Лишь только они с мужем ступили на Святую землю, как Господь благословил их брак новым ребеночком. И Габриэль об этом не знает! Как бы он обрадовался! Ей сказали, что супруга она увидит лишь через год, а прошло всего полтора месяца - рожать придется без него. На глаза Сабине навернулись слезы и побежали по щекам длинными ручейками.

- Госпожа, мы с вами живем в роскошных условиях, грех жаловаться, - поглаживая сеньору по руке, как могла, успокаивала ее Манон. - Думаю, опытную повитуху они вам тоже предоставят. Вы родите прелестное дитя и через год преподнесете супругу потрясающий сюрприз. Так и вижу, как он, ошеломленный, падает в обморок прямо в дверях.

Горничная с напускной веселостью рассмеялась собственной шутке, и Сабина сквозь слезы улыбнулась вслед за ней. В самом деле, было бы занятно увидеть, как ее сильный Габриэль падает в обморок, словно впечатлительная девица.

«Прочь печальные мысли, теперь необходимо думать о здоровье будущего ребенка», - мысленно приказала себе Сабина и, вытерев слезы, решительно поднялась с невысокого ложа.