Божьи воины - Анджей Сапковский

Снег растаял мгновенно, хватило той крохи солнца, котораяпробилась сквозь тучи. Ветер утих. Сделалось теплее.

Возвратилась осень.

Шклярская Поремба — Рейневан уже узнал название деревни сцерковкой, прислушиваясь к разговорам, — немного опустела, когда отряд Фольча иВарнсдорфа скрылся в ущелье, ведущем к Якубовому Перевалу, отделяющему, как онпомнил из чьих-то рассказов, Карконоши от Йизерских Гор. Микуляш Дахс какое-товремя угрюмо посматривал вслед, сказал что-то Биберштайну, указывая то наотъезжающих, то на Рейневана. Биберштайн выпятил губы, окинул пленника злымвзглядом, кивнул головой. Потом отдал приказы. Дахс поклонился.

— Пан Либенталь! — крикнул он, подходя. — Пан Строчил, панКун, пан Придланц — подойдите ко мне.

Четверо рыцарей вышли из группы, приблизились, посматривая слюбопытством, но демонстративно неприязненно. Что совершенно не подействовалона Дахса.

— Вот этого правонарушителя, — указал он на Рейневана, —милостивый пан Ульрик фон Биберштайн приказывает доставить в Силезию, в замокСтольц, там передать в руки брата милостивого пана Ульрика пана ЯнаБиберштайна. Пленный должен быть доставлен не позже, чем через пять дней, тоесть в понедельник, так как сегодня у нас четверг. Он должен быть доставленживым, здоровым и невредимым. Командиром эскорта пан Биберштайн изволилназначить пана Либенталя. А за пленника и за выполнение приказа отвечаютголовой все. Вы поняли? Пан Либенталь?

— Почему именно мы? — нелюбезно спросил Либенталь, потираячерный от щетины подбородок. — И почему только вчетвером?

— Потому что так изволил распорядиться пан Ульрик. И потомучто ему так посоветовал я.

— Благодарим сердечно, — сказал язвительно второй изэскорта, в надетой набекрень бобровой шапке. — Значит, надо довезти его вСтольц целым и невредимым. А не довезем — головы сложим? Шикарно.

— А если он попытается сбежать? — Третий, дылда со светлымиусами, окинул Рейневана угрюмым взглядом. — Дозволено нам будет ему хоть ногупереломать?

— Имеется риск того, — холодно ответил Дахс, — что тогдахозяин Стольца прикажет переломать ноги вам.

— Так как же? — не сдавался усач. — Спутать его и везти вмешке? А может, засадить в железную бочку, такую, в которой Конрад Глоговскийдержал Генрика Толстого. А может...

— Достаточно! — отрезал Дахс. — Пленный должен быть вСтольце через пять дней целый и невредимый. Как вы это сделаете — ваша забота.И конец болтовне. От себя добавлю, что ему надо быть сумасшедшим, чтобы бежать.На него много ловцов охотится. И кому бы он в лапы ни попал, ждет его смерть.Притом и не скорая, и не легкая.

— А в Стольце что? Небось цветами осыплют?

— Не мое дело, — пожал плечами Дахс, — чем его там осыплют.Но что его ждет в Згожельце, Житаве либо Будзишине, знаю: пытки и костер. Еслиего схватят снова де Бергов или Шафф, тоже злой смерти не минует. Так что недумаю, чтобы он бежал...

— Я бежать не буду, — заявил Рейневан, которому надоеломолчать. — Могу дать слово. Поклясться на кресте и всеми святыми!

Рыцари грохнули диким и искренним хохотом. Дахс ажпрослезился.

— Ох, господин Беляу, — стер он слезы со щеки. — Ну,развеселил! Говоришь, поклянешься? А что ж, клянись сколько влезет. А мы темвременем свяжем тебя куском крепких вожжей. И посадим на крестьянскую косолапуюкобылу, чтобы тебе, случаем, галопировать не вздумалось. Все это так, верностиради. Ничего личного.

Вскоре они двинулись. Рейневану в соответствии с обещаниемДахса связали руки, без всякой жестокости, но надежно и крепко. В соответствиис обещанием его посадили на лошадь, а точнее, на являющуюся только по названиютаковой — противную, ленивую, криво ставящую задние ноги клячу, явно неспособную не только на галоп, но даже на рысь. На таком «рысаке» действительнонечего было даже думать о бегстве — на ней невозможно было бы даже обогнатьпару волов в ярме.

Они ехали на восток. В сторону Еленьей Гуры. В сторонутракта, связывающего Згожелец со Свидницей, Нисой и Рачибужем.

Еду в Силезию, подумал Рейневан, вытирая чешущийся нос омеховой воротник плаща. Возвращаюсь в Силезию, как обещал. Как поклялся. Себе идругим.

Если б Флютек знал, наверняка бы радовался. Начало ноября,едва четыре дня после Поминовения усопших. До Рождества уйма времени, а я уже вСилезии.

Они ехали на восток. В сторону Еленьей Гуры. В сторонутракта, который называли Подсудетской дорогой, соединяющей Згожелец со Свидницей,Нисой и Рачибужем. По дороге, проходящей через Франкенштайн. И район замкаСтолец.

Замка, думал Рейневан, вытирая нос о воротник, в которомнаходится моя Николетта. И мой сын.

Около полудня добрались до Гермсдорфа. Здесь заспешили,погнали коней, беспокойно посматривая в сторону возвышавшейся над селениемгранитной скалы и башни замка Хойник. Микуляш Дахс, остерегаясь возможныхподвохов со стороны преследователей, велел проявлять особую внимательность врайоне Хойника. Рассудок подсказывал, что Яна Шаффа в замке быть не должно,путь через карконошские урочища и низины должен был отнять у него гораздобольше времени, чем у них, едущих по тракту. Но беспокойство не покинуло их дотех пор, пока замок не скрылся из виду.

В котловине они миновали Теплицу, село знаменитое своимитеплыми источниками и лечебными водами. Вскоре увидели Еленью Гуру, церковнуюзвонницу и возвышающуюся над городом башню. Которую, кажется, возвел большетрехсот лет назад Болеслав Кривоустый, Полянский князь, а надстроил двести леттому его прапрапра... и так далее внук, Болько Свидницкий.

Ведущий эскорт Либенталь повернул коня, подъехал, уперсястременем в стремя Рейневана. Потом достал нож и перерезал ему веревки наруках.

— Мы едем через город, — сухо сказал он при этом. — Я не хочу,чтобы люди таращились. Понял?

— Понял и благодарю.

— Рано благодарить. Знай: попытаешься фокусничать, я тебеэтим вот ножичком уши пообрезаю. Клянусь Святой Троицей, так и сделаю. Хоть ипридется потом мне за это у Биберштайнов каяться, отрежу.

— Имей в виду. Имей также в виду, — добавил фон Придланц,тот, со светлыми усами, — что хоть с нами тебе свободы нет, но другие могутдоставить гораздо большую неприятность. Те, которые за тобой гоняются, сквернуютебе судьбу готовят, мучения и смерть, помнишь, что Дахс говорил. А знаешь, ктоможет за нами ехать? Может, Фольч и тот второй, Варнсдорф из Рогозца? Может, деБергов? Клюкс? Янек Шафф? А здешние места, надобно тебе знать, Шаффампринадлежат и их родным и кумовьям: Нимпчам, Зедлицам, Редернам. Так что, еслиты даже от нас и сбежишь, далеко не уйдешь. Тебя поймают крестьяне, выдадутсвоим господам.