Невыносимые. До порога чужих миров - Ирина Лазаренко

– У Раня есть магические способности – о, вы так потрясены, в самом-то деле? А еще бы вам не потрясаться, вы же не обращали внимания на его слова, на его желания, вы его таскали за собою, как привычную вещь, как репей на хвосте! Вам же не интересно было слушать его и понимать, вы только посмеивались, если он хотел сделать что-то непривычное вам, если он делал такое, чего вам от него не требовалось! Вы старались снисходительно относиться к его странностям, быть добрыми – а если не получалось, так невелика беда! Ведь это вы трое – такие сложные, такие важные, это вам назначено что-то серьезное и великое, это у вас такие сильные таланты, это вы трое так похожи между собой! А Рань у вас – так, с боку припеку, иной, отличный, попроще, пожиже! А в нем одном талантов больше, чем в любом из вас! Только они маленькие! Они не могут вырваться наружу сами по себе, заиграть, заплясать, поразить! Ему нужны наставники. Ему нужно много упражняться. А вот чего ему не нужно – так это вашего пренебрежения и ваших насмешек! У Раня есть способности к целительству, вы же и думать не думали о таком, да? А они есть! Не Божиня весть какие, но его усидчивости хватит, чтобы вырасти в очень толкового лекаря!

Друзья молчали, смотрели на него во все глаза. Дорал глубоко вздохнул.

– Я-то сразу увидел в нем магические способности. Да, небольшие. Ну и что? Он хотел их развивать, он о них знал, он и вам пытался говорить об этом, но вы же лишь отмахивались, как отмахивались от других его затей. Как с зельями. С луками. С Кристаллами. Друзья, ха! Это между собой вы друзья – а для него вы кем были? Он кем был для вас? Вам даже в голову никому не пришло, что он не может обучиться сращивать Кристаллы, потому что он – маг!

Алера уткнулась лицом в ладони, и щеки обожгли их.

– Вы никогда не считали его равным себе, даже в детстве! Что ж удивительного, что он решил устроить это представление и сбежать от вас! Ане отправиться в Школу под ваши фырканья и насмешки!

– Сбежать, – пробуя слово на вкус, повторил Элай.

– Ему было трудно с вами. Всегда, и чем старше вы становились – тем ему понятнее делалось, что вас не четверо, дорогие мои, вас трое и один. Он устал от вашей снисходительности, от ваших ярких талантов, которые могли расцветать самостоятельно. От вашей близости друг к другу. Вы его подавляли, он чувствовал себя лишним и жалким, но у него никого не было, кроме вас!

Кожаный лоскут лопнул в руках Элая, и эльф удивленно уставился на два обрывка.

– Он так хотел переиграть вас хоть однажды, – уже спокойней добавил Дорал. – И ему это удалось, правда? Ну да, ему и в этом потребовалась помощь. Большинству людей нужна помощь.

– Значит, он так устал от нас, что запросто без ножа зарезал свою тетку, – зло выплюнул Тахар. – Переколошматил односельчан. Обдурил всех, ах, какой молодец, как ловко со всеми расплатился за свои детские обидки! И ты ему в этом помог – мы что, тебя тоже в детстве обижали?

– Ну какое мне дело до ваших внутренних сложностей? – Дорал, вдруг совершенно успокоившись, выпрямился на лавке. – Я нашел мага, который хотел развивать свои способности, – я привел его в Школу. Мы все так делаем время от времени, а если кто-то чужой из-за этого расстроится – честно говоря, наплевать… Я вообще не собирался никуда ехать в тот раз, меня оторвали от очень интересного проекта, чтоб вы знали. Я точно расстроился больше, чем ваша тетка, у нее ведь остался запасной племянник, а у меня запасного проекта нет. Но зато я вернулся в Школу с новым учеником.

– И никто не собирался строить полигон возле Лирмы, – осенило Тахара.

– В указе написали «в поисках места» и «возможно». Мы часто так делаем, ну, конечно, разыгрывать дурацкие сцены с прахом обыкновенно не нужно, мы просто уезжаем с новыми учениками – и все.

– Не многовато ли напрягается Школа ради новеньких слабеньких магов? – поджал губы Тахар.

Дорал поглядел на него очень строго:

– А как ты думаешь, кто составляет большую часть представителей любого ремесла? Хоть пекари, хоть пахари, хоть наемники, хоть маги… в абсолютном большинстве это совершенно обычненькие, слабенькие и средненькие, которые осваивали науку прилежно и терпеливо, до мозолей на заднице, овладевали ей планомерно и последовательно, насколько дар Божинин им позволяет. А всякие яркие, сильные, особенные – их единицы, мой друг, и они не годятся для роли ядра, они слишком заняты своей особенностью, чтобы постигать науку серьезно и ответственно. Такие маги, как ты, сильные, одаренные – они не бывают гласниками, они в лучшем случае шатаются по Идорису и размахивают знаком Школы во все стороны с ужасно важным видом, а обычно – и до Школы они не доходят. Это им слишком скучно. Они хотят не прилежной учебы, а приключений и подвигов, таких же ужасно важных, как они сами!

– И не платят Школе наложения со своих доходов, конечно же, – едко отбрил Тахар.

– Конечно, – легко согласился Дорал. – Так что именно слабенькие и средненькие, но упорные и ответственные – они наша сила и опора; так было ранее и так будет в дальнейшем. Это из них получаются маги, которые останутся в Школе, пока не закончат обучение, а не сбегут от сложностей с воплями. Это они будут вести понятный и предсказуемый образ жизни. Это на них мы сможем рассчитывать в случае любой беды и трудности. Они оберегают покой наших городов и защищают нашу землю, они помогают людям каждый день и делают весь мир чуточку лучше, они, Тахар. А вовсе не блистательные вольные птицы вроде тебя! Ты-то нихрена не делаешь лучше.

Губы Тахара дрогнули. Дорал несколько вздохов смотрел на него, чуть прищурившись и склонив голову.

– Впрочем, ты ведь не Божиня весть какой сильный маг, знаешь? Не выдающийся. В Школе я и посильнее видел. А без обучения никогда не сумеешь использовать свои возможности в полную силу.

– Как-нибудь переживу, – очень тихо и твердо ответил Тахар.

– Переживешь, разумеется. Я знаю таких, как ты. Вы не тратите времени на обучение, выбираете бродить наощупь, лишь бы не давать другим руководить вами в какой-то малости.

– Переживу, – повторил Тахар. – Я ж знаю, сколько обязательств висит над выпускниками Школы, Дорал. Мои родители были гласниками. Я видел, что каждый их поступок, каждое решение – все делается с оглядкой на это ваше магическое сборище. Достойность, уважение, лечь костьми ради помощи людям, назначение магическое, повеление Божинино… ну и не забывать слать наложения в Школу, конечно, и еще эти вечные голуби с письменами о проделанной работе… Ваши ученики никогда больше не будут своими собственными, они навсегда останутся вашими. Я как-нибудь без этого проживу, пусть взамен мне не доведется изучить кучу заклинаний, от которых язык в узел связывается.

Дорал придвинул к себе тарелку с кашей и куском мяса.

– Ты такой удивительный, Тахар. Все, что ты говоришь, я прежде слышал всего раз пятьсот, наверное. Но у тебя есть право решать, учиться в Школе или нет, это безусловно. Оно у каждого мага есть. Вот Рань решил учиться. Кстати, как вы узнали, что он жив?