Господин Чичиков - Ярослав Веров

«Да нет, есть в тебе эта чокнутость. Ты и на документы, и на предписания плюнешь, когда почуешь за собой силу. А она у тебя будет. На сотне «мертвяков» ты, пожалуй, не остановишься, ты впереди меня побежишь. «Мертвяки» на тебя сами, как мухи на говно, будут слетаться, и искать их не надо, – подумал Чичиков. – Значит, моя проблема – не только моя. Уже легче. Разве можно выдавать лицензии таким безответственным сущностям?»

– В таком случае, – Чичиков заглянул в пергамент, – господин Агграбш, подождем. Подождем. Может, и до конца срока ждать не придется, а?

Свет в помещении снова мигнул.

– Вали отсюда, козел, – негромко сказал собеседник голосом Артема, того самого Артема, что работал в фирме «Эъ» и вел дневник интернет-знакомств.

Окружавшее его сияние померкло, и глаза обрели обычный человеческий блеск.

– Незачем обнаруживать свои комплексы, молодой человек, – укорил его Чичиков. – Я среди людей кручусь давно и кое-что в людях понимаю. Зачем устраивать все эти протесты и демонстрации? К чему такое распыление сил? Не так с людьми надо, и не такого добра люди ищут. Они ищут счастья. Простого и человеческого. Счастье же видят они в покое. Дай им покой, а не гони на митинги. Дай покой и иллюзию воли. Покой их, воля твоя. Рассели их всех по аккуратным таким коттеджикам на одну семью, укрась все вокруг зеленью, цветами. Дай каждому авто, проложи ровные, радующие глаз дороги. Работу не отменяй. Пусть только они от нее ловят кайф. Дай им небольших, мелких проблем, чтобы, справляясь с ними, они чувствовали свою значительность. Не обдели и зрелищами. Да хотя бы тот же футбол. Чем он тебе так поперек горла стал? Ибрагимов к тебе на поклон не пришел? Так и не придет к тебе Ибрагимов. Его душезаменитель не для тебя создавался, а для большой политики. И, наверное, чтобы ты не зарывался, чтобы осознавал пределы своего могущества. Я так думаю. Ну а про кары всякие для людей и судилища, думаю, ты уже все давно придумал. И такое покойное счастье твои люди будут считать добром. С тем позволь откланяться.

– Прощай, Чичиков, – равнодушно произнес Артем.

Чичиков исчез, растворился в воздухе. Только ветер прошелся по кабинету и ударил в дверь, распахнув ее.

За дверью обнаружилась Светлана, подслушивавшая весь разговор. Сияние, которым Артем слепил Чичикова, легко пробило толстые рифленые стекла и на какое-то время ослепило ее. Но вместе с тем она испытала весьма приятное ощущение, сравнимое, пожалуй, только с оргазмом.

И когда Чичиков исчез из их кабинета, она ворвалась внутрь и припала к ногам Артема, страстно обхватив руками его колени.

– Темочка! Ты великолепен!

– Не так страстно, моя милая. Не так страстно.

– Я теперь всегда буду страстно! Ты такой удивительный! Ты – супермен! – Подумала и добавила: – И вообще супер. Ты когда свою фару засветил, я такой оргазм поймала! Исключительно!

– Не страшно тебе, девочка моя, что я не совсем человек? – серьезно спросил Артем.

– Ты шо, в натуре? Ты же для меня – все!

Он погладил ее по волосам, скорее отечески, и поднял на ноги.

– А как тебе Чичиков? Как ты его находишь? Тоже ведь серьезная личность.

– Этот противный папик? Правильно сделал, что погнал его. Какой-то он скользкий. Женщинами не интересуется. Слушай, может, он гомик?

Артем рассмеялся.

– Чудо ты мое, – нежно произнес он и поцеловал ее в губы. – Никому тебя не отдам.

– Не отдавай, – едва слышно прошептала Светлана.

