Книги онлайн и без регистрации » Детективы » Анук, mon amour… - Виктория Платова

Анук, mon amour… - Виктория Платова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 79 80 81 82 83 84 85 86 87 ... 111
Перейти на страницу:

– Что-нибудь еще, мсье?

– Да, – я не намерен сдаваться, поездка налиссабонском фуникулере должна завершиться хоть чем-нибудь.

– Слушаю.

– Японка. Японка из двенадцатого номера. Ее зовутО-Сими. Мадемуазель О-Сими.

К лицу парня неожиданно приливает кровь, даже волосы егоначинают отсвечивать красным, я явственно вижу заляпанные кармином пряди.

– Она ушла. – Парень смотрит на меня почти с ненавистью,если бы О-Сими одолжила ему провезенный контрабандой самурайский меч, онразрубил бы меня пополам. – Она ушла. Ее нет.

– Вы уверены?

– Ключ на месте, – на стойку с ключами он даже несмотрит.

– Вы уверены?

Мне нравится злить его. Тайного воздыхателя О-Сими, любителясуши, фильмов Китано в долби-стерео и ролевой игры-симулятора «Атака наПёрл-Харбор», где из всех предлагаемых персонажей он всегда выбирает японскоголетчика-камикадзе. Мне нравится злить его. И еще – насчет пейнтбола по выходнымя поторопился. Такого вряд ли увлечет бездумное беганье по полигону и пальбашариками в закамуфлированные торсы противников. Черная майка не первойсвежести, с белесыми разводами под мышками выглядит почти концептуально,особенно в сочетании с тремя вытатуированными на левом плече иероглифами, тожемне, самурай хренов. Не пейнтбол по выходным – брошюрки о все тех же самураях –под подушкой, во все остальные дни недели. Что-то вроде «Харакири: притворисьего знатоком». При его феерической работе цепного пса у стойки он накопит набилет до Токио года этак через полтора, учитывая расходы на пансион содноразовым питанием и посещение священной горы Фудзи. Трех дней в пансионе иодного посещения Фудзи окажется вполне достаточно, чтобы понять: Япония –совсем не такая, какой ее описывают в брошюрках, а Пять Запретов, ПятьПостоянств и Шесть Гениев никого уже не волнуют. И всю оставшуюся жизнь этотпотный сосунок будет проклинать Страну восходящего солнца, не оправдавшую егодопотопно-самурайские ожидания…. Господи, как же мне нравится злить его!..

– …Ключ на месте.

– Вы уверены?

– Я уверен.

– Можно оставить ей записку?

– Да, конечно, – после секундного замешательстваскромный портье берет верх над летчиком-камикадзе. – Оставляйте.

В мои планы вовсе не входило оставлять записку О-Сими; час,проведенный на речном кораблике, слишком неубедительный повод для знакомства,но уж очень мне не нравится тип за стойкой.

– У вас не будет бумаги? – Я уверен, что никакойбумаги портье мне не даст.

– Да, конечно. Ручка вам нужна?

– Да. Спасибо.

Под тяжелым взглядом портье я наскоро набрасываю записку,складываю ее вчетверо и оставляю на стойке. Оставаться в «Ламартин Опера»дальше бессмысленно. Но эти иероглифы на плече сосунка-портье… Мне не нужнодаже притворяться их знатоком, чтобы понять красно-фиолетовый торжествующийсмысл: «Ну что, выкусил?..»

– Скажите, какое сегодня число?

– Сегодня? – вопрос застает портье врасплох.«Пятый день пятого месяца по лунному календарю» извиваются иероглифы, и парнюстоит большого труда держать их в узде. – С утра было пятнадцатое мая. Ачто?

– Ясно. Еще раз спасибо. Я могу подождать мадемуазельО-Сими? – неожиданно говорю я.

– Можете. Только, боюсь, вам придется ждать до вечера.Раньше шести-семи она не появится.

– Вы, я смотрю, хорошо осведомлены…

Моя невинная реплика снова заставляет портье покраснеть, иэтот уход в глухое, без всяких полутонов, красное что-то неуловимо напоминаетмне. Что-то, что совсем недавно заставило меня содрогнуться, а мое собственноесердце – едва не выскочить из грудной клетки. Наваждение длится несколькосекунд, не больше: ровно столько понадобилось портье, чтобы в очередной разсправиться с собой.

– Я не осведомлен… Просто мадемуазель О-Сими живетздесь уже несколько дней…

– Значит, она будет не раньше шести?

– Скорее всего, – парень переводит дух.

– А ресторан у вас есть?

– Нет.

Губы портье плотно сжимаются – этот ояпонившийся призракоперы посчитал вопрос личным оскорблением, хотя патриотом ламартиновойбогадельни не выглядит. Sans restaurant[59], sans repas[60] – дыра дырой, кто бы сомневался. Но только здесь могутпредаваться ленивой созерцательности такие вот хреновы самураи, это вполневписывается в их картину мира.

– А где я могу выпить чашку кофе? – по-прежнему неунимаюсь я.

«У себя дома, мудак», – хихикают иероглифы. И кактолько портье с ними справляется?..

– Здесь рядом есть кафе. Через два дома по четнойстороне. «Pres de la rainure».

«Pres de la rainure». И парень за стойкой, и его иероглифы,и О-Сими моментально вылетают у меня из головы. Впрочем, «вылетают» – не совсемточное слово: отталкивая друг друга локтями, они просачиваются сквозь шрам назатылке, скатываются вниз по желобу из нашего с Анук детства. По тому самомужелобу у бойни, до краев заполненному кровью животных и запахом гибискуса.

«Pres de la rainure» – и есть желоб. «У желоба», если бытьсовсем точным, Анук не могла не оставить мне знак. У желоба – там я и буду ееждать.

– Спасибо, – говорю я парню, ненужная тратадрагоценных секунд, от Анук меня отделяют всего лишь два дома по четнойстороне.

– Не за что, – бросает он мне в спину. И уже усамой двери я слышу, как он еще раз окликает меня. – Подождите, эй, мсье…

Да пошел ты, сволочь!..

Улица у «Ламартин Опера» пустынна, если не считать высокогоараба, идущего по противоположной стороне мне навстречу. Лица его я не вижу, ноэто определенно араб: белый бурнус, развевающиеся белые одежды, темные, почтичерные щиколотки. От араба ко мне движется первая волна удушающего тепла, онапроходит сквозь меня, едва не сбив с ног, забивает рот песчинками, а голову –очередным прозрением: это снова не Париж, вот черт.

Это не Париж, но и не Lisboa, оглянувшись на только чтопокинутую гостиницу, я вижу, что изменилась и она. Высоких витринных стекол нети в помине, лишь глухая красно-оранжевая стена с бойницами и одинокий тент надвходом. Красно-оранжевый (с незначительными вариациями) растянулся метров напятьсот – двух– и трехэтажные постройки похожи друг на друга, лишь тент надвходом в гостиницу придает улице некоторое разнообразие. А в самом конце, почтиу кромки низкого горизонта, красно-оранжевый переходит в насыщенный синий, я ипонятия не имел, что небо может быть таким синим. Интересно, имел ли об этомпонятие lieutenant, алжирское сумасшествие Линн?

1 ... 79 80 81 82 83 84 85 86 87 ... 111
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?