Мизери - Стивен Кинг

Около четырех, ответила Энни. Приблизительно. Она только чтозакончила подстригать газон, и часов у нее не было. Она хорошо помнит — былобезумно жарко.

— Долго он у вас пробыл, миссис Уилкс? — осведомился Давид.

— Прошу прощения, я мисс Уилкс.

— Извините.

Энни сказала, что не может сказать наверняка, толькооставался он недолго. Может быть, минут пять.

— Он показывал вам фотографию?

Да, ответила Энни, затем он и приезжал. Пол даже восхитилсяее самообладанием и приветливым тоном.

— Вы когда-нибудь видели изображенного на фото человека?

Энни сказала: ну конечно, это был Пол Шелдон, она его сразуузнала.

— У меня есть все его книги, — пояснила она. — Они мне оченьнравятся. Офицер Кашнер был как будто разочарован. Он сказал, если так, я,вероятно, знаю, о чем говорю. Он был прямо-таки обескуражен. И еще страдал отжары.

— Да, верно, день был жаркий, — подтвердил Голиаф.

Пол встревожился: голоса зазвучали намного ближе. Они вгостиной? Да, почти наверняка в гостиной. Пусть он великан, но двигаетсябесшумно, как рысь. Голос Энни прозвучал еще ближе. Полицейские прошли вгостиную, она следовала за ними. Она не приглашала их, но они все равно прошлив комнату. Осматривают дом.

Голос Энни звучал по прежнему спокойно, хотя ее домашнийписатель находился меньше чем в тридцати пяти футах от них. Она пригласилаКашнера в дом на чашку кофе со льдом, но он сказал: не могу. Тогда онапредложила ему взять с собой бутылку холодного…

— Пожалуйста, не разбейте, — вдруг тревожно сказала она. —Мне эти штучки нравятся, а они такие хрупкие…

— Простите, мэм. — Это, наверное, Давид, у него голос тихий,смущенный и слегка озадаченный. При других обстоятельствах Полу было быприятно, что полицейский говорит таким тоном, но обстоятельства сейчасособенные, и тон этот ему не понравился. Он выпрямился и сжал ручки кресла. Вгостиной осторожно поставили на стол какой-то предмет (возможно, глиняногопингвина на льдине). Он представил себе, как Энни опускает руку в сумку. Сейчасодин из полицейских — скорее Голиаф — спросит, что у нее там такое. И тогданачнется стрельба.

— Так на чем вы остановились? — спросил Давид.

— Я предложила ему взять с собой бутылку пепси изхолодильника, ведь день очень уж жаркий. У меня бутылки пепси лежат рядом сморозильной камерой, так что вода почти ледяная. Он сказал, что я очень добра.Очень вежливый парнишка. И почему такого молодого человека отправили в патрульодного?

— Он выпил воду здесь? — спросил Давид, игнорируя ее вопрос.Он был теперь еще ближе. Пересек гостиную. Полу не пришлось закрывать глаза,чтобы представить себе, как он выглядывает в коридор и видит дверь ванной изакрытую дверь спальни для гостей. Пол сидел очень прямо; на его исхудавшемгорле бешено пульсировала жилка.

— Нет, — сказала Энни все так же спокойно. — Он взял бутылкус собой. Сказал, что ему надо ехать дальше.

— А там что? — спросил Голиаф. Стук двух пар каблуковзазвучал резче — люди сошли с ковра и ступили на голый дощатый пол коридора.

— Ванная и пустая спальня. Бывает, я сплю там, если жарко.Если хотите, взгляните, но уверяю вас: ваш патрульный не привязан там ккровати.

— Да, мэм, я вполне в этом уверен, — сказал Давид, и — очудо! — их шаги стали удаляться в направлении кухни. — Вам не показалось, чтоон был чем-то взволнован?

— Вовсе нет, — ответила Энни. — Просто ему было жарко, и онбыл расстроен.

Пол снова мог дышать.

— Или озабочен?

— Нет.

— Он не говорил, куда направится дальше?

Полицейские почти наверняка ничего не заметили, но привычноеухо Пола уловило мгновенное замешательство; в этом вопросе может таитьсяловушка, она может захлопнуться сразу или чуть позже. Нет, не говорил, наконецсказала Энни, но поехал он на запад, и она предполагает, что он поехал кСпрингерс-роуд, там есть несколько ферм.

— Спасибо за содействие, мэм, — сказал Давид. — Возможно,нам еще придется к вам вернуться.

— Конечно, — отозвалась Энни. — Пожалуйста. Я в последнеевремя редко бываю в обществе.

— Вы не возражаете, если мы заглянем в сарай? — резкоспросил Голиаф.

— Разумеется. Не забудьте только поздороваться, когдавойдете туда.

— С кем поздороваться, мэм? — спросил Давид.

— С Мизери. Это моя свинья.

31

Она стояла в дверях и внимательно смотрела на него — таквнимательно, что он почувствовал, что краснеет. Полицейские уехали пятнадцатьминут назад.

— На мне что-нибудь написано? — спросил он наконец.

— Почему ты не верещал? — Оба полицейских приподнялиголовные уборы, садясь в машину, но ни один не улыбнулся. Пол, наблюдая за нимииз своего укрытия, обратил внимание на выражение их глаз. Они знали, кто она.Прекрасно знали. — Я ждала, что ты будешь верещать. И они бы набросились наменя как лавина.

— Может, и так. А может, нет.

— Так почему же ты?..

— Энни, если ты постоянно думаешь о самом худшем, что стобой может случиться, то вполне можешь когда-нибудь ошибиться.

— Нечего со мной умничать!

Пол видел, что под ее внезапной яростью таится глубокоенедоумение. Его молчание не вписывалось в созданную ею картинунепрекращающегося борцовского поединка: Энни Уилкс против единой гнусной,наносящей со всех сторон удары команды «Гребаных Щенков».

— Да кто тут умничает? Я сказал тебе, что буду держать ротна замке. Так я и поступил. Я хочу закончить книгу в относительно спокойнойобстановке. Хочу закончить эту книгу для тебя.

Она неуверенно смотрела на него; ей хотелось поверить, онабоялась верить… и в конце концов поверила. И правильно сделала, так как Полговорил правду.

— Тогда принимайся за работу, — мягко сказала она. —Немедленно. Ты же видел, как они на меня смотрели.

32

Два дня жизнь продолжалась так же, как и до появления ДуэйнаКашнера; Пол почти поверил, что Дуэйн Кашнер не появлялся вообще. Пол писалпочти без перерывов. Он отказался от пишущей машинки, и Энни молча поставила еена каминную полку под фотографию Триумфальной арки. За эти два дня Пол исписал триблокнота. Остался последний блокнот. Когда он будет исписан, Пол начнет писатьв тетрадях. Энни точила для него шесть карандашей «Черный воин», они тупились,и Энни снова чинила их. Карандаши становились все короче, а Пол все так жесидел, склонившись над блокнотом, у окна, время от времени рассеянно почесываябольшим пальцем правой ноги то место, где когда-то была левая подошва, исмотрел на лист бумаги, смотрел в открытую настежь дверь. Книга ракетой несласьвперед к развязке, как это бывает с лучшими произведениями. Пол совершенноотчетливо видел все… Три команды, разыскивающие Мизери в многочисленныхкоридорах внутри головы идола, две группы людей, желающих убить ее, и одна —Йен, Джеффри и Езекия, — спешащая ей на выручку. А поселение бурка сгорело, ивсе, кто не погиб в огне, караулили у единственного выхода, у левого уха идола,поклявшись убить всех, кто выберется оттуда живым.