Прогулка богов - Кодзи Судзуки

В таком случае какова же цель Китадзима? Повторение безумных похищений и таинственных исчезновений? Этим все уже насытились. Что он запланировал?

* * *

— Китадзимасан, а что вы вообще по этому поводу думаете?

Как и Сиро, Курамото пытался задеть за живое главного персонажа. Вместо ответа Китадзима расстегнул молнию на джемпере. Под черным джемпером была футболка того же цвета.

— Кажется, десять лет назад вы сделали предсказание. Сегодня настал тот самый день, когда вы должны соединить небо и землю, стать столпом между ними и осуществить возрождение. Это же вы провозглашали! Вам должно быть известно, что сегодня настал этот самый день.

Курамото постепенно затронул тему пророчества.

— О! Неужели?

Китадзима явно притворялся, поскольку он, несомненно, прекрасно знал, о чем сейчас идет речь.

— В чем для вас смысл возрождения?

Китадзима выпрямился и начал говорить о возрождении.

— Без смерти не бывает и возрождения. Получается, что однажды я умер? Возможно, в том несчастном случае я оказался на краю смерти? Нет, все это не так! Образ города на дне моря, который я увидел непосредственно перед тем, как потерял сознание, вовсе не был свидетельством клинической смерти. Я долго искал. Мне казалось, что гдето есть такое место, что увиденный мною город на дне моря существует, и я собрал всевозможную литературу. Я внимательно изучал книги, связанные с археологией, затерянными на морском дне цивилизациями, и в своих поисках дошел до Ямайки. Море было красивым, но город на дне оказался подделкой, и мои поиски не привели ни к чему стоящему.

Кстати, известно ли вам, что смерть прекрасна? Мое мертвое лицо, которое неожиданно возникло на фоне затонувшего города, привело меня в полный восторг. Связь с жизнью утрачена, и ты становишься частью космоса. Чувства, заключенные в плоть. Это вызывает очень приятные ощущения. Смерть — лучшее средство от пошлости и греховности, лежащей в самой сути всего живого.

Эти десять лет я скитался. Я и сейчас в скитаниях. Но я собираюсь покончить с этим в самое ближайшее время. Назовем это, ну, скажем, новым стартом.

* * *

Наблюдая по монитору за Китадзима, продолжающим свой пространный монолог, Фукусима не мог избавиться от нехорошего предчувствия. Все двенадцать мониторов перед его глазами показывали одно и то же изображение: Китадзима крупным планом. И лишь на крайнем правом мониторе был зафиксирован короткий рекламный ролик, который предполагалось запустить через несколько минут.

— Опять начал свои разглагольствования! — раздраженно пробубнил Фукусима и тяжело вздохнул.

Он опасался, что прямой эфир с участием Китадзима, поднявшим вокруг себя такую шумиху, развивается совсем не по плану, а в какомто ином направлении. Фукусима не мог понять, к чему это все приведет, и в его душе постепенно все больше и больше нарастало беспокойство.

Сидящие по соседству с Фукусима ассистент Кикути и эфирный режиссер Фунаяма напряженно ждали, вотвот чтото произойдет.

* * *

— …Только умерший достойной смертью воскреснет и будет жить вечно!

С этими словами Китадзима неожиданно встал, отшвырнув назад свой стул. Курамото и Аихара молча наблюдали за тем, как брошенный стул развернулся и ударился о декорации.

Китадзима пристально уставился в камеру и поднял указательный палец.

— Этот момент запомнят все!

Китадзима с криком, глядя прямо в камеру, мигом вынул из кармана джемпера продолговатый плоский предмет.

В глазах Сиро это выглядело как расческа. Но сидящий у монитора Фукусима понял, что это был нож.

8

Людей в аппаратной охватил настоящий шок. Все замерли, оставаясь в прежней позе и не отводя взгляда.

Фукусима слегка привстал и открыл рот, пытаясь чтото сказать, но не было голоса. На мгновение в горле у него пересохло, и оттуда вырвался странный звук, напоминающий хрип.

Лезвие большого ножа возле лица Китадзима, транслируемого по монитору, ярко сверкало под светом прожекторов.

Ктото в аппаратной вскочил как ошпаренный и застыл как столб. Это был Кихара. Он широко открыл глаза и с таким лицом, словно вотвот чихнет, завопил:

— Ааааааааааааааааааааааааа…

В это время в аппаратной все, за исключением Кикути и Фунаяма, почти одновременно бросились выключать трансляцию.

Экраны мониторов перед их глазами показывали одно и то же изображение. Прежде двенадцать мониторов демонстрировали прямой эфир, но теперь к ним прибавился еще один, и их стало тринадцать. Никто, кроме Кикути и Фунаяма, не заметил, что монитор, подключенный к видеомагнитофону с рекламной заставкой, теперь тоже транслирует происходящее в студии.

Все тринадцать мониторов крупным планом показывали лицо Китадзима с приставленным к горлу большим ножом. Китадзима с силой надавил на нож, и в тот же миг его лезвие вонзилось в плоть, окрасив белую кожу красным и перерезав сонную артерию. Поток крови, извергающийся из артерии, достиг осветительных фонарей, свисающих с потолка, и тело Китадзима напомнило красный столб, словно соединяющий небо и землю.

Китадзима попытался совершить самоубийство, ловким движением руки перерезав горло.

Его лицо транслировалось крупным планом около пяти секунд.

В следующее мгновение сцена изменилась, и на экранах мониторов появилось тело Китадзима, упавшее возле студийного стола.

Только тогда персонал в аппаратной наконецто смог осмыслить то, что видел своими глазами, и раздались голоса:

— Что же он натворил!

— Этого не может быть!

— Как же так?!

— Самоубийство!

Фукусима схватил Кихара и умоляюще спросил:

— Что же нам делать?

Кадры, когда один из участников программы совершает самоубийство в прямом эфире, транслировались по телевидению. Это было неслыханно. Ни у кого не было инструкций на случай такого происшествия, и Кихара не смог придумать иного способа, как запустить традиционную рекламу.

— Меняйте на рекламу! — закричал он.

Кикути сразу же включил видеомагнитофон, и на экранах телевизоров в обычных домах началась рекламная заставка, никак не связанная с происшествием.

В то время, когда все тринадцать мониторов в аппаратной показывали лицо Китадзима, на площадке разворачивалась другая сцена.

Сиро сразу не понял, что же произошло. Он попрежнему думал, что предмет, который Китадзима достал из нагрудного кармана, был не чем иным, как расческой. В его глазах это выглядело так, словно Китадзима сделал актерский жест, подставляя расческу к горлу, после чего чуть запоздало блистательно упал.