Господин Чичиков - Ярослав Веров

– Да я вижу, – махнул рукой Чичиков. – Дальше-то как было?

– Как я уяснил, Прапорщик это так называемый «мертвяк». Все же, Сергей Павлович, можно вопрос?

– Знаю, Ибрагимов, хочешь спросить, почему у какого-то Шкурченков оказались в услужении целых четверо «мертвяков», у какого-то Кирияджи – тоже, а у тебя – ни одного. И у мэра с главным чекистом – ни одного. Знаю, что Паляницын тебе рассказывал, что «мертвяки» ищут хозяина волевого, деятельного, с целью, которую они начинают считать своей.

Ибрагимов кивнул, глаза загорелись.

– А ларчик просто открывался. Чтобы владеть мертвой душой, нужно иметь душу самому. Проще простого.

– Я не совсем понял, Сергей Павлович.

– Да что ж тут непонятного? Ясно же говорю – у хозяина у самого должна быть душа, собственная.

– А разве у меня?..

– Именно, милейший, – живо откликнулся Чичиков. – Ни у тебя, ни у Трубостроева с Весловым души-то и нет. Ни живой, ни мертвой.

– Что значит – у меня нет души? Разве может не быть души?

– Очень даже может. Сплошь и рядом. Нет, так, чтобы совсем уж ничего такого не было – это не допускается; без этого человека не бывает. Но оставим сложные материи. Скажем просто: вместо души у вас всех – душезаменитель. Вот под тобой кресло кожаное, а могло быть из заменителя.

– Знаете, это как-то оскорбительно звучит.

– Факт налицо, – невозмутимо заметил Чичиков. – Но бояться тут ничего не надо. Особых последствий этот факт не влечет. Ни юридических, ни, так сказать, моральных. Но вот «мертвяки» к заменителю не прилепляются. Да и зачем вам «мертвяки», с ними одна морока. Очень вы меня потешили, когда бились за «мертвяков» между собой.

У Ибрагимова заиграли желваки на скулах, на щеках выступил злой румянец.

– И злиться можешь совершенно спокойно, потому что раз нет души, то и отвечать ни перед кем не придется. Задачу, поставленную тем, кто слепил твой душезаменитель, ты выполняешь, так что не бери дурного в голову. Что Артем тебе предлагал? Давай, переключись уже.

Александр Владимирович, наконец, унял разбушевавшуюся злобу.

– В том-то и дело, что ничего не предлагал. Сказал, что должен я добровольно и осознанно сделать выбор в пользу добра. Должен буду покаяться перед народом и сдать все свои средства. Но пока, по его словам, я не готов. Хвастался, блядь, что все успехи моей команды – благодаря ему, хотя футбол, по его же словам, это зло, потому что – Ибрагимов замешкался, припоминая, – «эмоции большие, а напраправлены не на добро». Я его спросил, как он понимает добро. Он ответил: «Добро – это я!»

– Ну, узнаю, – развеселился Чичиков. – Наш паренек заигрался в мессию. Знаешь, кем он тут был две тысячи лет назад?

Глаза Ибрагимова округлились, но он лишь помотал головой.

– Пытался ходить в учениках у Христа. Все с Иудой корефанился. – Чичиков подмигнул. – Но учеником не стал, потому что нутром не вышел. Нутро подгуляло. Дух без лица – никому не нужный товар. Бесполезный. И беспомощный.

– А сейчас? – быстро спросил Ибрагимов.

– Сейчас… а черт его знает, как ему удалось родиться человеком. Собственно, весь разговор с тобой мне нужен лишь затем, чтобы собрать информацию. Там чуть-чуть, здесь капельку. Итак, все, что я мог узнать, я уже узнал. Что ж, уверен, что твоя команда сегодня победит, желаю приятного разговора с Рабиновичем. Он, кстати, предложит тебе продать клуб в связи с обстоятельствами твоими. Ты имей в виду, что я эти обстоятельства буду сегодня решать. Потому что они только косвенно твои. На самом деле, это мои обстоятельства, Ибрагимов.