Вскоре в городе Н. жизнь переменилась совершенно. Уже ничем более Н. не напоминал обычный южно-российский город. Не пугали своей неизбывной тоской кирпичные и панельные пятиэтажки. Не подпирали небосвод многоэтажные уродцы. А вездесущая пыль совершенно исчезла с зеленых улочек и улиц города. Всюду радовали глаз уютные и аккуратные домики, магазинчики, небольшие офисные сооружения, узнать в которых их офисное назначение постороннему взгляду было нелегко: до того они были богаты формой, утонченностью архитектуры, что казалось, в городе высадился десант первостатейных архитекторов и дизайнеров. Да так оно и было.

За одну неделю Н-ские окраины превратились в цветники, а убогие лачуги обернулись виллами. Это так растрогало сердца горожан, что они массово пожелали распространить начинание на весь город. Решено было снести все, что не представляло исторического интереса или не полюбилось жителям. Артем пригласил лучших специалистов страны, благо те прозябали в нищете и безвестии, и озадачил их идеей города-сада.

Все бремя материальных преобразований легло на слуг Артема, давешних «мертвяков», которых теперь в Н. знали, уважали и называли Гвардией добра или просто Гвардейцами.

Большие заводы перешли безболезненно в муниципальную собственность и были вынесены за городскую черту. Их бывшие владельцы, кто, проникнувшись идеями добра, кто в принудительном порядке, с радостью расстались с беременящей их души обузой. Да и вообще люди в Н. очень переменились.

На улицах Н. не услышишь бранного слова. Все вежливы и приветливы. Ни пьяниц, ни курящих, никто не плюнет и не сморкнется на тротуар. Люди с радостью трудятся. Кто оказался расположен к физическому труду, те вкалывают на заводах, а после работы балдеют в невероятной эйфории, от этих гудящих мышц, от ломоты в спине, от отекших ног, от чего-то такого, чему нет названия, но благодаря чему они открыли, наконец, для себя радость труда.

То же можно сказать и об Н-ском бизнесмене, и об ученом, и об офисном работнике, и о чиновнике.

А какие в Н. чиновники! Сказка что за чиновники живут в этом цветущем городе. Взяток не берут, волокиты не разводят, на посетителей волком не смотрят. Ничего этого здесь не встретишь. Наоборот, словно отец родной или мать ненаглядная, встретят тебя, выслушают, дадут разумную консультацию и помогут со всей возможной в природе заинтересованностью в твоем деле. Их слово – это слово честного человека. «Мы – слуги народные! – говорят о себе государственные мужи. – Не более того!»

Игнат Матвеевич Веслов публично раскаялся во всех своих грехах и попросил перед всем миром прощения. Мир простил его и вверил его заботам нелегкое дело градоначальствования. Его почину последовали и другие государственные люди. Покаялся и городской прокурор Мотузко, за что был поставлен в Главу Коллегии Обличителей. На досуге он купается в проруби, когда зима, или рыбачит в море, когда лето. На Крещение от лица городской администрации первым опускается в прорубь-иордань и говорит, что это великолепно открывает чакры, нимало не смущаясь неканоничностью своих высказываний. Недавно он выставил в местном краеведческом музее свою коллекцию икон.

Огорчил городских жителей один лишь полковник Паляницын. Он не стал каяться ни в каких грехах. И спустя несколько месяцев после описываемых событий пустил себе пулю в лоб.

Очень уважаемые люди в городе, бывшие санитары-уголовники, Бес и Рыжий. Они возглавляют очень уважаемую организацию Братьев. Называется она просто, но делает для людей очень много. Со всеми проблемами может обратиться к ним человек. Здесь посоветуют и помогут. С подростком разберутся – выяснят его наклонности и таланты, посоветуют в какой вуз или училище лучше поступать, какую профессию выбрать. Бизнесмена успокоят, снимут груз стрессов. Хотя жизнь в городе Н. мало располагает к стрессам, одно лишь общение с партнерами и контрагентами из-за пределов города способно серьезно пошатнуть душевное равновесие Н-ского жителя, быстро отвыкшего от грубости и жестокости внешнего мира.