Верность виконтессы. На службе Ее Величества - Софи Нордье

Уже в Дамаске Алексей написал своим близким письмо с просьбой о выкупе. Хайфа понимала, что ответ придет не раньше чем через год, но неожиданно обрадовалась этому. Она ни на миг не рассматривала Алексея как возможного любовника. Нет! Слишком уж велика разница в возрасте: он был младше ее дочерей. Но общение с новгородцем очень ярко напоминало лучшие мгновения ее жизни с Джибраилом. Вначале они с Алексеем беседовали через переводчика, затем Хайфа стала понемногу осваивать лингва-франка…

Потому сейчас и решила, что худо-бедно сможет поговорить с франкской женщиной.

Малик, заметив, что Хайфа задумалась, тоже углубился в размышления. Он не против женской беседы. В такой болтовне всегда есть шанс услышать неожиданные сведения, которые можно будет использовать для воздействия на Габриэля. Однако Малик не желал, чтобы Хайфа узнала, кто муж ее пленницы. Правда, женщины никогда прежде не виделись и маловероятно, что они сразу же начнут откровенничать. Заложница, конечно, может обронить в разговоре имя своего супруга, но сколько Габриэлей живет во Франции? Решено: пусть побеседуют. Даже если что-то пойдет не так, Хайфа далеко не глупа, а главное, не болтлива.

- Меня этот новгородский мальчик интересует лишь как забавный собеседник, не больше, - внезапно продолжила Хайфа прерванный разговор.

- Прости, тетушка! Я вспомнил твоего славянина не со зла, просто хотел пошутить. А с франкской женщиной можешь поболтать. Главное, обо мне не говорите.

- Мог бы и не предупреждать, - фыркнула Хайфа, но не забыла благодарно улыбнуться.

* * *

Сабина прогуливалась по прелестному патио, густо засаженному розами. Многие кусты, несмотря на то что уже заканчивалась осень, до сих пор пестрели яркими цветами. Для северянки это было удивительно.

Сзади, не мешая госпоже думать, брела Клеменс. В свободе передвижения по гаремной[104] части виллы Сабину никто не ограничивал, но она все равно предпочитала выходить во двор лишь по вечерам, когда тут было немноголюдно.

Неожиданно из боковой аллейки ей навстречу вышла мусульманка в бирюзовом хиджабе[105]. Стройная арабка с необычными ярко-синими глазами была красива, хотя и миновала пору своего расцвета. Это Сабина поняла, когда женщина подошла ближе: вокруг глаз у нее уже залегли заметные сеточки мелких морщин, а овал лица безвозвратно утратил четкий контур.

- Добрый вечер, мадам. Разрешите с вами познакомиться? Меня зовут Хайфа, - с улыбкой представилась незнакомка и, сделав рукой полукруг, добавила: - Я гощу в этом доме.

Фраза была произнесена на очень плохом лингва-франка. Разбирая смысл сказанного, Сабина пропустила мимо ушей имя этой женщины, но переспрашивать не стала. И коротко представилась сама:

- Сабина. Я тоже гощу в этом доме, но, увы, не по своему желанию.

Судя по реакции арабки, она тоже мало что поняла, и обе женщины неловко замерли. Неожиданно из-за спины хозяйки вышла Клеменс и предложила в меру своих возможностей переводить их разговор. Сабина, пожав плечами, разрешила, и Клеменс обратилась к сарацинке:

- Если вы, госпожа, будете говорить на арабском медленнее, то я попытаюсь перевести ваши слова.

Хайфа обрадовалась, но познания Клеменс тоже оказались весьма ограниченными. Им удалось лишь узнать, что одна из Парижа и замужем, а другая из Дамаска и вдова. Они обменялись сведениями о детях. А вот для того, чтобы выразить восторг убранством собеседницы, язык вообще не понадобился, хватило одобрительных жестов и улыбок. Сабину искренне восхитил чудесный бархат, из которого было сшито верхнее платье мусульманки. Арабка в свою очередь долго рассматривала искусную серебряную вышивку на легком плаще собеседницы.

