Ключи к полуночи - Дин Кунц

— Да. Но я не знаю, что он при этом имел в виду.

— Какие дела могут связывать Ротенхаузена с русскими? Он звучит как наци.

— Такой человек, как Ротенхаузен, может найти понимание в обоих лагерях, — сказал Алекс.

— И что теперь? — спросила Джоанна.

— Теперь мы отправляемся в Швейцарию, — сказал Алекс.

Джоанна перегнулась через стол.

— Алекс, пожалуйста, пожалуйста, Алекс, нам не надо ехать в Швейцарию, — она пыталась убедить не его, но себя.

— Да нет же, нам как раз надо ехать, — сказал он.

— Теперь мы можем передать все это дело полиции.

— У нас все еще недостаточно доказательств.

Она покачала головой.

— Я не согласна. У нас есть все эти вырезки, это письмо, мертвое тело в отеле "Чечил" и тот факт, что мои отпечатки пальцев совпадают с Лизиными.

Алекс говорил тихо, но твердо, стараясь убедить ее взглянуть на вещи его глазами.

— Тогда в какую полицию мы пойдем? В полицию Ямайки?

— Конечно, нет, мы...

— В американскую полицию? Может быть, в ФБР? Или в ЦРУ? В японскую полицию? В британскую полицию? Может, нам надо пойти в Скотланд-Ярд? Или в швейцарскую полицию?

Джоанна открыла рот, закрыла его, не произнеся ни слова, и нахмурилась. Чтобы успокоить, Алекс взял ее за руку.

— Это все не так просто, правда? — произнесла она.

— Если мы сейчас обратимся к полицейским, то уже к утру будем мертвы. Эти люди, кто бы они ни были, долгое-долгое время скрывают что-то большое, что-то действительно чертовски большое. Теперь их игре пришел конец. Прикрытие больше не срабатывает, все разваливается. Обычный карточный домик. И они знают это. Вот почему убит сенатор. Они пытаются привести все в порядок, пока никто ничего не заметил. Прямо сейчас они разыскивают нас.

Джоанна моргнула.

— Ты хочешь сказать, они разыскивают нас... Чтобы убить нас? Да. Конечно, это как раз то, что ты имеешь в виду, да? Конечно.

— Спорю, что это так. Если у тебя была неприкосновенность, то теперь ее уже нет. И если теперь мы обнародуем это дело, то поставим себя под удар. Пока мы не раскрутили всю эту историю, пока не поняли, зачем все это, пока не выяснили, что все это значит, от Ямайки до Японии, досюда, пока мы не сможем вывести их на чистую воду, мы будем оставаться в живых ровно столько, пока они не увидят нас.

Джоанна ухватилась за это.

— Но нас сразу же засекут, если мы отправимся на охоту за Ротенхаузеном в Швейцарию.

— Но мы не отправимся прямо отсюда. Мы пойдем окольным путем, — сказал Алекс. — Из Англии мы полетим в Бельгию, затем другим самолетом — из Бельгии в Германию, а затем — поездом до Сант-Морицы. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы незаметно пробраться туда.

На Джоанну это не произвело никакого впечатления.

— Сенатор попытался пробраться незамеченным в Лондон, но у него это не сработало.

— А у нас это сработает, — сказал Алекс. — Должно сработать.

— И что если удастся? Что мы будем делать, если попадем в Сант-Мориц?

Алекс отхлебнул чай и задумался над ее вопросом, пощипывая кончик уса.

— Я найду логово Ротенхаузена, — произнес он. — Я выслежу его. Если оно не очень сильно охраняется, а я не думаю, что оно будет сильно охраняться, я найду способ проникнуть в него. Когда я окажусь внутри, я постараюсь найти его кабинет. Если он аккуратный, методичный ученый, а он выглядит таковым, у него есть все записи того, что он сделал с тобой, как он это сделал и зачем. Когда мы их заполучим, то будем готовы рассказать всему миру, что случилось с Лизой Джин Шелгрин.

— А как насчет Британской Континентальной страховой?

— А что насчет нее?

— Если мы пойдем по ее следам, — сказала Джоанна. — Может, нам не придется ехать в Сант-Мориц.

— Теперь зная, где тебе промыли мозги, нам не надо совать нос в Британскую Континентальную. Кроме того, это было бы не менее опасно, чем поездка в Швейцарию, но маловероятно, что мы найдем там что-нибудь важное, такое, как у Франца Ротенхаузена.

Джоанна откинулась на спинку стула, настроившись на поездку.

— Когда мы покидаем Лондон?

— Как можно скорее, — сказал Алекс, — в течение этого часа, если нам это удастся.

Алексу и Джоанне надо было забрать свои паспорта из отеля. Им снова придется подцепить "хвост", а затем отделаться от него в последний раз перед тем, как покинуть Англию, но не из Лондона, а из какого-нибудь другого места. Если они по-тихому отбудут в Европу, то никто не сможет так легко их выследить. Затем, пробравшись окольными путями до Сант-Морицы, они попробуют прокрасться к доктору Францу Ротенхаузену.

Вернувшись в отель, они решили не подниматься в свой номер одни, а подошли к портье, заказали машину напрокат, сказав, что выпишутся из отеля быстрее, чем рассчитывали, и взяли с собой двух носильщиков, чтобы забрать вещи из номера.

Носильщики служили невольной охраной, и убийцы сенатора скорее всего не станут нападать при свидетелях. Пока Джоанна собирала чемоданы, Алекс нервно мерил шагами гостиную и наблюдал за дверью, ожидая, что в любой момент тихонько повернется ручка и дверь распахнется. К счастью, когда они прибыли сюда прошлой ночью, то были настолько уставшие, что не стали распаковывать багаж больше, чем это было необходимо. А этим утром у них, разбуженных шумным посланием Тома Шелгрина, не было времени вытащить вещи из чемоданов и разложить их по шкафам. Поэтому на сборы им потребовалась всего пара минут.

По пути вниз лифт остановился, чтобы подобрать пассажиров. На десятом этаже, когда двери лифта уже собирались открыться, Алекс расстегнул одну пуговицу на пальто, забрался внутрь и положил руку на рукоятку пистолета, заткнутого за пояс. Он был уверен, что люди, ожидающие лифт на площадке, не были просто другими жильцами отеля, что у них было оружие и что внутрь лифта сейчас ворвется веер пуль. В кабину вошла пожилая пара. Они оживленно спорили на искрометном испанском языке и едва ли замечали, что рядом еще кто-то есть.

Джоанна взглянула на Алекса и мрачно улыбнулась. Она знала, о чем он перед этим думал.

Алекс убрал руку со своего семимиллиметрового автоматического пистолета и застегнул пальто.

В холле они подождали заказанной машины, которая была доставлена через сорок пять минут после принятия заказа. В три часа они уехали от отеля в многолюдный, серый, насквозь промокший от дождя город.

Минут пять они кружили по лабиринту лондонских улиц, ответвлявшихся одна от другой, не подчиняясь при этом никакой логике. Они заблудились, но это их не особо беспокоило. В этот момент их умы были заняты совсем другим. Они делали случайные повороты, зигзагами пробирались среди других машин и пытались определить, какой автомобиль преследует их.