Вавилонские книги. Книга 3. Король отверженных - Джосайя Бэнкрофт

Реджи объявил, что с Волетой теперь все в порядке – она полностью пришла в себя. Холодный воздух мехового охладителя сотворил чудо. Леди Контумакс решила отправиться на встречу с Сиреной и взяла с собой чудовищную гувернантку.

– О, я так рада, – сказала Ксения, хотя вид у нее был несчастный.

Принц опрокинул в себя остатки памятного напитка, как человек, собирающийся с духом. Он вытащил из жилетного кармана второй деревянный жетон-пропуск за кулисы, подбросил, щелкнув по нему большим пальцем, и поймал на лету.

– Ну ладно, Реджи, – сказал он. – Пора погреть руки у костра, который мы развели. – Принц хлопнул друга по спине, отодвинул занавес и исчез.

– Наконец-то мы одни, миледи! – сказал Реджи, беря Ксению за руку.

Он влажно поцеловал ее, и она послушно захихикала.

Никем не замеченная и забытая, Энн проследила взглядом за принцем, когда тот вышел из-под крыльев большой совы. Гувернантка нахмурилась. Вся эта ситуация ужасно беспокоила ее, хотя долго размышлять о причине беспокойства не пришлось, потому что Ксения засыпала ее дюжиной мелких просьб.

– Энн, не могла бы ты освежить наши напитки, пожалуйста. И налей так, как это делает папенька. Мне нравится с чуть большим количеством лайма. И можешь что-нибудь сделать с этим светом? Он слишком яркий и жесткий, не так ли? Разве нельзя чуть приглушить лампы, чтобы эрлу не пришлось щуриться? У вас такой великолепный лик, милорд! Я могла бы смотреть на вас весь день. А конфеты здесь есть? Я бы с удовольствием съела конфетку. Не могла бы ты заглянуть за барную стойку, Энн? Да, вишенка сойдет. Я люблю вишни в сиропе, а вы, милорд?

Пока эрл и госпожа флиртовали, Энн весь антракт металась по ложе, все больше беспокоясь. Только когда эрл заткнул рот Ксении шквалом шумных поцелуев, у Энн появилась возможность посидеть и подумать. У принца всегда было два жетона, но он послал Волету на встречу с Сиреной одну. Почему? Чтобы леди чувствовала себя непринужденно? Конечно же нет. Чтобы разлучить ее с Ирен? Логично. Тот факт, что Волете стало плохо, казался слишком удобным для принца – ведь иначе Ирен никогда бы не выпустила его из поля зрения и у него не появилась бы возможность воспользоваться вторым пропуском. Если, конечно, Волета и впрямь упала в обморок. Возможно, первый капельдинер был вынужден прервать вечер новостями о внезапном недомогании Волеты – ложью, единственной целью которой было выманить Ирен. Предполагалось, что гувернантка не может сопровождать хозяйку за кулисы. Так почему же Ирен не вернулась? Где она? Ирен никогда бы не позволила принцу воспользоваться своим пропуском, если только…

Энн вскочила, осознав, что произошло. Изо всех сил скрывая испуг, она подошла к Реджи и Ксении, воркующим у перил.

– Простите, леди Ксения, а не пойти ли нам проверить вашу гостью?

Ксения ошеломленно посмотрела на Энн:

– Не глупи, Энн. Разве ты не видишь, что я разговариваю с эрлом?

Губы эрла скользили по ее шее, как улитка по садовой стене.

– Миледи… – начала Энн, но леди Ксения оборвала ее:

– Ты мне не мать!

Терпение Энн лопнуло.

– Послушай, избалованная девчонка, или ты сейчас же пойдешь со мной и бросишь этого слюнявого пса, или я уйду одна, и ты никогда больше меня не увидишь.

Реджи поднял взгляд, демонстрируя влажные щеки; его раздражение смягчалось похотью. Похоже, он решил позволить леди самой разобраться с прислугой.

Ксения закашлялась от возмущения и наконец выпалила:

– Не смей так со мной разговаривать! Ты всего лишь горничная! Я расскажу папеньке, что ты натворила. Он вышвырнет тебя на улицу!

Энн смотрела на свою подопечную с жалостью. Ее привязанность наконец-то иссякла.

– Леди Ксения, – проговорила она. – Надеюсь, через год вы все еще будете довольны своим выбором. Я же в своем точно не разочаруюсь.

Выйдя в коридор, Энн услышала глухой стук. Она последовала на звук барабанного боя по изогнутому коридору, вдоль которого с обеих сторон тянулись выветренные каменные вазы и испачканные мелом занавески, прикрывающие входы в другие эксклюзивные ложи. Она наткнулась на того же худого, как метла, капельдинера, который пришел за Реджи, – теперь он стоял перед дверью, покрытой сталью и отделанной перфорированной кожей, которая вела в меховой охладитель. Он весь вспотел, выпучил глаза и едва мог смотреть на Энн, когда она остановилась перед ним, уперев кулаки в бока.

– Вынужден сообщить, что в меховой комнате бродит обезьяна, мэм, и вам туда нельзя, – сказал капельдинер.

– Послушай, я собираюсь открыть эту дверь. Это не подлежит сомнению. – Дверь за ними яростно громыхнула, и юноша подпрыгнул. – Вопрос в том, хочешь ли ты быть здесь, когда я это сделаю?

Почти не раздумывая, капельдинер с нескрываемой поспешностью удалился по коридору.

Энн постучала ногтями по дверце охладителя и громко проговорила в шов:

– Ирен, дорогая! Это я, Энн. Сейчас я открою дверь. Пожалуйста, не раздави меня!

Она на миг прислушалась и, ничего не услышав, отодвинула задвижку на двери и распахнула ее. Наружу вырвались клубы холодного воздуха. Ирен стояла, тяжело дыша, посреди тусклого чулана для меховой одежды, окруженная великим хаосом из пальто, палантинов и вешалок, свидетельствующим о ее недавнем буйстве.

– Где он? – рявкнула Ирен. – Где этот грязный эрл?

– Сейчас для него нет времени. Принц Франциск отправился за Волетой. Я не знаю, что он собирается делать, но уверена, что это нехорошо.

– Как попасть за кулисы? – спросила Ирен, входя в теплый коридор.

– Не имею ни малейшего представления. – Энн заметила, что рукава униформы Ирен разорваны на локтях.

– А где тот парень в шляпе?

– Капельдинер? Убежал.

Застонав от ярости, Ирен оторвала рукава от платья и бросила на ковер. Намереваясь также разорвать тесную юбку, она ухватилась за нее в районе бедер и нащупала комок механического мотылька Сфинкса.

Откровение рассекло туман ярости: если мотылек нашел маленькую луну внутри раскинувшегося города, не отыщет ли он ее и в сумрачных коридорах «Виванта»?

Ирен осторожно извлекла из кармана хрупкий цилиндрик, а Энн смотрела на него, пораженная внезапным спокойствием подруги. Ирен повернула голову механизма, пока тот не издал тихий щелчок, и его крылья развернулись. Крылья с узором пейсли двигались медленно, словно пробуя воздух на вкус.

– Наверное, это прощание, – сказала Ирен, оторвав взгляд от заводного насекомого и посмотрев на Энн.

Маленькая гувернантка наклонилась, взяла подол юбки Ирен и ловко разорвала его по шву до самого бедра.

– Ну вот, теперь ты можешь бежать, – сказала Энн, уклоняясь от взгляда Ирен, очевидно скрывая чувства. – Как легко отменить целый день работы!