- Давайте попробуем обойтись без переводчицы, - снова перешла на лингва-франка Хайфа. - Я постараюсь точнее произносить фразы, а вы говорите медленнее и употребляйте меньше слов из своего родного языка.

- Договорились, - весело откликнулась Сабина. - Меня обучали лингва-франка. Буду внимательнее следить за своей речью.

При появлении этой арабки ее настроение заметно улучшилось - хоть какое-то разнообразие. Легкого разговора, конечно, все равно не получилось, но общаться без посредника им стало приятнее. Прогуливаясь, женщины подошли к кованой ажурной беседке, верхнюю часть которой украшала арабская вязь, и Сабина легкомысленно прыснула:

- Несколько дней мучаюсь, не могу понять. Верхний узор выкрашен в желтый цвет или действительно сделан из золота?

- Судя по окружающей роскоши, может, он и из золота! - вникнув в смысл вопроса, рассмеялась Хайфа и заговорщически добавила: - Сейчас разгадаем эту тайну. У меня есть маленький ножичек, с его помощью мы и докопаемся до сути.

Женщины забрались на резную мраморную скамью внутри беседки и с любопытством потянулись к верхнему узору. Широкий рукав платья Сабины соскользнул вниз, и обнажилось запястье, украшенное браслетом с рубинами - единственной драгоценностью, которую она успела надеть в день похищения. Резко оборвав смех, арабка вдруг уставилась округлившимися глазами на браслет. Сабине даже стало неловко от такого вопиющего нарушения приличий. Может, сарацинку удивило, что пленнице оставили столь дорогое украшение?

- Это подарок мужа, - сказала Сабина, чтобы хоть как-то сгладить неловкость.

Хайфа натянуто улыбнулась:

- Прекрасный браслет. Ваш супруг, очевидно, очень вас любит, раз дарит такие потрясающие драгоценности. - И небрежно добавила: - Как его зовут?

- Габриэль.

Они по-прежнему стояли на скамье, и сарацинка судорожно схватилась за кованые прутья беседки, чтобы не упасть.

- Вам плохо?! - воскликнула Сабина и поддержала пошатнувшуюся женщину.

- Да, что-то голова закружилась, - хрипло отозвалась Хайфа и, сойдя на каменный пол, тяжело опустилась на мраморную скамью.

- Может, позвать помощь?

- Нет, не надо. Пусть ваша служанка проводит меня до покоев.

Отпустив Клеменс, Сабина задумалась над странным поведением новой знакомой. У нее появились смутные подозрения, но что-то главное ускользало. Дождавшись возвращения Клеменс, Сабина первым делом спросила:

- Я не расслышала, как зовут эту женщину?

- Хайфа, - пожала плечами Клеменс, - если я правильно запомнила.

- Ты правильно запомнила, - еле слышно отозвалась сеньора.

Теперь Сабина как подкошенная рухнула на скамейку. Ну конечно, все сходится! Синеглазая вдова из Дамаска! Хайфа, узнавшая свой браслет! Бывшая любовница ее Габриэля! Как же тесен мир!

* * *

Хайфа долго приходила в себя. Она сразу узнала свой браслет на чужой женской руке. В голове же до последнего мгновения отчаянно билась мысль: может, тогда Джибраил потерял этот браслет, продал или его просто украли. Но когда Сабина назвала имя супруга, последняя надежда рухнула. Перед ней стояла та, «которая достойнее меня». Так, кажется, она когда-то написала на лоскуте, в который завернула свой браслет с редкими рубинами цвета голубиной крови? Сабина! Ведь именно это имя Джибраил не раз произносил в бреду! Как же она сразу не поняла, кто перед ней? Ох и красива же эта женщина. И моложе ее. На пятнадцать, а может, и на все двадцать лет! «О Аллах Милосердный, дай мне силы не сойти с ума!»