Император Единства - Владимир Марков-Бабкин

Удивленно поднимаю бровь.

– Вот как? Вы и лирика? Любопытно!

Свербеев поклонился.

– С вашего дозволения, государь, я скажу одно лишь слово, которое охарактеризует мое впечатление от этого вояжа. Это слово – «истощение». В принципе, воевать страны Антанты еще могут, но так ли это на самом деле, не знает никто. Запаса прочности нет ни у кого, за исключением, возможно, США. Поэтому в целом, как вы ее называете, «инициатива Свербеева» нашла понимание в большинстве европейских столиц и в США. Предложенные условия звучат довольно привлекательно, особенно в сочетании с предложениями из Берлина. И это сочетание представляется многим выходом из тупика, в котором оказались основные воюющие державы. Все понимают, что это временная передышка, но пауза нужна почти всем. Хотя бы лет в десять, а лучше в двадцать. Разумеется, это все никак не отменяет сражения на дипломатическом фронте. Так, Лондон собирается провести некую конференцию, альтернативную встречам в Ялте, Риме и Константинополе. Рассылаются приглашения. Обхаживают Францию, традиционно плотно работают в Португалией, будут, конечно же, основные британские доминионы и, очевидно, США.

– Америка – это понятно. Как, впрочем, и Португалия…

– Прошу простить, ваше величество, но в Португалии все может быть не так уж и однозначно. Помимо официальных встреч во Франции мне был представлен португальский полковник Мануэл ди Оливейра Гомиш да Кошта, с которым я имел довольно продолжительную беседу и который проинформировал меня об имеющихся в определенных кругах планах провести реставрацию монархии в этом глухом краю Европы. Там сформировалась достаточно влиятельная группа представителей высших армейских, цивильных, коммерческих и аристократических кругов, которые считают, что время республик в Европе уходит в прошлое, а следование в фарватере политики Великобритании не приносит Португалии ничего хорошего.

– Любопытно. Но насколько я помню, именно следованием в британском фарватере и занималась вся португальская элита на протяжение многих десятилетий. С чего вдруг такие телодвижения?

– Очевидно, государь, прежняя политика теперь влечет большее количество издержек, при том всем, что выгода от послушного исполнения лондонских желаний давно уже не оправдывает себя. Более того, Британия давно уже перестала исполнять свои обязательства по негласной охране португальских колоний. А тут еще и такие радикальные изменения в Европе.

– Любопытно. Это есть в докладе?

Свербеев склонил голову.

– В полном объеме и с выводами аналитиков.

– Хорошо. Что еще?

– Декларация папы римского относительно мира будет очень кстати. Выводы в той же папке. Отдельно хотел бы обратить внимание вашего величества, что, по моим сведениям, вице-президент США Маршалл ищет личной встречи с вами. Так сказать, тет-а-тет.

– Интересно. Есть сведения о теме беседы?

– По предварительным данным, Маршалл хочет разобраться, цитирую: «какого черта русские хотят так много за паршивую Польшу?» Конец цитаты.

Усмехаюсь. Ну, что-то такое я и ожидал от «конкретного ковбойского парня». Чисто по понятиям.

– Что еще?

– Государь, сегодня подписана купчая на приобретение палаццо Венеция под здание посольства Единства в Риме.

– Прекрасно. Отличное место. Прямо в виду Витторио.

– Да, государь. Самый-самый центр Рима. Главная площадь.

Римская империя. Рим. Сапиенца – римский университет. 24 сентября (7 октября) 1917 года

Очередная встреча. Очередное здание и очередной зал.

Вновь десятки, сотни и тысячи глаз, отнюдь не всегда благожелательных.

Назвалася груздём, полезай-ка в кузов!

Маша внутренне усмехнулась, поймав себя на каком-то нарушении правил русского языка, но благо никто ее мыслей не слышал и не мог упрекнуть.

Нынче сложная встреча – студенты и студентки университета. Но среди них оказалось немалое количество всякого рода активисток женских движений и прочих суфражисток. А это публика еще та.

Маша рассказывала о России и Ромее, отвечала на вопросы.

Вопросы поначалу были вполне благожелательными и касались либо личных впечатлений, либо личной жизни, либо личного взгляда на то или иное событие. Но, разумеется, долго так продолжаться не могло.

– Маргарита Анкона, Ассоциация женщин. Ваше императорское величество, мы наслышаны о том, что в России женщины имеют избирательные права наравне с мужчинами. Считаете ли вы, что и в вашей родной Италии следует дать женщинам избирательные права?

– Благодарю вас за вопрос, синьора Анкона. Как императрица иностранного государства я не имею права и не считаю возможным комментировать события в Италии или навязывать свое видение по тому или иному вопросу внутриитальянской жизни. Могу лишь сказать, что в России и Ромее женщины получили не только избирательные права наравне с мужчинами, но и вообще права женщин и мужчин в империи Единства сейчас равны. Женщины, например, могут свободно служить на госслужбе, в армии или авиации. Стоящая рядом со мной моя камер-фрейлина Наталья Иволгина является действующим офицером русских сил специальных операций.

Собравшиеся дамы ахнули и с завистью уставились на невозмутимо стоявшую Иволгину, затянутую в столь выгодно (возможно, и несколько вызывающе) подчеркивающую фигуру армейскую униформу. Да и слава русских ССО уже проникла в Европу, придавая сказанному императрицей дополнительный шарм.

– Кристабель Панкхёрст, Женский социально-политический союз, Великобритания. Правда ли, что многие женщины из Европы и Америки, которые не готовы мириться с ущемлением своих прав, переехали сейчас в Россию и многие из них записались в русскую армию? И второй вопрос, с вашего позволения, ваше императорское величество. Считаете ли вы справедливой борьбу женщин за свои права?

– Благодарю вас за хороший вопрос, синьора Панкхёрст. Да, в Россию и Ромею сейчас устремились многие женщины, это правда. В Единстве не делают различий в правах мужчин и женщин, не случайно наше общество зовётся Единством, а наша основная идея – освобождение и служение обществу. Что касается борьбы за женские права в Европе и мире, то, конечно, я им симпатизирую. Однако я против любых насильственных действий, тем более против взрывов бомб и прочего непотребства.

– Но простите, ваше величество, а если мужчины-шовинисты не хотят видеть в нас людей?