Нашествие - Денис Новожилов

Ночью Вий просто взял и поднял всех погибших во время дневного штурма степняков, увеличив войско Кощея втрое. И теперь со стен непокорной крепости на выстроившихся внизу кочевников смотрели мертвыми глазами их же собственные сотоварищи. А штурм все не начинался и не начинался. Кощей очень хорошо понимал вражеского полководца: вчера казалось, что осталось лишь добить изможденного врага, а сегодня тот стал вдруг значительно сильнее. И ведь завтра подобное может повториться: все сегодня погибшие снова пополнят ряды его неживого войска. А это значит, что взять замок нужно за один день: и внешние стены, и внутреннюю цитадель. У живых воинов много преимуществ перед мертвыми, но есть и серьезный недостаток. Живые устают. Живые не могут весь день сражаться в полную силу, лезть на стены в полном вооружении, бегать часами. А мертвые усталости не знают. Так что над войском степняков буквально витала аура нерешительности. Нет, враги были смельчаками, но все же перспектива стать шаркающим умертвием с ввалившимися глазницами навевала неприятные ощущения даже на самых отважных.

– А почему ты прямо днем, во время боя, не поднимал мертвецов? – задал Кощей вопрос, который его занимал с самого утра.

– Днем не могу, – неохотно признал старик, – для этого ритуала нужен лунный свет.

– У меня же получалось поднимать днем; не поверю, что я обращаюсь с жезлом лучше, чем ты.

– Днем можно по одному поднимать, это долго. Ночью – всех сразу. Так что наша задача – просто держаться до темноты, и плевать на потери. Чего они ждут, почему не штурмуют?

«Потому что не такие уж и дураки», – хотелось ответить Кощею, но он промолчал. Возможно, штурм еще начнется. Он видел, как на холме, возле черного шатра, появился Идолище Поганое. Харко заметно хромал: видимо, рана, полученная им вчера, оказалась весьма серьезной, раз за ночь не излечилась. Это хорошая новость: толстяк был главной ударной силой врага, и сегодня он вряд ли примет деятельное участие. Вожаки орды на холме меж тем совещались между собой, было видно, как они машут руками и даже кричат друг на друга. Через какое-то время вожди разошлись, решение было принято, и скоро защитники замка узнают, решатся ли кочевники на новый штурм или нет.

Трубы заиграли отбой, боевые рога молчали. Войско степняков снималось с места и отходило; несмотря на оскорбление, нанесенное вчера их вождю, силы вторжения не стали рисковать и бросили осаду. Кощей шумно выдохнул, он не был так уверен в том, что сегодняшний штурм провалился бы. Безголового больше нет, а обычные упыри и варколаки вчера не удержали лютого натиска степняков. Поднажми они еще немного или не приди из леса великаны белого колдуна – все завершилось бы иначе. Ему даже стало немного стыдно, что он держал белого колдуна в плену, ведь тот их всех вчера спас. Как бы то ни было, его союз с великой яггой подошел к концу. Ему больше не нужна защита от Вия, и вредить морозному волшебнику он тоже не станет. Хотя вопрос с Вием еще не до конца ясен. Кощей вдруг ясно осознал, что жезл сейчас у старика и возможности отнять его нет никакой. Мертвецы ему не подчинятся, и все, что у него есть, – это он сам и магог. Хотя Шмыга сразу предаст.

Вий, словно прочитав все эти мысли по осунувшемуся лицу воеводы, криво усмехнулся.

– Не бойся, лови. – Он кинул жезл Кощею, и тот подхватил его, словно бесценное сокровище, хотя для него оно им и было.

Вий глядел со стены за собирающимся воинством степняков.

– Я половину мертвяков заберу, – сообщил уродец, – надо хозяина откопать. А ты замок удерживай: хозяин, когда вернется, вознаградит своего воеводу.

Старик помолчал какое-то время, словно думая, говорить или не говорить следующую фразу, но все же добавил:

– И с бабами поосторожней. Погубят они тебя; украдешь однажды не ту, и с тебя спросят.

– Давай без советов, – насупился лысый воевода, – уж не тебе меня учить насчет женщин.

– Почему не мне, – удивился Вий, – меня бабы любят. Ведьмы. Женщина, она знаешь, как устроена? Она крайность любит, и не важно какую. Ты можешь быть самым лучшим или самым законченным гадом – главное, не быть обычным. А ты все пытаешься казаться злым… не надо казаться, надо быть! Стань законченной мразью, и женщины к тебе потянутся.

Возможно, в словах старика и был смысл, но Кощей недавно присмотрел одну красотку, и она все никак не шла у него из головы. А главное, она тоже не совсем человек, а оборотница, умевшая превращаться в лягушку. Кто его поймет лучше? И кого ему бояться? Ее жениха, Ваньку-дурачка? Да тот ни за что не найдет иголку с его смертью, так хитро он ее спрятал. А девка хороша. Украдет, не удержится.

Морозко потянулся во все стороны своим сознанием, пытаясь сделать что-то необычное. Он действовал по наитию, не зная точно, что произойдет. За весь вчерашний день он так ничего и не смог придумать, что помогло бы победить войско врага. Что делал его предшественник? Столетиями вымораживал землю, это сейчас мало полезно. Создавал гримтурсов, этого он не будет делать тем более. Да и где ему столько жертв взять. Что бы вдохнуть достаточно ненависти и ярости в морозную глыбу, нужно не одну сотню человек умучить. Это тоже было бесполезно. Так что же, что он может? Заморозить сосульку и метнуть ее? Одного врага, возможно, даже удастся ранить. Нет, это все не то, совсем не то. Нужно что-то совсем иное, что не пришло бы в голову его предшественнику, что-то совсем новое. Ничего в голову не шло.

– Деда, – поторопила Снегурка, – кажется, дяди в собачьих шапках уходят. Нужно срочно что-то делать.

– Что? – Он это вслух сказал?

– Ты великий колдун или я? – рассердилась девчонка. – Сделай так, чтобы они все умерли.

– Это несложно, – усмехнулся Морозко, – они все умрут. Рано или поздно.

– Ты волшебник или шут?! – Девчонка сердилась все больше. – Они же на Устюг идут! Сделай хоть что-нибудь… сделай так, чтобы им всегда было плохо.

– Всегда плохо… – Морозко задумался: в этой мысли что-то было. – Всегда врагам было плохо. Всегда! Да, конечно…

Волшебник почувствовал небывалый подъем, он все еще не знал точно, что нужно делать, но понимал, что ухватил верную нить и она приведет его туда, куда нужно.

– Всегда! – Морозко начал собирать всю силу, до которой мог дотянуться для создания мощного заклятия.

– Всегда! – Своей силы не хватало, но он пытался вытянуть ее отовсюду, откуда только возможно. – Всегда! – Сила взялась словно ниоткуда, но он чувствовал, что его кто-то подпитывает силой, словно этому «кому-то» тоже понравилась его задумка. – Всегда! – Заклятие начало сплетаться воедино, обретая форму и содержание. – Всегда! Всегда! Всегда!

Вечное заклятие, волшба, которую невозможно было ни изменить, ни разрушить, плавно легла на всю эту землю. Да, прямо сейчас это мало поможет. И все же теперь каждая зима, когда на эту землю будет заявляться враг, станет самой суровой и лютой. Всегда захватчиков будет морозить куда больше, чем защитников. Сама природа будет восставать против врагов и через десять лет, и через тысячу. Всегда. Теперь в битве с захватчиками защитникам русской земли будет помогать и он – Мороз-воевода. И так будет всегда.