Военный и промышленный шпионаж. Двенадцать лет службы в разведке - Макс Ронге

Однако король, Кадорна и министр Биссолати[286] энергично против этого возражали, прося Антанту о помощи в случае большого наступления австро-венгерских и германских войск против Италии. Но с этим француз был не согласен. В конечном итоге им удалось найти компромисс — они договорились, что итальянцы еще раз постараются попытать счастья на Изонцо при помощи тяжелой артиллерии западных стран.

Попытки французов получить подкрепления говорили об их неуверенности в успехе будущих операций. Поэтому кайзер Карл предполагал, что они не очень будут противиться заключению мира. Пользуясь случаем, он через своего шурина принца Сикста Пармского[287] вступил в непосредственные предварительные переговоры с Францией. Мне же было поручено подготовить для ротмистра графа Эрдеди необходимые документы для поездки в Швейцарию. При этом я не имел даже понятия о том, что речь шла о передаче соответствующей корреспонденции принцу Сиксту.

Во время этого мирного посредничества, не имевшего, впрочем, успеха, произошло событие огромной важности — в России вспыхнула революция.

Из-за ошибочных представлений о длительности войны никто даже не думал о том, какую важную роль в этом гигантском противостоянии играла промышленность. Лишь необходимость в неслыханном ранее масштабе ее привлечения к пополнению израсходованных запасов, производства появившихся новых боевых средств и расширения уже существующих предприятий, а также создания новых и перевода огромного числа заводов и фабрик на военные рельсы постепенно заставила осознать, что промышленность является одним из важнейших элементов военного дела.

То же относилось и к торговле, значение которой по мере усиления блокады со стороны Антанты все возрастало. Особенно это касалось материалов, необходимых для военного производства, обычно целиком или по большей части завозимых из-за границы, запасы которых быстро истощались.

Не менее важной являлась и необходимость пополнения продовольственных ресурсов, расходовавшихся войсками в начале войны нерационально. Их припасов скоро стало не хватать и вследствие необходимости уничтожения складов при отступлении армии, а также временной потери важных источников сырья, особенно высокоурожайных районов Галиции. Сказалось и общее ослабление сельского хозяйства из-за изъятия из него людских ресурсов и тягловых животных, недостатка удобрений и снижения поголовья рогатого скота. В результате Австро-Венгрия, и в мирное время ввозившая из-за границы часть необходимого ей продовольствия, оказалась в тяжелом положении. При этом быстро падавший импорт негативно повлиял также на столь важную в военном отношении текстильную и швейную промышленность.

Однако все это было осознано не сразу, и мы слишком поздно перешли к централизованному распределению имевшихся и пока поступавших из-за границы запасов и ресурсов, а также к дифференциации потребностей по степени их важности. При этом мало значения придавалось такому вопросу, как поиск заменителей для необходимых материалов из числа тех, которым ранее придавалось второстепенное значение.

Что же касалось противников центральных держав, поставщиком которых, несмотря на подводную войну, являлся весь мир, то они находились в несравненно лучших условиях. Естественно, эти страны были весьма заинтересованы в том, чтобы определить состояние нашей военной индустрии и тем самым выяснить возможности обороноспособности Австро-Венгрии. Одновременно они стремились вскрыть и те потайные пути, которыми мы пользовались, чтобы покрыть настоятельные потребности австро-венгерской промышленности за счет торговли с нейтральными государствами. После же выяснения этих путей Антанта намеревалась использовать все свое мощное влияние, чтобы их перекрыть и тем самым приблизить свою цель — взять нас измором.

Поэтому не было ничего удивительного в том, что страны Антанты заметно активизировали свою деятельность по организации промышленного и торгового шпионажа в отношении центральных держав, тогда как наши разведывательные службы ограничивались лишь выявлением технических новинок неприятельской военной индустрии.

Однако наша контрразведка, у которой едва хватало сил для решения традиционных задач, не могла уделить должного внимания борьбе с торговым и промышленным шпионажем. Этому недостатку способствовало и привычное, выработанное еще в мирное время мнение о том, что для охраны секретов производства оружия и боеприпасов достаточно тех мер, которые применялись до начала войны. К тому же органы контрразведки просто не могли охватить своим вниманием все быстро развивавшиеся отрасли военной промышленности.

Такое положение дел усугублялось беспечностью самих торгово-промышленных кругов. Коммерсанты неосознанно содействовали шпионажу, помещая в своей переписке с нейтральными странами такие данные, которые легко могли быть использованы неприятельской разведкой для получения соответствующих выводов. В связи с этим мне припоминается один случай, когда в техническом бюро Юлиуса Оверхофа в Вене мы конфисковали список заказчиков и поставщиков, среди которых фигурировали почти исключительно оборонные предприятия и военные учреждения, в том числе и новые, возникшие во время войны, о существовании которых противник знать еще не мог. Этот список данное бюро собиралось отправить в Цюрих, то есть в Швейцарию, кишевшую шпионами обеих сторон. Причем в своей деятельности агенты настолько обнаглели, что, как свидетельствует Эмиль Тило в своей книге «Репрессии против шпионов в Швейцарии», только в 1916 году швейцарские власти вынуждены были арестовать двадцать одного лазутчика.

Следует также отметить, что работу вражеских разведок значительно облегчали имевшиеся на предприятиях враждебные государству элементы, без всякого сомнения использовавшие, чтобы обойти цензуру, тайные каналы связи с нейтральными странами. Надо признать, что такой шпионаж фактически укрылся от нашего внимания, и только имевшиеся в Швейцарии источники напали на след, говоривший о его существовании. Они обратили внимание на живой интерес, который испытывали агенты противника к различным заменителям материалов, потребляемых центральными державами. Причем особое внимание они уделяли производству синтетического каучука.

С нашей же стороны большее внимание неприятельской военной промышленности стало уделяться лишь после того, как в разведуправлении армейского Верховного командования была создана «внутренняя разведывательная служба». В результате выяснилось, что систематическая обработка иностранной прессы и агентурных донесений позволяла по крупицам собирать такие ценные материалы, о каких мы раньше даже не подозревали. Кроме того, несмотря на войну, экономические связи воюющих держав с враждебной заграницей продолжали существовать, что тоже позволяло узнать много интересного.