Лицо Александра Владимировича сделалось мягким, даже умильным, совершенно таким, каким привыкли его видеть телезрители во время пространных интервью о лучезарных европерспективах клуба «Забойщик». И когда Чичиков поднялся, он с готовностью шагнул навстречу, протянул дружески обе руки и долго, благодарно тряс вялую ладонь Чичикова. Чичиков, видимо, оценив любезность, вдруг посоветовал:

– Ты Прапорщика, когда тот станет снова рассказывать, как в Чечне караваны охранял, просто пошли на три буквы. Ему дадено указание тебе не вредить, так что не бойся, будь с ним покруче.

– Очень хорошо, – с внезапным облегчением сказал Ибрагимов. – А то целый день расхаживает по кабинету, будто он здесь главный хозяин, и волны гоняет.

«Ну да, – подумал Чичиков, – а ты из бронированного кабинета, конечно, и носа не кажешь». А вслух сказал:

– Чем зря вертолет гонять, возьми этого Прапорщика в машину и езжай на стадион. Увидишь, как будет весело, хоть тут и не Чечня. Ну, бывай.

Оставшись один, Ибрагимов угрюмо уставился на стену и тихо, но жестко произнес:

– Выходи уже.

Прапорщик шагнул из стены.

– Все слышал? – сухо спросил Ибрагимов, поймавший, наконец, свою звездочку.

Прапорщик кивнул.

Ибрагимов посмотрел на часы:

– Через час я должен быть на стадионе. Все понял?

Прапорщик снова кивнул. Вид у него был, словно у выключенного робота, так что Ибрагимов тут же усомнился – а способен ли тот обеспечить безопасность проезда. Но решил удовлетвориться этим кивком и занялся текущими делами: позвонил в «Гранд-Централ», получил заверения, что праздничный обед подготовлен наилучшим образом. Поправил собеседника:

– Праздничность не выпячивать, должно быть солидно и внушительно.

Затем позвонил главному тренеру, спросил, как настрой у ребят, сказал, что не сомневается в победе, и пожелал удачи, чтобы обошлось без травм и дурного судейства. Тренер, видный евроспециалист, пожелал Ибрагимову того же и заверил в полной боеготовности команды. А потом Александр Владимирович вызвал начальника охраны и сообщил, что вертолет отменяется, нужно готовить кортеж.

Когда бронированный «Мерседес», словно океанский лайнер, выплыл из ворот «Дубков», толпа взревела. Но опустилось темное стекло, и человек в камуфляже, высунувшись по пояс, громко и надсадно заорал:

– Ложись, суки чеченские, всех к такой-то матери положу!

Народ бросился врассыпную, куда глаза глядят. Ибрагимов обалдело наблюдал результат стараний Прапорщика: дорога, сколько хватало взгляда, была свободна. У стадиона Прапорщик проделал тот же трюк. Здесь не обошлось без давки, потому что толпа оказалась внушительней, а врассыпную бросились все разом.

Трибуны городского стадиона почти пустовали. Лишь фанаты, которых не испугаешь народным гневом, с которыми в состоянии справиться разве только милицейский спецназ, заполнили один из секторов. Да небольшая делегация английских болельщиков, упившихся пивом. Этих провели под охраной милиции. К ним, впрочем, отношение пикетчиков было самое благожелательное. Кричали только: «Расскажите о нас в Европе!»

Футбольный клуб «Забойщик» творил на поле чудеса. Команда играла широко, на хорошей скорости, превосходя соперника и точностью паса, и обводкой и командным мышлением. Дирижером всего этого футбольного оркестра был Тимофей Онищук, игрок вне всякого сомнения блистательный, стоивший ныне на трансферном рынке не менее полусотни миллионов долларов. На перерыв «Челси» уходило, проигрывая два мяча. Мрачный Рабинович, приехавший на матч с супругой, нервно ерзал в кресле VIP-сектора. Ибрагимов, напротив, болел демонстративно и горячо, ни разу не присев за весь тайм. Когда команды ушли в раздевалку, все же уселся и добродушно посоветовал Рабиновичу: